Наталья Солнцева - Натюрморт с серебряной вазой
– Не думаю. Хотя… она была ничего себе. Соблазнительная штучка!
Глория так на него посмотрела, что он залился краской.
– Я не то хотел сказать…
– Вот почему ты торчал на террасе с биноклем, – заключила она. – Проявлял неуместное усердие.
– Как раз уместное. Благодаря моему усердию мы имеем фотографии этой подозрительной дамы.
– Вряд ли они понадобятся, – в пылу вспыхнувшего недовольства бросила Глория и сразу поняла, что очень даже понадобятся. Она сама их еще не видела. А стоит взглянуть на «бедную сироту».
– Сегодня же сбросишь снимки на ноутбук.
– Слушаюсь! – по-военному ответил Лавров. – Приступить сейчас же?
Ноутбук лежал на заднем сиденье, но Глория смилостивилась и согласилась отложить важную операцию до возвращения домой.
– Сначала найдем Руслану…
– Она покинула номер сразу после убийства, я уверен, – терпеливо вымолвил Лавров. – Ее давно след простыл.
– Допустим. Как она вышла из гостиницы?
– Самое простое – вылезла через окно, чтобы никому не попасться на глаза. Если ты помнишь, Ордынцев снимал номер на первом этаже. А решеток там нет, я проверил.
– Значит, через окно… – задумчиво произнесла Глория. – Впопыхах, в панике. Схватила только свою сумочку и… куда она могла пойти ночью или рано утром?
– Жаль, что нам не известно точное время смерти Ордынцева. Ночь была или утро, госпожа Смолякова сразу отправилась ловить попутку, уверяю тебя. Она не глупа, хоть и блондинка.
– Она – блондинка?
Лавров утвердительно кивнул.
– В данном случае ты ошибаешься, – улыбнулась Глория.
– Насчет цвета ее волос?
– Насчет ее местонахождения. Она еще здесь, в Тамани. Я чувствую ее страх. Он тянется за ней, словно длинный шлейф.
– Тогда скажи, где она. Мы поедем и поймаем опасную преступницу.
Начальник охраны откровенно подтрунивал над Глорией. Как можно чувствовать чей-то страх?
– Страх оставляет следы, – объяснила она. – Трудно объяснить, какие… но они существуют. Что-то в воздухе… в запахе травы и дождя. Она промокла до нитки! Ей холодно… она вся дрожит…
– Кто? Смолякова? Звезда телеэкрана? Брось, дорогая. Не будь наивной. Она не хуже нас понимает, что надо делать ноги.
Но Глория попала под влияние своих фантазий. Ее ум молчал, говорило ее завидное воображение.
– Смолякова – в шоке, в ужасе…
– …от содеянного! – подхватил Лавров. – Немудрено. Как она прикончила Ордынцева? Размозжила череп выстрелом в упор? Если отовсюду сочилась кровь, это наверняка огнестрел.
– От нее нельзя ждать здравомыслия. Она невменяема.
– Сомневаюсь!
Вспыхнула молния, и почти сразу грянул оглушительный громовой раскат.
– Совсем близко, – пробормотала Глория. – Рядом с нами. Поехали, Рома. Здесь опасно оставаться.
– Куда прикажешь?
– Руслана где-то прячется. Недалеко от гостиницы.
– По-моему, это перебор, – рассердился Лавров. – За кого ты ее принимаешь?
– Там был ее страх… только до меня не дошло, что я чувствую. Мне стало не по себе, и я подумала: это передается волнение горничной. Но к ее испугу примешивалось нечто другое…
Лавров со скептическим вздохом включил «дворники» и тронулся. Глорию не переспоришь. Пелена падающей с неба воды, казалось, отрезала «Туарег» от всего мира. Из-под колес вздымались тяжелые веера брызг. Встречные автомобили угадывались по размытым огням фар.
– Льет как из ведра, – выругался начальник охраны.
Глория притихла. Она молча смотрела перед собой. «Дворники» мелькали, не успевая убирать воду.
– Не видно ни зги! – ворчал Лавров.
У гостиницы они никого не застали. Гроза разогнала любопытных, полиция, похоже, закончила все необходимые процедуры.
Лавров притормозил и повернулся к своей спутнице:
– Интересно, к какому выводу пришли криминалисты?
– Сворачивай направо, – выпалила она, раздувая ноздри.
– Страх имеет запах?
– Не ерничай. Делай, что говорю.
Он послушно повернул в узкий переулок…
Глава 14
Задний двор отеля, где произошло несчастье, выходил в неухоженный сквер, за которым прятались развалины старого дома. Крыша провалилась, оконные проемы зияли пустотой. Под проливным дождем руины выглядели довольно мрачно.
Лавров сердито осматривался, накрывшись куском полиэтиленовой пленки, которую на всякий случай возил с собой в багажнике. Едва он ступил на землю, как ноги моментально промокли. По его импровизированной накидке хлестал ливень. Вокруг не было ни души.
