Марина Серова - Нет человека – нет проблем!
«Что делать с информацией? — думала я, прикрыв глаза. — Сразу слить куда следует, а может, послать диск Никите, припугнуть, чтобы прекратить свою деятельность по преследованию мужа своей сестры?» До сих пор я не была точно уверена, кто послал тех горилл в больницу к Феофанову. Мочалов после моего визита никаким сообщникам звонить не стал, а бросился поднимать свои связи на борьбу с произволом прокуратуры. Потом ему сообщили, что в прокуратуре слыхом не слыхали о постановлении на его арест и не видели среди своих сотрудников следователя, соответствующего моему описанию. Мочалов сразу потребовал расследования по факту вымогательства у него денег. Виновный человек обычно так не поступает.
Я зачеркнула в блокноте фамилию Мочалов и обвела некую Лену Аксенову, муж которой — администратор в ресторане «Русский стиль» — следующий кандидат на проверку. Возможно, у него были друзья среди братвы, посещавшей ресторан, которые решили по-товарищески помочь наказать фраера, переспавшего с Еленой. Сотовый издал собачий лай. Ледяная игла кольнула сердце. Феофанов должен был звонить только в экстренном случае. Собачий лай — сигнал тревоги. Неужели свершилось? Я ответила. Лед пополз от сердца вниз, обволакивая внутренности.
— Говори же, черт побери! — вскричала я, слушая тишину в трубке.
— Нечего на меня орать, — приглушенно сказал Феофанов так неожиданно, что я чуть не раздавила трубку.
— Что стряслось?
— Я просто хотел узнать, ждать ли вас сегодня в гости или вы останетесь там же, где сейчас? — спросил Феофанов почти спокойно.
— Я что, неясно объясняла? — завелась я, чувствуя, что если бы архитектор в данный момент предстал передо мной, то быть ему битым. — Телефон экстренной связи!
— Случай экстренный, — пробормотал Феофанов. На заднем плане женский голос прокричал: — Маэстро, ну куда ты запропастился?
— Так-так, — злобно протянула я. — У меня сейчас крышу снесет! У вас что, женщина?
— Да, про это я хотел сообщить, — признался Феофанов. — Дочурка хозяйки опять приперлась.
— Какого рожна ты ее впустил?! — заорала я в трубку, не сдержавшись. Рука сама ощупывала бок в поисках кобуры с револьвером. Случай вопиющий. Ни один клиент не доводил меня до такого состояния, как сейчас.
— Я не хотел ее впускать, но у нее был ключ, — сказал Феофанов в трубку и тут же крикнул девушке, что уже идет, и продолжил: — Она открыла дверь и ну шарить по дому. Я вышел, потому что она подбиралась к вашей сумке. Ну потом, это… пришлось ее отвлекать, чтобы не лазила, где не надо.
— Грим на вас? — перебила я его.
— Она мне нос из озорства оторвала, — грустно признался Феофанов. — Сказала, что он мне не идет.
— Да чтоб тебя, — заскрипела я зубами. — Утром гоните ее в шею, но тактично, чтобы не обидеть. Уверена, вы сможете.
— Хорошо, сделаю, — пообещал Феофанов. — А вы приедете?
Я посмотрела на часы:
— Нет, уже половина двенадцатого. Мое позднее появление может привлечь внимание. Закончу здесь дела, а завтра с утра приеду.
— Привезите еды, — попросил Феофанов, — а то все закончилось.
— Хорошо. До завтра. — Я отключила телефон и пробормотала в пустоту: — Вот жрет, ходячая проблема, не напасешься.
В комнату заглянула тетя Мила:
— Женя, что, не спится?
Я кивнула:
— Работала, вот и не заметила, что скоро полночь.
— Ты так много работаешь, изнуряешь себя этим спортом, а ведь организм не железный, — сказала она с такой печалью, что у меня перехватило дыхание.
— Тетя, ты чего это вдруг? — спросила я. У меня в душе появилось тревожное предчувствие, что она скажет сейчас что-то нехорошее. Что, если с отцом что-то? Конечно, я его не простила и не прощу за его поступок, за то, что после смерти матери он так быстро женился. Однако, несмотря ни на что, он оставался моим отцом.
— Да мне просто что-то взгрустнулось, — призналась тетя Мила. — Стала думать о тебе, о твоей непутевой жизни.
— Обо мне не волнуйся. Все отлично, — выдохнула я с облегчением. Тетя время от времени заводила эту пластинку, поэтому можно было расслабиться, но тревога почему-то не исчезала.
— Я заберу бокал и тарелку, — помедлив, сказала тетя. — Заканчивай свои дела и ложись спать.
Я сказала, что сейчас так и сделаю. Некоторое время я повторно просматривала дела Никиты, старалась найти еще какую-нибудь зацепку, потом бесцельно шаталась по комнате, вычисляя причину своей необъяснимой тревоги. У Феофанова проблем нет. Сам только что звонил. Эта настырная дочка Галины! Лезет и лезет, куда не надо. Подобное внимание может оказаться опасным. Из-за нее все же придется сменить место проживания, и сделать это надо завтра с утра, это я решила твердо. Только моя тревога была не о жилье. Она появилась после разговора с тетей. Но что она такого сказала? Я ломала голову совершенно напрасно. Здравых идей мне не пришло.
