Юлия Алейникова - Ангел Смерти
– Он собирает банки и бутылки возле метро.
– Не согласились бы вы прогуляться со мною, дабы опознать вашего знакомого?
– Увы, боюсь, я не располагаю ни временем, ни возможностью. Долг зовет меня, – скосил глаза в сторону стоявших на скамье пакетов Виктор Николаевич. – Нехорошо заставлять даму ждать, тем более в праздник.
– Простите, вы не были знакомы с другом Веры Сергеевны, чью кончину она собирается отмечать?
– Увы. Не имел такого удовольствия.
– Но, возможно, вы слышали о нем? – не отступал Андрей.
– Думаю, что из друзей Веры Сергеевны мне знакомо лишь имя некоего Бориса. Вы знаете, – доверительно понизил голос бывший интеллигент, – мне кажется, он сильно ее обидел!
– Да. Это вполне возможно, – кивнул Андрей. – А не было ли у Веры Сергеевны других обидчиков?
– Вы имеете в виду, кроме медицинских работников, приведших несчастную женщину к столь печальному финалу? – Произнося эту фразу, Виктор Николаевич как-то тревожно посмотрел на свои покупки.
– Неужели она затаила обиду на людей, спасших ей жизнь? – с наигранным недоумением спросил Андрей.
– Увы, Вера Сергеевна воспринимает ситуацию совершенно иначе, – пояснил Виктор Николаевич, нервно теребя пакеты; теперь его взгляд потерял прежнюю сосредоточенную ясность, и Андрей понял, что ценный свидетель ускользает от него, влекомый зеленым змием. Требовалось принять срочные меры.
– Как-то душно сегодня, вы не находите? – проговорил Андрей Петрович, внимательно оглядываясь по сторонам, но ничего, кроме торговой точки с подмоченной репутацией, не заметил.
Надеясь, что жажда пересилит в Викторе Николаевиче нежелание откровенничать, он, кивнув в сторону ларька, предложил:
– А не выпить ли нам пива, чтобы освежиться?
Эта мысль была воспринята его собеседником с явным энтузиазмом. И уже через пять минут они мирно пили пиво, сидя на лавочке. Точнее, пил интеллигентный алкоголик Виктор Николаевич, Андрей просто держал в руках открытую банку.
– Так что, вы говорите, что Вера Сергеевна жаловалась на сотрудников больницы? – вернулся Андрей к прерванной теме.
– Не могу назвать это жалобами. В основном это были ругань и проклятия с пожеланиями им всяческих невзгод.
– А кого конкретно упоминала ваша подруга?
– Конкретно никого, так, вообще, – пожал плечами Виктор Николаевич, порядком уже размякший.
– При вас никто из прежних знакомых не навещал Веру Сергеевну? – предпринял последнюю попытку Андрей, прежде чем тащить этого повеселевшего жиголо к метро, искать Геннадия Андреевича.
– Нет. Не припомню.
…Геннадия Андреевича они все же отыскали.
Геннадий Андреевич произвел на Усова впечатление человека небезнадежного, хотя и сильно пьющего. Было ему уже хорошо за шестьдесят, его лысоватую голову с давно не стриженным венчиком седых волос прикрывала засаленная кепка непонятного бурого цвета, то и дело сползавшая ему на глаза… Он ее поминутно снимал и пытался покрепче насадить на должное место. Фигура Геннадия Андреевича, равно как и его лицо, имела какую-то рыхлую, разбухшую консистенцию. Андрею Петровичу отчего-то на ум пришла малознакомая средневековая болезнь – водянка, но скорее всего дело заключалось в больных почках, печени и прочих внутренних органах, поскольку Геннадий Петрович производил впечатление пьяницы со стажем. Что, в общем-то, было вполне ожидаемо.
– Вот, познакомьтесь, – едва ворочая языком, проговорил Виктор Николаевич. – Андрей Петрович, следователь, Геннадий Андреевич, вольный… – Каким именно «вольным» был Геннадий Андреевич, он договорить не смог, лишь протяжно вздохнул и закачался, как тростинка на ветру, полуприкрыв печальные осоловелые очи. Спекся.
– Геннадий Андреевич, вы знакомы с Верой Сергеевной Гришенцевой?
– С Веркой безногой, что ли? – свел к носу седые брови маргинальный тип.
– С ней, – коротко подтвердил Андрей.
– Ну? – недружелюбно буркнул Геннадий Андреевич, зло глянув на раскачивавшегося в полузабытьи Виктора Николаевича.
– Ну – да или ну – нет?
– Ну, знаком, соседи мы, – решил, видимо, не нарываться Геннадий Андреевич.
– Скажите, не жаловалась ли она вам на лечивших ее врачей?
– Да, а кому ж она не жаловалась? – усмехнулся Геннадий Андреевич, встряхнув щеками с одутловатыми брылами.
– Она не говорила вам, что хочет поквитаться с ними, может, искала человека, который помог бы ей свести с ними счеты?
