Ольга Баскова - Чернильные ночи – янтарные дни
– Заходите. Вы к нам?
Его грустные голубые глаза осмотрели Сашу.
– По какому вопросу?
Пименов вздохнул.
– Поверьте, мне бы хотелось прийти сюда по другому поводу. Но это касается вашей пропавшей дочери.
– И зятя, – подсказал хозяин. – Пройдите на веранду. Давайте я вас провожу.
Они прошли на веранду, оплетенную вьюнками с фиолетовыми и розовыми цветами. Женщина такого же возраста, как и ее супруг, накрывала на стол.
– Это по поводу Маши и Павла, – пояснил мужчина.
Она отложила нож, которым резала сочные розовые помидоры.
– Их нашли?
В этом вопросе было столько боли и надежды, что журналисту захотелось уйти, чтобы не разочаровывать их. Они ведь по-прежнему ждали своего ребенка. Саша опустил голову, и несчастная мать все поняла.
– Значит, не нашли…
– Может быть, сейчас это слабое утешение, но поиски ваших родных активизировались. Усилены группы, брошенные на эти поиски, – соврал Пименов. – Думаю, вы вскоре получите новости…
Ее морщинистое лицо оживилось.
– Правда?
Он кивнул:
– Конечно. Но и вы должны помочь нам.
Женщина с готовностью отозвалась:
– Чем хотите…
– Сядьте. – Журналист опустился в кресло на веранде. – Послушайте, вы должны хорошо вспомнить каждое слово из последних разговоров с вашей дочерью и зятем. Каждое, вы меня поняли?
Они переглянулись.
– Но мы ведь рассказали все тому полицейскому… Тогда прошло мало времени, а теперь многое просто могло забыться.
– И все равно, – настаивал Саша. – Давайте попробуем.
Хозяин потер переносицу.
– Было два разговора. Дочь сначала позвонила мне на мобильный. Жена копалась в огороде. Маша сказала: «Папа, мы подъезжаем к Южноморску и очень устали. До порта ехать еще несколько часов. У Паши уже слипаются глаза». Я посоветовал им сделать привал, и она послушалась. Потом они снова позвонили через несколько часов и сообщили, что им подсказали, как срезать путь. «Хотя мы немного передохнули, – поведала Маша, – это ничто по сравнению с затраченными силами. Нам бы быстрее добраться до порта. Ну, все, позвоним уже из каюты судна». Я пожелал им счастливого пути. Больше они на связь не выходили. Потом мне позвонила мать Павла. Она не могла связаться с сыном, и мы принялись звонить вместе. Знаете, в тот день мы особо и не беспокоились, – признался мужчина, – потому что, когда пассажир садится на судно, перед отправкой очень много всяких формальностей, скажем, таможня. Мы подумали: нашим детям просто некогда болтать с нами, и они объявятся, когда судно выйдет в море. Ведь связь с берегом не теряется в течение нескольких часов. Однако мы ошиблись. – Он захрустел пальцами. – Весь вечер и всю ночь мы с женой не находили себе места. Наверное, предчувствовали, что с детьми случилась беда. Утром мы поехали в Приморск на своей машине, никуда не сворачивая, и упросили таможенников посмотреть, садились ли на судно до Стамбула дочь и зять. Оказалось, нет. – Несчастный отец смахнул слезу. – Мы заставили их проглядеть документы еще раз, потому что не поверили… – Он сделал паузу. – Как такое может быть? Почему они не сели? Таможенники оказались хорошими ребятами и пожалели нас. Они снова проверили документы. Никакой ошибки не было: нашей дочери и зятя простыл след. И этот след оборвался в Южноморске, если верить последнему звонку, однако мы и с этим не смирились и снова приехали в порт, когда судно возвратилось из Стамбула, но все лишь подтвердилось. – Хозяин глубоко вздохнул и сел на стул.
Женщина начала тихо всхлипывать.
– Постойте, – остановил их Пименов. – Давайте повторим все еще раз. Итак, дочь позвонила вам и сказала об усталости. Где же они сделали привал? По вашим словам, они вышли на связь через пару часов.
Мужчина хлопнул себя по лбу:
– Точно, Маша пояснила: кто-то посоветовал им хорошую гостиницу на дороге. Они передохнули в ней и поехали в порт.
– Понятно. – Сказав это, журналист лукавил. Особо ничего понятно не было. Даже если притянуть за уши, что супружеская пара пропала именно на заброшенной дороге, то любой следователь посмеется над этим выводом. Выехав из Южноморска, они могли пропасть где угодно.
– Ты все припомнил? – обратилась к мужу женщина. – Видите ли, мне так и не довелось поговорить с моей девочкой. Муж решил: зачем звать меня, если Маша все равно еще не раз позвонит уже из каюты? Он же не знал, что с ними произойдет… – Она вдруг оборвала себя. – Скажите, вы верите, что я смогу еще обнять свою дочь? Или она… мертва?
Меньше всего Саше хотелось отвечать на подобный вопрос.
– В жизни бывает всякое… Верьте в лучшее.
– Да, нам только это и остается, – вздохнула несчастная.
Журналист встал.
– Огромное вам спасибо. Мы снова начнем все проверять и перепроверять и, поверьте, вый-дем на след ваших родных. А еще я хотел бы попросить их фотографии. Чем больше снимков у наших сотрудников, тем больше территория для расследования.
– Да, конечно. Это вам спасибо. – Женщина на минуту скрылась в комнате, принесла фотографии, а потом каждый из хозяев пожал Саше руку.
Выйдя из калитки, Пименов посмотрел на часы. До Мидаса нужно было добираться около часа, однако он никуда не торопился. Сейчас его беспокоило только одно – как собрать компромат на Степанова. Немного подумав, он позвонил Ладе. Она сразу отозвалась, словно ждала его звонка.
– Сама намеревалась тебе позвонить, – призналась девушка. – Я выяснила, как живет Степанов. А живет он, Сашенька, ничуть не хуже твоего любимого Никитенко. Похоже, друзья на старой дороге находят клады каждое дежурство. У Степанова огромная квартира в центре, слепленная из двух, загородный дом и машина. Жена тоже не работает.
– Я так и думал, – ответил Пименов.
– А что нового узнал ты?
– Я был в Тополевке у супругов Завьяловых, – начал журналист. – Как тебе известно, у них пропали дочь и зять, намеревавшиеся выехать из города по нашей дороге. Их последний звонок говорил о том, что они собирались сделать именно это. Похоже, следовать таким путем посоветовали им местные. Супруги останавливались на отдых в гостинице, располагавшейся неподалеку.
– Там только одна гостиница, «Риф», – задумчиво произнесла Лада. – Кстати, нужно туда наведаться. Может, они нам расскажут что-нибудь интересное.
– Наведаемся, только после того, как я навещу еще одну семью, – вставил Саша. – Сейчас я принял решение отправиться в Мидас.
– Значит, вернешься поздно, – констатировала Глухова.
– Об этом я сейчас не думаю, – признался Пименов. – Я должен как-то заткнуть глотку шантажисту. А это, как ты понимаешь, можно сделать только одним способом – вывести его на чистую воду.
– Да, я понимаю, – отозвалась девушка. – Удачи тебе.
– Спасибо.
Он открыл машину и забрался в душный салон. Дорога предстояла неблизкая, однако Саша ее очень любил. Она шла вдоль побережья, и глаз любовался красотами Черноморья: величественными скалами, небесно-голубой водой. Пименов завел машину и включил кондиционер.
– Готова к путешествию? – спросил он у «Ауди». Она проурчала что-то неразборчивое.
– Значит, готова. – Парень нажал педаль газа.
Глава 13
Дорога, по которой ехал Пименов, сначала казалась самой обычной, однако через несколько километров начинался жуткий серпантин: на сто километров приходилось более тысячи поворотов. Если такую дорогу проходить ночью, ощущения оставались не самые приятные. Днем же она была исключительно красива: слева – море, справа – горы, почти голые, поросшие редкой растительностью. Практически во всех населенных пунктах по дороге у берега моря раскинулись бесконечные дикие автокемпинги: тысячи машин и палаток стояли вплотную друг к другу. Журналисту было непонятно, как они заезжают и выезжают и какие маневры для этого предпринимают. Его всегда предупреждали: в темное время суток народ, проживающий в кемпингах и пансионатах неподалеку от населенных пунктов, массами выходит на единственную дорогу и шастает по ней стадами, ибо только вдоль нее расположены местные злачные места. Расчищать себе путь приходилось злобным бибиканьем. Если Саша наведывался в эти места, он всегда купался на пляже у Морского, у недостроенного санатория фантастического вида: перевернутый усеченный конус и рядом с ним – второй корпус полукруглой формы. Вот и сейчас, доехав до Морского, Пименов притормозил и вылез из машины. Время было скорее вечернее, однако серая галька еще и не думала остывать и сильно обжигала ступни. Пименов скинул джинсы и подбежал к воде. Синяя гладь манила. Молодой человек разбежался и нырнул. Пока еще вода в море не достигла максимальной температуры градусов под двадцать восемь, когда она уже не освежает.
Журналист проплыл метров сто, постоянно напоминая себе, что лучше не задерживаться, и вернулся обратно. В салоне он сразу включил кондиционер. До нужного ему поселка оставалось совсем немного.
