Катя Чудакова - Белоснежка и семь клонов

– Ну, в таком случае, она скоро появится в нашем поле зрения!

– Будем надеяться…

Глава 9

Дитмар прекрасно понимал, что визита к доктору Ангеле Вайс избежать никак не удастся, но всячески пытался оттянуть момент «счастливой» встречи. Отсутствие сексуального опыта не делало его, однако, настолько наивным, чтобы не понимать недвусмысленность приглашения «зайти вечерком, чтобы пообщаться вдвоем».

«Большинство самцов нашего питомника были бы на седьмом небе от счастья, получив такое приглашение… Ангела – не какая-нибудь деревенская девчонка, которую за шоколадку можно разложить на койке. И зачем она, спрашивается, выбрала меня? Что за интерес может быть такой даме „общаться“ с неопытным тщедушным очкариком? Вон кругом какие ребята ходят – мышцы трещат под мундирами, глаза горят, им только свистни, будут землю носом рыть…» – размышляя так, Дитмар шел по улочкам городка, который своими аккуратными деревянными домишками почти вливался в лес.

«Лебенсборн» расположен не дальше, чем в пятистах метрах от городка, но густой хвойный лес надежно закрывает от горожан это загадочное место дислокации представителей «высшей» расы. А еще – хранит тайны десятков мимолетных романов между молоденькими датчанками и бойкими представителями армии победителей. Впрочем, эти романы быстро становятся явными – когда неопытные девушки попадают в «интересное» положение. И тогда для них дорога одна – в «Лебенсборн». Будущие папы, справившись со своим «высшим» предназначением распространителя ценного генетического материала, теряют интерес и к самой «даме сердца», и к тому маленькому существу, которое она под сердцем носит. Роль папаш семейств не для них, их задача – «осеменить» как можно большее число племенных «телок».

Дитмар внимательно разглядывал вывески на домах. Вчерашний вечер в лесу и знакомство с датской девушкой Ингеборгой, отчаявшейся, загнанной в угол обстоятельствами, жестоко преданной тупым самодовольным солдафоном, побудили его, едва закончив рабочий день, прибежать в городок, чтобы разыскать бедняжку. Дитмару надо успеть вернуться до ужина – времени в обрез. После вечерней трапезы он должен явится пред светлы очи Ангелы Вайс.

«Как я понял из разговора Ингеборги с тем подонком, дом их расположен ближе к центру городка, а отец ее – столяр», – размышлял Дитмар, старательно крутя по сторонам головой и внимательно прищуривая близорукие глаза на все вывески и таблички.

Городок смотрел грустными окнами вслед, как бы спрашивая: «И что вас принесло в наш тихий мирок? Сидели бы в своей Германии, жили бы своей жизнью и не лезли в нашу. Одна беда от вас…»

Старушка, кругозор которой ограничивается тремя почти вплотную прилепленными друг к другу домами напротив ее окна, демонстративно задернула беленькую занавесочку, когда Дитмар, проходя мимо, глянул на нее.

«Да, не любят они нас… И правильно! За что нас любить? И где вообще видано, чтобы завоеванные любили своих завоевателей? Городок как будто вымер. Некого даже спросить…»

Издалека послышался шум голосов. Дитмар прислушался: «Кажется, говорят по-немецки». Из-за угла показались двое солдат, громко спорящих и размахивающих при этом руками. Одного из них Дитмар узнал – это был Франц Кофман из внутренней охраны «Лебенсборна».

– А как тебе понравилась та пухленькая блондиночка с коровьими глазами, ну, которая в углу сидела и ресницами хлопала. Скромница! – Франц похотливо облизнул губы. – А сама так и ерзала, так глазками и стреляла, небось, хочется, аж сил нет! – похабно загоготал он. – Дарю тебе! Можешь заняться ею. Гарантирую – завтра принесешь ей кулек конфет, послезавтра – пару банок тушенки, и через два дня можешь ее преспокойненько трахнуть! Я тебе, как специалист, гарантирую! Слушай меня и будешь каждый месяц новую коровку за сиськи дергать!

Дитмара передернуло от этих слов, а солдаты, продолжая весело хохотать, наконец, заметили, что они на улице не одни.

– Привет, Дитмар! – первым отозвался Франц. – Знакомься, Генрих Шварцберг, из позавчерашнего пополнения. Вот, вожу новенького бычка к нашим подопечным овечкам. И ты тоже, как я посмотрю, не скучаешь. А я думал, ты все за книжками сидишь! Оказывается, ученые из того же теста слеплены, как и все, хотя некоторые и строят из себя бесплотные существа. Или ты так просто вышел, перед ужином прогуляться? – съехидничал опытный соблазнитель.

– Не просто так, – пропуская мимо ушей колкости крестьянского сынка, угрюмо ответил Дитмар, – мне нужен столяр. Не знаете, случайно, есть в этом городишке приличный столяр?

– Книжные полочки новые понадобились? – продолжал упражняться в своем незамысловатом остроумии Франц.

– Можешь считать и так. А все-таки?

– Есть тут один, пройдешь через две улицы, а там направо. Увидишь, у него заборчик резной, сильно выделяется среди других. Мастер демонстрирует свое ремесло, – переходя к нормальному тону, поведал Франц, но, не удержавшись, вернулся к своей любимой теме: – У него две дочки, у столяра этого. Со старшей один из наших валандается, а младшая еще совсем никчемная, глянуть не на что. Так что интереса…

– У меня свой интерес, столярный! – перебил его Дитмар и поспешил попрощаться.

– Не опаздывай на ужин! – добродушно отозвался Франц.

Дитмар, ускорив шаг, направился в указанном направлении. Он еще не придумал, что скажет девушке, и не нашел ничего, что могло бы реально помочь ей, но решил, тем не менее, навестить ее сегодня. Слишком уж не в себе она была вчера, бедная!

Домик с заборчиком, как и говорил Франц, сразу обратил на себя внимание. Даже без таблички видно, что тут живет человек, умело владеющий столярными инструментами. На доме резная табличка «Столяр Ханс Петерсен». Немного помявшись, Дитмар дернул за шнурок звонка. Дверь долго не открывали, юноша прислушался – в доме гробовая тишина.

«Куда они могли подеваться? Кажется, семейные прогулки по городу сейчас не в моде. Должен же кто-то быть в доме!»

Дитмар еще раз потянул за шнурок. Через несколько секунд дверь тихонько отворилась. Сухая женщина в сером ситцевом платье молча смотрела на него опухшими красными глазами.

Дитмар начал первым. На всякий случай он заговорил по-английски:

– Могу я видеть Ингеборгу?

– Ингеборгу? Кто вы такой и что вам нужно от моей дочери? – по-немецки ответила женщина.

– Вы говорите по-немецки?

– Говорю. А вам какое дело? – по ее тону чувствовалось желание побыстрее закончить неприятное общение.

– Понимаете, я… я хотел бы ей помочь.

– Теперь ей только Господь Бог может помочь! – с ненавистью глядя на Дитмара, сказала мать Ингеборги и захлопнула перед ним дверь.

Немного помявшись с ноги на ногу на пороге, Дитмар медленно развернулся и присел на ступеньку.

«Идти обратно в „Лебенсборн“? Пора бы – скоро ужин. Но что же случилось с девушкой? Как я уйду, не узнав этого?»

Опустив голову на колени, Дитмар сжал ее руками. По деревянному крылечку бежал паучок, быстро раскручивая за собой прозрачную клейкую ниточку.

«Зря ты, голубчик, надумал здесь ловушку для мух устраивать. Паутинку быстренько порвут, и твои труды окажутся напрасными. И смотри, как бы самого еще не задавили!»

Сзади послышался тихий скрип досок. Дитмар приподнял голову, но поворачиваться не стал. Холодная рука похлопала его по плечу, словно спрашивая: «Заснул, что ли? Просыпайся, ты не у себя дома!»

Молодой человек осторожно повернул голову. На уровне его глаз оказалась аккуратная заплатка в виде цветка, расположенная на рукаве застиранной ситцевой блузочки с кокетливыми рюшками на горловине и по краю манжет. Мягкий детский голосок затараторил что-то по-датски. Дитмар, добросовестно штудирующий в свободное время самоучитель датского языка, уже был в состоянии понять смысл сказанного, хотя сам еще говорить не решался.

Связав логической цепочкой знакомые слова, он понял из речи девчушки-подростка, что ее сестра сильно заболела, она ходила к местной знахарке, и ее принес оттуда на руках отец. Все вещи были в крови, а сейчас она лежит в своей кровати – вся белая-белая и не разговаривает, только стонет тихонько. И мама с папой сидят возле нее и плачут.

Чтобы не смущать девочку, Дитмар произнес несколько фраз на ее родном языке, сказал, что придет завтра, встал с крыльца и пошел по направлению к улице. В это время из двери вышла мать девочки и, схватив ее за руку выше локтя, резко втолкнула в дом. Захлопнув за ней дверь, она резко бросила по-немецки вслед удаляющемуся Дитмару:

– Вам что, одной мало? Ребенка хоть не трогайте. Ингеборга чуть Богу душу не отдала – по вашей вине! Или таких же, как вы!

Не произнеся ни слова в ответ, Дитмар, опустив голову, закрыл за собой калитку.

«Жива! И это самое главное. Надо надеяться на лучшее. Она должна выжить!» – твердил он, направляясь обратно в сторону леса.