Алексей Макеев - Живые факелы
Дэн согласно кивнул, и Маша поспешно покинула подвальное помещение.
Работник морга провел Дэна в комнату, где в отдельных камерах держали «летальных». Переходя от бокса к боксу, Дэн осматривал тела, пытаясь выделить какие-то особенности, которые могли просмотреть врачи.
– Как картинка? – услышал он вдруг за спиной голос главврача.
– Впечатляет, – произнес Дэн, закрывая последнее осмотренное тело.
– Мягко сказано, – согласился с ним Калабин. – Как видите, цвета сохраняют насыщенность даже после смерти. И никаких, ну абсолютно никаких повреждений. Ни укусов животных, ни царапин, ни следов инъекций. Проникновение ядовитого вещества через дыхательные пути тоже отпадает.
– А пищеварительная система? – спросил Дэн.
– Исключено. В этом случае вещество начинает всасываться преимущественно в кишечнике, далее проникает в кровь и через систему воротной вены в печень. Ни в одном из случаев такого действия не выявлено. Прямо мистика какая-то! – покачал головой Калабин. – Беда в том, что мистическое объяснение проблемы не примет ни ваше, ни наше начальство.
– Значит, будем искать в мистическом реалистическое зерно, – заявил Дэн. – Кстати, кто тот мужчина, что так настаивал на аудиенции?
– А, этот? Это Янкин Рудольф Петрович. Он у нас за снабжение отвечает. Не обращайте внимания, к «летальным» он никакого отношения не имеет.
– Чего же он хотел? – полюбопытствовал Дэн, услышав знакомую фамилию.
– Да какую-то чушь нес, – признался Калабин. – Что изменит отношение к поставкам готовой продукции для больничных буфетов. А еще просил, чтобы я замолвил за него словечко перед столичными проверяющими. Я попытался объяснить ему, что никакой проверки в больнице нет, но он и слушать не пожелал. Пришлось пообещать сделать то, о чем он просит, иначе мы с вами еще не скоро встретились бы.
«Молодец буфетчица, – усмехнулся про себя Дэн. – Не стала дожидаться, когда про нее вспомнят московские гости. А Янкину одного намека оказалось достаточно».
– Значит, вы утверждаете, что за последние двенадцать часов не зафиксировано ни одного обращения граждан с симптомами, сходными с теми, с которыми обращались «летальные»? – спросил Дэн, оставляя тему поставки продуктов и переходя к более злободневным вопросам.
– Я оставил распоряжение в регистратуре, чтобы они немедленно обзвонили все лечебные учреждения Дыбнинска. Через полчаса у меня на столе будет самая свежая информация, – ответил главврач и спросил: – Здесь вы уже закончили?
– Пожалуй, – кивнул Дэн. – Давайте вернемся в ваш кабинет. Вы дадите распоряжение готовить материалы для генетических исследований, а я, в свою очередь, договорюсь о соответствующем оборудовании.
Глава 5
В Мариевском отделе полиции происходило незапланированное совещание. В кабинете участкового уполномоченного первой административной зоны Сиротина Константина Макаровича собралось аж шесть человек. Сам Сиротин, двое уполномоченных с соседних участков, Комков и Бибенко, дворник Паша с Весенней улицы, подведомственной Сиротину, несовершеннолетний Валек по кличке Беглый и старший следователь отдела капитан Уриевский.
В комнате было изрядно накурено, так как, несмотря на ранний час, заседала компания довольно давно. Потянувшись, Сиротин открыл форточку, впуская в кабинет свежий воздух.
– Значит, говоришь, дня три уже они там, да, Валек? – обратился Сиротин к мальчонке.
– Может, и дольше. Это я их три дня назад там застукал, – ответил Валек.
– Не сомневайтесь, гражданин начальник, мы с Беглым вдвоем их пасли. Все, как Бибенко велел, – вступил в разговор дворник Паша.
– Да слышали уже все, слышали, – остановил его участковый Бибенко. – Ты лучше скажи, почему сразу не доложили, как только узнали, где они залегли?
– Так ведь это, проверяли, – заикаясь, ответил дворник. – А ну как простые бомжи? Чего ж понапрасну людей беспокоить?
– Это каких же людей ты побеспокоить боялся, бомжей, что ли? – подал голос Уриевский.
– Почему бомжей, вас! – подобострастно произнес дворник. – Мы ж с понятием. У вас вона работы сколько. Если еще и по пустякам отвлекать, так вам и продохнуть некогда будет.
– Дядя Паша у нас заботливый, – ехидно заметил Бибенко. – Он родную милицию как сон младенца оберегает.
– Остынь, Бибенко, – приказал капитан, – без твоих издевок тошно. Значит, приболели аферисты наши?
Вопрос был адресован дворнику Паше, но ответил Валек:
– Так точно, приболели. Тот, что постарше, пластом лежит, даже по нужде не выходит, а двое молодых пока держатся. Только и они скверно выглядят.
