Марина Серова - Клеймо роскоши

— Не проблема, тогда надо, чтоб он сам на меня вышел, — сказала я, будто о чем-то обыденном, — потолкаюсь в местах, где идет перепродажа ювелирных ценностей. Буду изображать богатую покупательницу.

— Это может сработать, — согласился Павлов, потом спохватился: — Погодите, как вы ее будете изображать? Уж не собираетесь ли вы сорить моими деньгами?

— А по-другому нельзя, — пожала я плечами. — Выбирайте — богатство или жизнь.

— О каких суммах идет речь? — бесстрастно спросил Павлов, смирившись с неизбежностью. — Надеюсь, они не выйдут за разумные пределы?

— Надежда умирает последней, — хохотнула я. Чтоб не травмировать психику клиента больше, чем нужно, напустила на себя серьезности: — Обещаю, по миру вас не пущу. Надо только пыль в глаза пустить. Двадцати тысяч долларов на первое время будет достаточно. Десять перечислите на счет, который я укажу, еще десять я возьму наличными.

Павлов и бровью не повел. Уткнувшись в свой сотовый, он буркнул:

— Деньги получите чуть позже. Если что-то еще надо, то не стесняйтесь.

— Угу, — кивнула я и незаметно посмотрела в экран его телефона. Не спеша, ювелир листал картинки, идущие с камер наблюдения. Остановился на картинке Татьяны, уснувшей у бассейна в шезлонге с какой-то книжкой в руках. Одета девушка была только в нижнюю часть персикового бикини. На его губах заиграла счастливая улыбка. — Она такая красивая.

— Да, повезло вам, — согласилась я. — Если не секрет, как вы с ней познакомились? Наверное, ужасно романтичная история.

Павлов помрачнел и, подняв на меня глаза, прорычал:

— О моей жене ни слова. Я предупреждал.

— Извините, это так, к слову пришлось, — пробормотала я упавшим голосом.

Ювелир промолчал. Схватил клюшку из рук охранника и рванул к мячу. Саданул по нему. Удар получился не очень. Над полем раздался яростный вопль. Ювелир запустил клюшку в небо и обернулся ко мне:

— Видите, вы мне всю игру испортили!

Я не возражала. Стояла, скромно потупив взгляд, демонстрируя раскаяние.

— Эх, мать-перемать, Васька, налей мне! — выдохнул ювелир, снял и отшвырнул бейсболку. — Все летит к черту.

Охранник быстро поставил столик, фрукты, вино, наполнил бокал и подал Павлову. Он выпил, закусил виноградиной. Я стояла рядом и обозревала окрестности, прикидывая возможные точки атаки противника. Нормальных позиций для снайпера практически не было. Если кто-то попытается прорваться на территорию, то я смогу их достойно встретить и держаться до подхода подкрепления. Добиться успеха мог бы только суперпрофессионал-одиночка или отряд хорошо подготовленных боевиков с автоматическим оружием численностью более пяти человек при условии, что они зайдут с разных сторон. Укрыться на поле для гольфа, имея в наличии малогабаритный открытый электромобиль, весьма проблематично. Между тем Павлов вернулся к игре. Мне пришлось таскаться за ним по полю до наступления темноты. Чтоб совместить «приятное» с полезным, я отправила по электронной почте послание Юзеру со своего карманного компьютера, в котором просила его проверить зарегистрированные на Карпушкина телефонные номера, не было ли по ним интересных звонков и не связывался ли Игорь Анатольевич с кем-нибудь из окружения моего клиента. Закончив с этим, я присоединилась к Павлову. Последний здорово разнервничался, не сумев закатить мяч в лунку с первого раза. Было ощущение, что на кону стоит поместье ювелира. Результат игры его не удовлетворил, и клиент возвращался в дом мрачнее тучи. Я тоже не выказывала радости, чувствуя, как подкашиваются ноги. Присев в гостиной на диван, откинулась на спинку, блаженно раскинув руки. Так и сидела с закрытыми глазами, размышляя о реакции клиента на слова о жене. Ясно, что их знакомство происходило при не совсем приятных обстоятельствах. Мне до смерти хотелось выяснить, что у них там произошло. Я только не придумала как.

Сходив на второй этаж, Павлов вернулся в гостиную с деньгами. Кроме денег, в его руках была коробочка, а в ней серьги, кулон и тонкий изящный браслет. В свете люстры гостиной на украшениях из желтого золота сверкали россыпи мелких, виртуозно обработанных и собранных в замысловатый рисунок цветных камней — александриты, голубые рубины. Они как бы обрамляли крупные, округлой формы камни необычного зеленого цвета — игристые, с матовым отливом.