Глория, как водится, осталась в машине, а его послала на поиски Смоляковой. Хотя ни один нормальный человек на месте беглянки не стал бы торчать среди руин. Не удивительно, что никому не пришло в голову проверить развалины.
– Что дальше? – обернулся он. – Тут настоящий потоп.
Глория приоткрыла стекло и наблюдала за ним. На его вопрос она махнула рукой в сторону обвалившегося дома. Ей легко давать указания.
Черт бы побрал эту грозу! Дождь и не думал утихать. Небо прочерчивали молнии, которые, казалось, били в асфальт рядом с внедорожником. Глория прижала ладони к ушам, но продолжала следить за действиями начальника охраны.
Он не верил, что в развалинах может кто-то находиться, кроме бродячих кошек или голодных дворняг. Между тем отступать на глазах дамы было негоже. И Лавров решительно двинулся вперед. Земля раскисла, и он чуть не потерял сандалии. Под ногами чавкало. Чертыхаясь и проклиная свою покладистость, он героически преодолел десяток метров и оказался прямо перед входным проемом. Двери не было. На пороге заброшенного строения зеленела чахлая поросль. Один из побегов сломался. Вернее, его кто-то сломал.
Лавров не обольщался на сей счет. Собака запросто могла прыгнуть и повредить растение. Он шагнул внутрь, стряхнул воду с накидки и… увидел дыру в полу. Фундамент этого здания состоял из крупных бетонных блоков. «Вероятно, тут есть подвал, – догадался начальник охраны. – Там может быть сухо».
Он воспрянул духом и осторожно, стараясь не шуметь, полез вниз по битым кирпичам и кускам раствора. По крайней мере, на голову не льет и ноги не по щиколотки в грязной воде.
В подвале пахло сыростью, мочой и экскрементами. По углам таился сумрак. Свет падал сюда через маленькие окошки под самым потолком. Толщина стен скрадывала шум дождя. Видимо, местные жители, когда прижимало, использовали подвал как туалет. Лавров поморщился. Его внимание привлекла перегородка, разделяющая помещение на два отсека. Между перегородкой и стеной оставалось пространство для прохода.
Кроме как за этой перегородкой спрятаться здесь было негде.
Лавров замер, прислушиваясь. За перегородкой кто-то дышал… громко и прерывисто. Неужели Глория угадала, что беглянка забилась в развалины и до сих пор тут сидит? Но… каким образом? Неужели человеческий страх в самом деле оставляет следы? Невидимые обычному глазу. Зато ощутимые для тех, кто умеет тонко чувствовать.
Лавров заглянул за перегородку, готовый обнаружить за ней зловонного бомжа или большую собаку, которая пыхтит, вылавливая в своей шерсти блох.
– Оп-ля! Вот вы где! – вырвалось у него прежде, чем он успел придумать, как себя вести. – Полиция с ног сбилась. Небось улицы прочесывает, водителей допрашивает. Им невдомек, куда вы подевались.
В углу, судорожно обхватив руками колени, сидела женщина в ярком платье на бретельках. Она была босая, мокрая и растрепанная. Рядом с ней на земле лежала модная сумочка из светлой кожи.
Лавров поднял голову и взглянул на бетонное перекрытие над ее головой. Сухое. А дама словно из-под душа.
– Вас сразу и не узнаешь, – мягко произнес он и присел на корточки рядом с ней. – В телевизоре вы другая. Блистательная и недоступная.
Женщину трясло. Она не двинулась, только подняла на него мутные от страха глаза. Бежать ей было некуда. Она походила на загнанного зверька, который потерял волю к сопротивлению.
– Ну что? Я вас нашел. Звонить в полицию?
Она, сжав губы, мотнула головой. Ее роскошные волосы висели вдоль щек, как жалкие сосульки, а ступни были грязны и сбиты в кровь. Она так торопилась покинуть гостиничный номер, что забыла обуться.
– Нет? – разыгрывал непонимание Лавров. Он чувствовал себя котом, поймавшим жирную мышь. Чтобы продлить удовольствие, надо немного позабавиться с ней. Перед тем как съесть.
– Я не в-виновата… – выпалила беглянка, глядя на пальцы своих ног с остатками перламутрового лака на ногтях.
– А вас никто и не винит.
– Вы меня… арестуете?
– Ни в коем случае, – фальшиво уверил ее Лавров. – У меня с собой даже наручников нет. Я добрый. Если меня не злить.
Она промолчала, продолжая трястись в ознобе.
– Почему вы здесь? – строго спросил он. – Почему скрываетесь от блюстителей закона?
– Я н-ничего… не с-сделала…
Это был тупиковый разговор. Она упрется и станет твердить одно и то же. Роман поменял тактику. Он зашел с другого конца. В его голосе появились заботливые интонации:
