Галина Романова - Свидание на небесах
– Правду и только правду, – утешал его неуверенно Воинов, с интересом рассматривая медленно плывущий за окнами город. – Мы по делу…
– По делу, которого нет! – фыркал Сева. – Ты такой наивный! Стуканет кто-нибудь.
– Ты не стуканешь, и никто не стуканет.
– А Гришка?! – цеплялся Сева, он бы с радостью, конечно, свалил в первый попавшийся на пути проулок и вернулся в контору.
– Гришка станет молчать, поверь.
– Чего это?
– Потому что пальцы сейчас держит, чтобы подруга Евы на его участке в самом деле не исчезла. Это же гемор какой, Сева! Станут искать, копать, дознаваться. А вдруг что-то и про его дела всплывет?!
– Думаешь, у него что-то там?.. – Сева выразительно крутнул пальцами в воздухе.
– Я думаю, что у всех где-то да что-то там. Даже вон у нас с тобой.
– А чё сразу у нас-то?
– Ну… Мы же смылись со службы.
Сева надулся, но тут же увидал брешь в машинном потоке. Резво вильнул влево, потом вправо, потом резво вперед, и через десять минут они дворами добрались, наконец, до нужного им магазинчика. Для начала Воинов потребовал, чтобы Сева провез его мимо той самой брачной конторы под названием «Встреча». Сева послушно провез его туда-обратно. А потом он уже и в магазин пошел.
– И чего катался взад-вперед? – проворчал Сева, вытаскивая из бардачка затертый до дыр кроссворд. – Чего сразу в магазин не пошел? Шерлок Холмс, блин!
Саша не ответил, пообещал, что быстро, и вошел в магазин.
Там было очень чисто, славно пахло ванильно-кофейной отдушкой. Прилавки ломились от продуктов. Только что завезли хлеб, и крупных размеров продавщица, затянутая в нейлоновый синий халат, аккуратно раскладывала буханки, натянув на руки прозрачные целлофановые перчатки.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Саша, озираясь. Грузчика нигде не было видно. – Добрый день. Я хотел спросить…
Продавщица не повернулась и на его приветствие никак не отреагировала, приступив укладывать ровными рядами батон «Столичный».
– Как мне найти Ивана Семеновича Мокрова? – обратился он к широченной спине, обтянутой нейлоном. – Он мне очень нужен.
– Он всем нужен, – трубным голосом ответила продавщица, ткнула последний батон в узкую щель на лотке, стянула с огромных ладоней тонкие шелестящие перчатки и повернулась наконец. – А зачем он тебе, парень?
Воинов полез в карман куртки, достал временное удостоверение, врученное ему сразу по приезде, мотнул им у нее перед глазами.
– И чё? – фыркнула она. – Корочками своими будешь, знаешь, где мотать?
– Где? – спокойно спросил Воинов, стекленея взглядом.
Наглых баб он терпеть не мог так же люто, как плейбоев типа Гарика, который раньше постоянно отирался подле Евы. Бабы эти казались ему неуправляемой стихийной силой, справиться с которой если и можно, то ценой невероятных усилий. А силы терять ему вовсе не хотелось, тем более с этой громадиной.
– Где хочешь! – снова фыркнула бабища, уложив громадные, будто ласты, ладони на прилавок. – У нас все чисто и прозрачно. У нас тут копать нечего, понял, парень? К тому же наш участковый…
– Хватит молоть, Нинка! – раздалось вдруг властное откуда-то из-за стеллажей с журналами и школьными тетрадями. – Рот закрыла!
Продавщица, оказавшаяся Нинкой, вздрогнула, вспыхнула и тут же плотно сжала губы. На Воинова она смотрела теперь не пренебрежительно, а воинственно и гневно. Ясно: он явился виновником ее конфуза. Это теперь ему не простится ни за что.
– Чем могу помочь, гражданин начальник?
Из-за стеллажей выдвинулся высокий пожилой мужчина, очень худой и абсолютно седой. Одет он был в старый военный китель без погон, армейские штаны с лампасами, кроссовки. На голове красовалась бейсболка.
– Вы Иван Семенович Мокров?
Саша снова полез за удостоверением, но был остановлен.
– Не стоит, я Севу знаю. Вы ведь с ним подъехали? – проговорил Мокров, рассматривая Воинова с головы до ног. – Новенький?
– Так точно, – вдруг почему-то именно так ответил Саша.
– Ясно… – пожилой вояка пожевал бесцветными губами, кивком указал продавщице на вошедшего покупателя, а Саше взглядом велел следовать за собой.
Они прошли за стеллажи, за которыми оказалась узкая белая дверь. За дверью обнаружился длинный коридор, заставленный ящиками и коробками с продуктами, и крохотная каморка со стареньким компьютером, горой накладных на столе и старомодными счетами. Мокров сел на старый стул возле стола. Воинову пришлось стоять. Больше сидячих мест не было, не вместились.
– И чем могу помочь, гражданин начальник? – Мокров надел очки, снова осмотрел гостя с головы до ног. – Новая метла, что ли? Под Воронова копаете? Так нечего копать. Чист он!
– Упаси меня бог! – выдохнул с облегчением Саша, поняв истинную причину общей недружелюбности.
Наверняка участковый охранял их покой и порядок, они ему платили благодарностью и верностью. И это всех устраивало. Так не собирается он вторгаться на их территорию! Совершенно не собирается! Все, что ему нужно, это… это начать наконец нормально спокойно сосуществовать рядом с Евой. Чтобы она не томилась тревогами, не рвалась, не металась. Не пыталась самодеятельничать. Чтобы просто тихо-мирно жила рядом с ним.
Получится, нет? Не станет ли она искать новых приключений и новых пропавших подруг?
– Иван Семенович, у вас тут по соседству располагается брачное агентство, – начал издалека Саша.
– «Встреча», что ли? – перебил его тут же Мокров. – Ну, имеется такое. И что?
– Дело в том, что одна моя хорошая знакомая обратилась туда.
– За женихом? – вдруг с чего-то развеселился Мокров и смерил Сашу взглядом, как убогого. – А ты что же, нет, никак, да?
– Это не моя девушка, Иван Семенович, – чуть не скрипнул зубами он. – Это подруга моей девушки.
Ему сделалось душно в этом тесном пространстве, вмещающем стол, стул, счеты, компьютер и противного отставного вояку. И говорить сделалось тошно с этим воякой, понимающим будто бы все про всех. Что вообще он тут делает, господи? Каких приключений ищет на свой зад, едва обретший новое кресло? Погонят вот со службы…
– Понял. И? – Мокров вдруг отложил в десятичном разряде одну костяшку на счетах.
– И эта девушка вдруг пропала.
– Как это?! Пришла за женихом и пропала?! – Мокров вернул костяшку на место. – Не понял! Что, прямо за дверями этой конторы пропала? Или как?
– Или как… Понимаете, ее нигде нет уже более трех недель. Никто ничего не знает о ее местонахождении.
– Так объявите в розыск, – подсказал умник.
– Прежде чем объявлять в розыск, нужно быть уверенным, что она действительно пропала, а не отдыхает где-нибудь на курортах с нареченным.
– Позвоните ей!
– Не отвечает. Телефон вне зоны доступа, – Воинов заводился потихоньку. – И ее подруга, то есть моя девушка, начала бить тревогу. Но прежде чем подавать заявление о ее исчезновении, мне бы хотелось убедиться, что…
– Что она не греет жопу где-то на островах? – Его сухой палец отложил сразу четыре сотни на счетах. – Что она просто-напросто не забила на всех и не решила, наконец, жить так, как хочется? Без друзей и подруг. Без обязательств. Это на нее похоже?
«Подобное безрассудство скорее могла себе позволить Ева», – вдруг подумал Воинов, и мысль эта ему совсем не понравилась.
Горя хватишь, горя хватишь…
Вот Белов, паскуда, заронил в его душу смятение. Ходи теперь и осматривайся, чтобы не оступиться.
– Нет, непохоже. Она серьезный человек.
– Серьезный человек и поперлась в брачную контору? – недоверчиво хмыкнул Мокров, продолжая туда-сюда гонять костяшки счет.
– Она серьезный, одинокий человек, – подчеркнул Воинов.
– А-аа, это меняет дело, – насмешливо произнес грузчик без погон. – И если я правильно понял, следы этого одинокого серьезного человека обрываются на крыльце Кристины?
– Да.
– И тебе хотелось бы знать, парень, не видел ли я ее? Не шла ли она с кем-нибудь рука об руку? Не садилась ли в лимузин? Знаешь, тут такие тузы подъезжают к этой «Встрече»… Столько сумасшедших, желающих выложить кругленькую сумму за знакомство! У Кристины расценки – будь здоров! Ладно, понял. Фото есть?
– Есть, – обрадовался Воинов возникшему, наконец, пониманию.
Он достал фотографию, которую Ева сочла наиболее удачной. На фото Вера была снята в полный рост возле дома подруги.
– Смотри, какая красавица, – с благоговейным трепетом вложила в его руки Ева портрет подруги.
Он посмотрел, кивнул, но не умилился. Ну, хорошенькая, ну сложена хорошо. Ноги, кажется, ничего. Но без блеска, без жизни, без куража дамочка. Он бы такую точно пропустил.
Мокров рассматривал достаточно долго, чмокал языком. То ли одобрительно, то ли укоризненно, то ли с жалостью. Потом протянул фотографию Александру.
– Видел, – изрек он после минутного молчания, схватил счеты, повернул их ребром, возвращая все костяшки на место. – Видел эту красотку. И не раз.