— Вот, возьмите, — протянул мне Павлов украшения. — Если нужные люди увидят на вас эти украшения, то вы заслужите их уважение. Вещи не кажутся очень ценными, но на самом деле набор стоит несколько десятков тысяч долларов. Вот эти большие камни — безупречные демантоиды из группы граната. Они очень редкие — тем и ценны. Потом, голубые колумбийские изумруды, александриты. Я подбирал камни нужного размера и качества целый год.

— Да, это намного лучше, чем увешаться брюликами, — согласилась я, примеряя серьги. — Викентий Иванович, а вы не могли бы для проведения операции предоставить мне пару охранников покрупнее, которые не светились рядом с вами в городе? Это чтоб изображали моих «телохранителей», так сказать, антураж. Чтоб мне не пришлось демонстрировать бойцовские качества раньше времени. По легенде — я богатая иностранка.

— Неплохая мысль, — согласился ювелир. — Кому захочется нападать на качков с пушками? Будут вам телохранители. Пашка с дальнего поста, туповат, но огромный, как мамонт, и рожа словно у Франкенштейна.

— Сойдет, — кивнула я.

Мы обговорили детали операции. Потом я переоделась в своей комнате в купальник, накинула халат и пошла наверх к бассейну.

Глава 8

При моем приближении Татьяна проснулась. Сев, она зевнула, потерла глаза, соображая, что к чему. Я подошла, поздоровалась и опустилась на соседний шезлонг.

— Надеюсь, я вам не помешаю?

— Нет, нисколько, я даже рада, что вы пришли и разбудили меня. Загорала и уснула. Представляете — смех, да и только. Лучше б в солярий пошла. С четырех часов тут прохлаждаюсь. Ночь на дворе, а я все лежу. Вот так вечером загорать. Только в сон клонит. — Схватив зеркало, девушка посмотрела на свое лицо, оглядела загорелое тело, тяжело вздохнула, неудовлетворенная результатом. Затем подняла слетевшую с нее книжку, полистала, отыскивая место, где закончила чтение.

— А я вот решила искупаться, — проговорила я, стаскивая с себя спортивную майку, — позагорать не успела, так хоть поплаваю.

— Знаете, я давно хотела с вами переговорить о покушении на моего мужа, — призналась Татьяна. Сделав в книжке закладку, она отложила ее в сторону, и я получила возможность прочитать название. К моему удивлению, это был не женский роман. На обложке красовалась буйная тропическая растительность, а название говорило само за себя: «Редкие экзотические растения мира» из серии «Ботанический сад». Откинув назад белокурые локоны, Татьяна надела верхнюю часть купальника, а потом развернулась ко мне и с серьезным видом продолжила: — Вы вот, наверное, смотрите на меня и думаете, что я вышла за Вика из-за денег? А теперь решила его убить, чтобы забрать все. Но это не так. Я не должна оправдываться, но все равно скажу. Я искренне люблю его. Вы мне не верите?

Я выдержала ее внимательный, полный тревоги взгляд и спокойно ответила:

— Почему не верю — верю. Всякое бывает.

— Понимаете, Евгения, он вытащил меня буквально с того света, — с жаром заговорила Татьяна. — До встречи с Виком я жила, как в аду. От прошлого мужа я еле вырвалась живой. Знаете, где меня нашел Вик? Он нашел меня в психушке. — Она запнулась. — Ой, только не говорите мужу, что я проговорилась! Об этом никто не должен был знать. Он будет ругаться. Не подумайте, что я сумасшедшая, просто были проблемы в личной жизни. Мне не хотелось жить. В один из дней было так плохо, что мне показалось лучшим выходом самоубийство. Веревка оборвалась. Родители испугались и запихнули меня в дурдом, потому что не знали, что еще делать.

— Можете не волноваться, мне все давно известно, — успокоила я жену клиента.

Татьяна, изумленная моими словами, спросила охрипшим голосом:

— Что? Откуда? Вам Вик сказал?

— Нет, не Викентий Иванович, — я отрицательно покачала головой, — просто у меня такая работа — все знать.

— Ну, тогда вы, наверное, имеете представление о том, что творится в психушке? — проговорила она тихо. — Издевательства санитаров, колют всякую дрянь, от которой вообще реально сдвинуться можно, не кормят. Вик приехал в больницу по каким-то делам, увидел меня и заплатил деньги главврачу, чтоб выпустили. А родители вообще не подозревали, что со мной происходит. Им говорили, что я веду себя слишком агрессивно, и отказывали в свидании. Если бы не Вик, я бы точно погибла. Закололи бы лекарствами насмерть. Превратилась бы в овощ. В психушку легко попасть, но трудно выйти нормальным. Я видела там девчонок, которые вообще ничего не соображали от уколов. Ко мне-то еще не сильно приставали, потому что знали — я из бедной семьи и с родителей ничего не возьмешь.