Марина Серова - Шик, блеск, красота
Увы, новых данных о Царьковой получить не удалось, а потому я очень обрадовалась, когда мне в руки попал ее адрес. Записав еще и номер сотового телефона Дрягеля, я стала прощаться. Сергей Павлович проводил меня до двери и попросил непременно сообщить, как только что-то станет известно.
Покинув квартиру семьи Дрягель, я села в машину и тронулась в путь. На улице уже смеркалось, а потому нужно было торопиться, ведь не слишком прилично посещать людей в позднее время. На мое счастье, на дороге почти не оказалось машин, зато пешеходы расхаживали толпами — ближе к вечеру все старались выйти погулять. Я немного даже позавидовала проходящим мимо парочкам, так как, несмотря на поздний час, вынуждена была заниматься работой. А у меня она такая, что даже приблизительный график составить невозможно. И все же я не унывала.
Быстро добравшись до нужного района, я свернула на незаасфальтированную улицу и стала искать нужный мне дом. На мое счастье, дорога здесь все же оказалась не такой и плохой. Вот только места, чтобы пристроить машину, не оставалось. Найдя дом Царьковых, я вынуждена была бросить свою «девяточку» на обочине. Я надеялась, что за время моего отсутствия с ней ничего не успеет случиться.
Дом Маргариты Анатольевны показался мне маленьким. Его выкрасили наверняка очень давно, так как краска уже начала отставать большими кусками, отчего стены приобрели какой-то покорябанный и облезлый вид. А вот крыша на доме красовалась совершенно новая, видимо, ее не так давно заново перекрывали.
Дойдя до двери, я постучала. Мне открыли в ту же секунду, как будто заранее знали о моем приезде. Я даже немного испугалась такому совпадению и слегка отпрянула назад. Стоящая в темном коридоре незнакомая женщина уставилась на меня опешившим, слегка заплаканным взглядом, непонимающе созерцая совершенно незнакомую ей гостью.
Женщина была очень симпатичной. В свои сорок восемь — сорок девять лет она сохранила былую привлекательность, почти не имела морщин, и лишь шея выдавала ее возраст. Волосы убраны в тугую косу, обвивавшую голову. Глубоко посаженные глаза подчеркнуты лишь тонкой обводкой карандаша. Губы, похожие по форме на прелестный ротик Мэрилин Монро, накрашены ярко-розовой помадой.
Окутывавший ее тело домашний махровый халат доходил ей почти до пят, из-под него виднелись красные тапочки с полосочкой меха по краю. Лицо женщины хранило следы горя и длительных слез.
— Вы ко мне? — заметив, что я молчу, спросила побеспокоенная мной особа.
— Наверное, да, — неуверенно ответила я. А затем добавила: — Если вы, конечно, Маргарита Анатольевна Царькова.
Вместо «да» женщина просто распахнула дверь и жестом пригласила меня войти.
Глава 6
Я сидела напротив словно отрешенной от мира сего Маргариты Анатольевны, не зная, с чего начать наш разговор. Я уже поняла, что женщина озабочена серьезными проблемами и потому почти не воспринимает то, что происходит вокруг.
— Надеюсь, я не очень сильно вас побеспокоила? — все же решилась начать беседу я.
— Не очень, — односложно ответила женщина.
Я вздохнула и продолжила:
— Меня зовут Татьяна Иванова, я — частный детектив. Занимаюсь расследованием одного преступления, — сообщила я, а затем сразу спросила: — Скажите, пожалуйста, имя Дрягель Евдокии Владимировны вам о чем-нибудь говорит?
— Судя по фамилии, это жена того адвоката, что повесил обвинение на моего сына, — не изменяясь в лице, отрешенно ответила женщина, продолжая глядеть куда-то сквозь меня.
— Вы ее знали? — рискнула спросить я.
— Нет.
— Но вы все же ненавидите ее, как и ее мужа, — осторожно заметила я, пытаясь хоть что-то выяснить.
— С какой стати? — переспросила у меня на этот раз Царькова, немного удивившись. — Если я не знаю человека, то, кажется, это говорит о том, что мы не можем иметь друг к другу никаких претензий. Или вы на что-то намекаете?
— Нет, что вы, — заверила я Царькову.
— Подождите-ка, я вас что-то не поняла, — насторожилась женщина и, сдвинув брови к переносице, внимательно посмотрела на меня. — К чему вы клоните? С этой Дрягель что-то случилось? Ее убили?
— Слава богу, нет, — ответила я. — Но пытались.
— И вы пришли сюда, чтобы обвинить меня в этом? — тут же по-своему истолковала мои слова женщина. Затем она болезненно и неестественно рассмеялась и добавила: — Захоти я отомстить этому адвокату, то мстила бы ему, а не его ни в чем не повинным родственникам.
— А вы бы хотели ему отомстить? — поинтересовалась я.
— Теперь нет, — поникнув головой, тихо ответила женщина.
— Почему именно теперь нет? — переспросила я.