– Счеты? А чего это вы вдруг интересуетесь? Случилось чего?
– Помер ее милый друг, – очнулся вдруг не ко времени тихо дремавший поблизости Виктор Николаевич. Андрей только зубами скрипнул. – Вот, праздновать будем! – И Витек тряхнул зажатыми в руках пакетами.
– Нет. Не знаю ничего! – решительно замотал головой Геннадий Андреевич, но глазки его как-то подозрительно, воровато забегали по сторонам. – Я Верку уже сто лет не видел, некогда мне в чужие дела лезть.
– У Геннадия Андреевича супруга очень ревнивая, – любезно пояснил окончательно пришедший в себя Виктор Николаевич. – С тех пор, как она ему едва глаз не выбила, они с Верой Сергеевной и не видались.
Андрей взглянул на надувшегося Геннадия Андреевича и действительно сумел разглядеть следы давней гематомы: судя по всему, будучи свежей, она имела внушительные размеры.
– Ладно, некогда мне с вами беседовать, мне банки сдавать надо, – не глядя на собеседников, недружелюбно процедил Геннадий Андреевич и, подхватив свою сумку на колесиках, стремительно исчез в толпе.
Но Андрей не дремал. У него уже возникли кое-какие подозрения, и он устремился следом за улепетывавшим Геннадием Андреевичем, сохраняя безопасное расстояние между ними.
Геннадий Андреевич бодрой рысью промчался через дворы, миновал пару кварталов и свернул наконец в тихий небольшой дворик с облезлой детской площадкой посередине и заросшими сиренью палисадничками. Подбежав к крайнему подъезду небольшого пятиэтажного дома, он торопливо постучал в окошко первого этажа, а уже через минуту, набрав четырехзначный код, скрылся в недрах подъезда.
Андрей, отличавшийся отличным зрением, успел зафиксировать манипуляции озабоченного Геннадия Андреевича и без труда повторил набор цифр, даже успел заметить, как захлопнулась дверь квартиры справа от лестницы. После чего он вернулся на улицу и, нажав на телефоне кнопку быстрого набора, велел своему невидимому собеседнику:
– Пробей-ка быстренько, кто проживает по адресу…
После чего встал под окном интересной квартиры. Судя по всему, это было окно кухни. Он надеялся услышать хоть часть беседы. По случаю жаркой погоды форточка была распахнута настежь, что значительно повышало его шансы на успех.
Андрею повезло: хозяин с гостем по старой российской традиции выбрали для беседы именно кухню.
– Ты сделал, что тебе Верка велела? – услышал Андрей спустя полминуты взволнованный приглушенный голос Геннадия Андреевича.
– Какая еще Верка? – раздался в ответ громкий хрипловатый бас.
– Не ори! – цыкнул на него гость. – Верка безногая, с которой я тебя свел.
– А, эта, – протянул без всякого интереса неизвестный.
– Так сделал, говорю? – повторил свой настойчивый вопрос Геннадий Андреевич.
– Что сделал-то? – продемонстрировал удивительную несообразительность его собеседник.
– То, за что тебе заплатили… – прорычал Геннадий Андреевич, сопроводив свою подсказку яркой россыпью нецензурной брани. Последнее, видимо, стимулировало мыслительный процесс невидимого собеседника.
– Ты про то дело, что ли? – спохватился он, переходя на громкий шепот. – Да что я, с дуба рухнул?! Мы же с тобой тогда бабки поделили, и все… А в чем дело-то? Ты чего прибежал? Верка, что ли, нервничает?
– Нет, – уже спокойнее проговорил Геннадий Андреевич. – Грохнули того мужика, ко мне сегодня мент приходил.
– А мы-то тут при чем? То есть как они о нас-то узнали? – В голосе басовитого прозвучали признаки нешуточного испуга.
– Да ничего они не узнали, это Витька, дурак, мента ко мне притащил, – злобно сплюнул Геннадий Андреевич. – Ты вот что… Сейчас пойдешь к Верке и потребуешь у нее оставшиеся бабки!
– Какие еще бабки? – хрипло просвистел басовитый.
– Те самые, которые она заплатить обещала, если ты дело сделаешь. Сечешь?
– Так ведь… – тут басовитый встал на паузу, а потом, грубо хохотнув, закончил: – Ну, Геныч, ты даешь! А как его грохнули? Вдруг она спросит?
– А ты не ссы. Скажешь ей: меньше знаешь – лучше спишь. И пусть сразу бабки гонит, не то мы ее ментам сольем. Понял? – подбодрил своего приятеля Геннадий Андреевич.
У Андрея в кармане сработал виброзвонок, и он переместился к дверям подъезда. Спустя минуту Геннадий Андреевич со своим корешем, распахнув железную дверь, шагнул из сумрака подъезда на освещенную жарким летним солнцем улицу – и сразу же попал в объятия Андрея Петровича.