– И в чем это выражается? – на этот раз вопрос задал Сиротин.
– Трясет их, и жрать ничего не могут, – продолжил доклад Валек. – Я в окошко наблюдал. Они таблетки от температуры глохчут, а толку чуть.
– Таблетки-то как разглядел? – спросил Уриевский.
– Да они по окнам не смотрят, говорю же, плохо им совсем. Я последний раз у окна часа три проторчал, а они даже не заметили.
– Брать надо, товарищ капитан, не сегодня – завтра оклемаются, вещички соберут, и деру, ищи их тогда по окрестным деревням! – наседал Сиротин. – Они это, не сомневайтесь. Все улики сходятся.
– Улики, улики, ты сводки последние читал? – проворчал Уриевский. – А что, если это наши субчики народ травят? На доклад к начальству ты пойдешь?
– А мы докладывать не будем. Возьмем по-тихому, расколем, тогда и к начальству можно, – предложил Бибенко.
– Отставить! Без доклада он их возьмет! А если не расколешь, тогда что? – глядя на Бибенко, спросил капитан.
– Да расколем, слово даю! – горячился Бибенко. – И не таких раскалывали!
– Нет, без доклада опасно. К нам уже из столицы гости пожаловали. Что, если это их кандидаты? – осторожничал Уриевский.
– Думаете, «радужные» – их рук дело? – подал голос Комков.
– Похоже на то, – ответил Сиротин за капитана.
– А чем подтверждается? – спросил Комков. – Только тем, что они от температуры маются?
– Не только. Смотри, какая картина вырисовывается. К генеральской жене они наведывались? А после этого племянник ее «кони двинул». И к Михеичу заходили. А у Михеича зять вчера скончался, – перечислял Сиротин. – И у Бибенко на участке эти субчики шарились. Сколько у тебя смертей, Бибенко?
– Три человека. Двое вчера, один позавчера. Всех троих с судорогами увезли. До больницы ни один не дотянул, – сообщил Бибенко. – Только подтверждения, что они с нашими подопечными встречались, нет.
– Плохо искали, – упрекнул Сиротин.
– Тебе легко говорить, у тебя кругом агентура, а мне все самому делать приходится, – обиделся Бибенко.
– Отставить пререкания! – потребовал Уриевский. – Значит, поступим так: Бибенко и Сиротин – к подвалу, уголовников сторожить, а я – к начальству на доклад. Пусть главный сам решает, что с этими типами делать. Пусть передает дело московским приезжим, нам лишняя головная боль ни к чему.
– А если они не при делах? – засуетился Сиротин. – Если они просто квартиры чистили, а смерть родственников – случайное совпадение? Что ж получится, мы их вычислили, три дня «пасли», а лавры и премии москвичам? Нет, товарищ капитан, так дело не пойдет!
– Ты, Сиротин, никак, спорить надумал? – вкрадчиво спросил Уриевский. – Что, славы захотелось? Небось уже место на погонах для новых звездочек приготовил?
– При чем тут звездочки? Просто не хочется все лавры москвичам отдавать. Они и так нос задирают, что выше третьего этажа ничего разглядеть не могут, – обиженно произнес Сиротин. – И потом, вы знаете, кого там прислали? Бабу! – добавил он с нотками презрения в голосе.
Уриевский поморщился. С одной стороны, он был полностью согласен со своим подчиненным, но с другой – слишком уж дело загадочное. «Нет, пусть лучше ФСБ разбирается», – принял он окончательное решение и назидательно произнес:
– Лучше звезд не получить, чем под раздачу попасть. Если выяснится, что это наши бродяги столько человек на тот свет отправили, то нам в любом случае не поздоровится. А так хоть шанс есть голову на плечах удержать. Так что давай, Сиротин, не выеживайся, отправляйся аферистов караулить.
– А нам что делать? – спросил дворник Паша.
– А вам я выношу особую благодарность за бдительность! – торжественно проговорил Уриевский. – Пока вы свободны.
Народ начал расходиться. Через две минуты в кабинете остались только капитан Уриевский и Сиротин.
– Ну чего скис, Костя? – перешел на неофициальный тон Уриевский. – Сам же понимаешь, если этим делом заинтересовался секретный отдел, нам туда лучше не соваться.
– Да понимаю я все, Витя. Умом понимаю, а вот принять не могу. Ну почему одним и аппаратура современная, и информация на блюде, а другим лишний раз патрон не выдадут? Вот скажи мне, товарищ старший следователь, какая у тебя марка машины? Может, «Мерседес» или «Тойота»? Молчишь? А я тебе скажу. Отечественная «Нива» десятилетней давности. Спрашивается, почему? Да потому, что на наши зарплаты особо не расшикуешься, хоть до седьмого пота работай! А какой-то хлыщ московский на новеньком «БМВ» прикатил! И где, скажи мне, справедливость?