Женщина тяжко вздохнула. В уголках ее глаз появились слезы, но Царькова сумела себя сдержать и ответить все тем же безразличным тоном:
— Возможно, потому, что только сейчас понимаю, что лучше бы тогда посадили сына в тюрьму. И, может быть, он бы остался жив. Я круглая дура, что откупила его, продав квартиру, машину — все, что представляло какую-то ценность. И ради чего? Чтобы потом Андрюшу зарезали в подворотне его же дружки, которым он не вернул деньги за наркотики?
— Так ваш сын умер? — удивилась я.
— Убит, — повторила Маргарита Анатольевна, кивнув куда-то в сторону.
Я перевела туда взгляд и только теперь заметила небольшую фотографию в черной рамке, стоящую в стареньком серванте рядом с какой-то вазочкой. А Маргарита продолжала:
— Сегодня ровно две недели, как его нет. И если уж и говорить о мести, так я мечтала бы собственными руками удавить тех гнид, что подсаживают наших несмышленых детей на наркотики, втягивают их в этот опасный бизнес. А ведь мой Андрюша просто по глупости потянулся за остальными дружками, и вот… Те-то сейчас живы, а он… — Маргарита больше уже не могла сдерживать себя. Она громко разрыдалась.
Мне искренне было ее жаль, но я не стала произносить слов сочувствия, понимая, что от них женщине все равно легче не станет. Я понимала, что единственно правильное решение — поскорее уйти, оставив Маргариту наедине со своими мыслями и чувствами. Бедняге необходимо самой понять, что жизнь продолжается, и осознать, что же станет ее смыслом в дальнейшем.
Молча поднявшись, я попрощалась с женщиной, попросила ее меня не провожать и незаметно удалилась, дав возможность Царьковой вдоволь наплакаться. Возможно, потом ей станет заметно легче.
Оказавшись на улице, я вернулась в машину и принялась размышлять. Все, что я только что услышала и узнала, ясно говорило о том, что покушение на Дрягель, вылившееся в убийство совершенно другой женщины, — дело рук совсем не Маргариты Анатольевны. Ей не имело смысла мстить адвокату лишь за то, что он упек ее сына за решетку, защищая своего клиента. К тому же сейчас женщина даже раскаивается в том, что вызволила мальчика из беды. Не сделай она этого, он остался бы жив. Конечно, пришлось бы отсидеть свой срок, но зато потом Андрей получил бы шанс начать все сначала.
Предположив, что Дрягель ничего не знал о смерти сына Маргариты, а потому-то и подумал о ней, я заново оценила ситуацию. Я пыталась понять, каким же еще образом можно подобраться к настоящему виновнику происшедшего. Разговаривать с Евдокией или Сергеем смысла нет — они утверждают, что врагов не имеют. Вряд ли они солгали. Тем более что мы не всегда знаем своих недругов в лицо и имеем представление об их мыслях. Даже я, случись что-либо с моими близкими, вряд ли сумела бы сразу вспомнить, кому и когда навредила.
К тому же Евдокия Дрягель — женщина совершенно несерьезная, чтобы и впрямь задумываться над случившимся и долго гадать, кто это мог сделать. Держу пари, она уже давно забыла, что вообще встречалась со мной и что ей грозит опасность — слишком уж она походит на избалованного ребенка. А вот ее муж — человек дела и слова. Допускаю, что он может умолчать о многом из своей жизни, особенно если не желает, чтобы кому-то это стало известно. Разговорить его вряд ли удастся, а значит, как всегда, придется во всем разбираться самой.
Видя, что я снова запуталась и не знаю, в какую сторону мне пойти, чтобы сдвинуться с мертвой точки, я в очередной раз решила обратиться за помощью к магическим «косточкам». Только они могли дать мне подсказку, ничего за это не требуя. Достав их, я несколько раз встряхнула бархатный мешочек, а затем высыпала его содержимое на сиденье. Двенадцатигранники сгрудились в одном месте и выдали мне комбинацию 14+25+1, которая гласила: «На Вашем пути есть препятствие, но непредвиденная задержка в достижении цели пойдет лишь на пользу. Не следует слишком рваться вперед».
«Что бы это могло значить? — призадумалась я, убрав „косточки“ в мешочек. — Что все идет по плану, как и должно идти. Да, но, на мой взгляд, все стоит на месте. Стало быть, что-то другое. — Я напрягла мозги. — Кажется, „косточки“ имели в виду лишь то, что я отдалилась от главного и обращаю слишком много внимания на дополнительные сведения. Может быть, мне стоит вернуться к самому началу и заново все переосмыслить? А что, это в любом случае не повредит, — решила я тут же, а потому сразу приступила к анализу всего собранного материала: — Итак, убита Инна Геннадьевна Прокопчук, работавшая следователем. Все еще остается вероятность того, что это убийство как-то связано с ее работой. Но если верить словам ее коллеги, получается, что в последнее время никаких серьезных дел женщина не вела, а значит, и убивать ее незачем».