Умывшись, я легла спать, а проснувшись поутру в шесть, наскоро оделась в спортивный костюм и пробежалась по тихому, почти пустому городу. На улицах стояли предрассветные сумерки, пахло сыростью и прелой листвой. После пробежки я посетила пустынный стадион, что был неподалеку от дома, проделала комплекс гимнастических и силовых упражнений, используя снаряды, установленные у беговой дорожки — перекладину, шведскую стенку, брусья, — и завершила все катой, восстанавливающей дыхание. Решив себя сильно не изнурять, я побежала домой, чтобы, позавтракав, незамедлительно выехать в Карасев.
Тетя Мила, как всегда в это время, хозяйничала на кухне. По звукам и запаху я поняла, что она жарит блины. Перед завтраком я приняла душ, затем, бодрая и веселая, зашла на кухню. Мой завтрак, состоящий из тарелки щей, омлета с ветчиной и стакана апельсинового сока, уже ждал меня на столе, остывая.
— Доброе утро, Женя, — грустно произнесла тетя, не оборачиваясь.
— Доброе утро, — сказала я в ответ и не выдержала: — Тетя, что за похоронное настроение? Если не скажешь, в чем дело, то я буду пытать тебя горячими блинами! — Последнее, конечно, я сказала в шутку.
— Господи, господи, — запричитала тетя Мила, обернувшись с бледным лицом. — Не хотела тебе говорить, но твой ухажер Витя — опасный бандит.
— Что! — воскликнула я, по-настоящему удивленная. Откуда тетя Мила могла узнать, что Феофанов подозревается милицией в некоторых преступлениях? Я так старалась все скрыть от нее.
— Вот так, да, опасный бандит, — подтвердила тетя Мила, наливая на раскаленную сковородку очередную порцию блинного теста. — Как же тебе, Женя, не везет с парнями. Я еще вечером это узнала, хотела сказать, но не решилась.
— Откуда узнала? — потребовала я ответа.
— Да по телевизору, в новостях было, — сказала она, глянула на часы и сообщила: — Вот уже скоро, в семь тридцать, сможешь сама посмотреть.
— А что говорили-то, ты уверена, что говорили именно про Виктора? — с нетерпением спросила я. Слова тети подействовали на меня, как удар под дых.
— Показали на весь экран цветную фотографию твоего Вити, и что ты хочешь сказать, я его не узнаю? — ворчливо спросила тетя Мила и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Он подозревается в убийствах и разбое.
Возможно, тетя и ошиблась, но и того, что она сказала, было достаточно, чтобы занервничать. Тут же я кинулась звонить Феофанову. Если этот олух по какой-либо причине сунет нос на улицу, его могут узнать. Телефон, оставленный архитектору для экстренной связи, не отвечал. Женский голос в трубке беспрестанно повторял, что данный аппарат отключен.
— Ты что, звонишь этому бандиту? — испуганно спросила тетя Мила, наблюдая за мной. — Не связывайся с ним, Женя. За него даже награду объявили родственники пострадавших, тридцать тысяч.
— Долларов? — внезапно охрипшим голосом спросила я, осознавая с предельной ясностью, что дело моего клиента — труба.
— Нет, рублей, но не в этом дело, — раздраженно махнула рукой тетя, — он настоящий головорез.
— Да не ему я звоню, — буркнула я, отключив телефон. — С подружкой одной мы договорились сходить в бассейн, и я ужасно опаздываю.
— С какой подружкой? — ошеломленно спросила тетя Мила. Резкий переход на другую тему сбил ее с толку.
— Да ты ее не знаешь, — бросила я равнодушно. — Ну ладно, мне пора. Пока, — и пошла к себе в комнату. Однако от тети Милы так легко не отделаешься. Она чувствовала подвох и побежала за мной.
— Женя, Женя, ты просто не хочешь, чтобы я волновалась, и не говоришь правды. Ты опять ввязалась в какие-то опасные дела!
Я, изображая саму беззаботность, торопливо переодевалась, убеждая тетю, что ничего страшного не случилось, а сама думала, что произошло с архитектором и почему он не отвечает на телефонные звонки. По идее, обнаружить место пребывания Феофанова в Карасеве не должны были по крайней мере с месяц. Все ходы были просчитаны. Я столько положила сил на это. Если Феофанов попадется, то это только по своей вине. Нечего было высовываться и играть в любовь с хозяйкиной дочкой. Не могла же я сидеть с ним там и ждать, когда нас обнаружат. Обстоятельства требовали быстрой реакции, действий, а не пассивного ожидания неизбежного конца. Однако, как я себя ни убеждала в собственной правоте, на душе легче не становилось.
