Антон Леонтьев - Ночь всех святых
Декан кардинальской коллегии поддел печать пальцем и кивнул:
– Да, вы правы, брат. Грабитель или даже целая команда грабителей никогда и ни при каких обстоятельствах не может проникнуть сюда. Хотя, если хорошенько подумать, одна вероятность все же существует…
В разговор вмешался начальник ватиканской охраны, заявивший:
– Ваше высокопреосвященство, мне как профессионалу, ответственному за жизнь святого отца и сохранность ватиканского имущества, хотелось бы знать, что это за вероятность!
– Охотно скажу вам, – с готовностью откликнулся кардинал. И вдруг лицо его сморщилось. – О, прошу прощения, я, кажется, сейчас чихну…
Рука декана нырнула в карман сутаны. Он извлек большой платок, но вместо того, чтобы высморкаться, прикрыл им нос и рот. В другой же его руке мелькнула стеклянная колбочка.
– Если грабитель не может проникнуть в хранилище, значит, надо сделать так, чтобы те, кто имеет в него доступ, сами привели его туда, – сказал кардинал насмешливо. – Что вы, господа, и сделали! Благодарю вас!
Префект помотал головой, так ничего толком и не поняв, а вот начальник охраны бросился на кардинала, однако тот уже раздавил колбочку. И закрыл на мгновение глаза.
А когда открыл, то увидел оседающих на пол префекта библиотеки и начальника охраны. Они не умерли, а всего лишь потеряли сознание, примерно на час. Кардинал приподнял рукав и взглянул на электронные часы. На те самые часы, что охватывали запястье грабителя, проникшего в папские апартаменты! Собственно, декан кардинальской коллегии и являлся грабителем. То есть, вернее, грабитель играл сейчас роль кардинала.
Пришлось ждать целых семь минут. Конечно, каждая секунда была дорога, но ничего поделать нельзя. Наконец лжекардинал отвел от лица платок и осторожно вздохнул. Если бы он нарушил инструкцию, то сам лишился бы сознания и пришел в себя в полицейской камере. Хотя, скорее всего, носители ряс его из катакомб живым вряд ли выпустили бы. Ибо он пробрался туда, где хранились самые страшные и грязные секреты церкви. И, собственно, всего человечества.
Лжекардинал (сам он был человеком неверующим, во всяком случае, во все официальные доктрины) приблизился к черному шкафу и сорвал печать папы Павла. А потом раскрыл дверцы. Те пронзительно скрипнули. Еще бы, ведь в шкаф никто не заглядывал на протяжении тридцати пяти лет! Полок в шкафу не было, зато имелся средних размеров ящик, сработанный, как и шкаф, из эбенового дерева. А внутри стоял золотой ларец. Именно его грабителю и было поручено похитить.
Лжекардинал подхватил ящик – тот оказался весьма тяжелым, – а затем осмотрелся по сторонам. Ему было очень любопытно, что же еще хранилось в секретном отделении ватиканской библиотеки, однако в его правила входило брать только то, что требовалось клиенту, и ничего лишнего.
Он взглянул на недвижимо лежавших на полу префекта библиотеки и начальника охраны, перешагнул через первого, потом через второго, вышел из хранилища, поставил ящик на пол и закрыл круглую стальную дверь. Та, легонько щелкнув, встала на место. Префект и начальник охраны не пропадут и уж точно не задохнутся – в подземелье хитроумная система вентиляции и кондиционеры. Но им придется посидеть некоторое время взаперти и дождаться, пока его святейшество самолично не вызволит их из заточения. Ничего, зато им наверняка не придется скучать – в хранилище более чем достаточно занятных книг.
За спиной лжекардинала раздался какой-то звук. Мужчина резко обернулся, но никого в подземелье, конечно же, не было. Он перевел взгляд на ящик – ему показалось, что звук шел оттуда. Нет же, такое невозможно! В ящике находится какая-то редкая книга, которую ему, лучшему вору на свете, было поручено похитить из Ватикана.
Грабитель подхватил ящик и отправился к лифту. Чтобы попасть наверх, никаких кодов вводить не требовалось, это он знал абсолютно точно. Данные сведения на смертном одре выдал три года назад один из бывших префектов ватиканской библиотеки своему духовнику. Тот тайну исповеди не нарушал, однако не догадывался, что палата больницы, где отходил в мир иной почтенный старец, нашпигована «жучками».
Тот, кто поручил грабителю похитить золотой ларец, был буквально одержим его содержимым. Но лжекардинала пристрастия заказчика не волновали. Почти все его клиенты были помешаны на том, что требовалось для них украсить из музеев или частных коллекций других супербогатых любителей искусства.
Мужчина вошел в кабину и нажал белую кнопку. Три раза в течение десяти секунд. Конечно же, он прекрасно знал, что для того, чтобы спуститься на лифте, требовалось задействовать черную, а чтобы подняться – белую кнопку. Однако настоящий кардинал Меццофанти, декан кардинальской коллегии, этого знать никак не мог, поэтому грабителю и пришлось разыгрывать перед префектом библиотеки и начальником охраны несведущего, дабы они не заподозрили неладное.
И вот лжекардинал оказался в апартаментах папы. Естественно, никто туда зайти не посмел. Грабитель снова взглянул на часы – сколько еще айтишники могут блокировать телефонную и компьютерную связь на Кастель Гандольфо, где находился настоящий кардинал Меццофанти?
Заявиться в Ватикан под видом всемогущего декана было, разумеется, нахально до невозможности. Но именно поэтому все и сработало – никто не мог представить, что кардинал фальшивый. Для подозрений не было никаких причин, ведь латексная маска, делавшая грабителя как две капли воды похожим на декана кардинальской коллегии, была исполнена настоящим мастером своего дела. А манеру поведения, речь и жесты кардинала Меццофанти грабитель внимательно изучал и заучивал в течение последних четырех месяцев, дожидаясь благоприятного стечения обстоятельств: ему требовалось, чтобы папа и настоящий кардинал Меццофанти находились вне Рима, а статс-секретарь желательно на другом конце Италии или вообще за границей.
Через три минуты лжекардинал шагал к вертолету, лопасти которого уже рассекали с шумом ночной воздух. Никто не посмел поинтересоваться, что за странный деревянный ящик несет в руках посланник папы.
– Префект и начальник охраны заняты разработкой нового стратегического плана, – оповестил он собравшихся на лужайке прелатов и швейцарских гвардейцев. – Их не беспокоить! Я же лечу обратно в Кастель Гандольфо. Святой отец благословляет всех вас!
Несколько прелатов собрались было поцеловать его руку, но лжекардинал, чьи кисти были предусмотрительно затянуты в перчатки, лишь перекрестил их, не допустив к себе близко. Через минуту он оказался в кабине вертолета, и тот практически сразу взмыл в воздух.
Ящик стоял в ногах лжекардинала. Вдруг ему показалось, что тот сдвинулся с места, как будто некая сила, заключенная в ларце, толкала его. Но мужчина успокоил себя: естественно, это всего лишь игра воображения, а переместился ящик от того, что вертолет сделал вираж.
На рассвете грабитель вместе с ящиком оказался в условленном месте – на каменистом берегу Средиземного моря, километрах в сорока от Рима. Он уже избавился и от маскарадного наряда, и от латексной маски и превратился в шатена лет тридцати с небольшим, атлетического телосложения, с довольно приятным, но незапоминающимся лицом.
Четырехместный «Мерседес»-кабриолет черного цвета плавно остановился. Под шинами скрипнула галька. Грабитель в который раз взглянул в зеркало заднего вида, в котором отражался шотландский плед, прикрывавший ящик, стоявший на заднем сиденье.
Всю дорогу от предместья Рима, где совершил посадку вертолет, до нужного места на побережье грабителю казалось, что после похищения ящик вдруг зажил какой-то своей таинственной и странной жизнью. Вспомнилось вдруг: на смертном одре тот старик, префект библиотеки, бормотал что-то, будто срывать папскую печать нельзя, ибо она сдерживает злую силу, заключенную в золотом ларце.
Так и есть, ящик снова чуть сдвинулся с места, и это несмотря на то что кабриолет замер на берегу, всего в нескольких метрах от мирно плещущегося моря. А потом послышался удивительный звук – грабитель был уверен, что узнал его. Это была отрыжка! И шла она из ящика!
Неужели там, внутри, живое существо? Причем, судя по отрыжке, весьма крупное? Да нет же, в небольшом, хоть и тяжелом ящике не мог таиться слон или крокодил. И ни одно животное не выжило бы тридцать пять лет без еды и воды и воздуха. Или это диковинное существо впало в анабиоз, как лягушки и тритоны? Однако зачем хранить в секретном отделе ватиканской библиотеки ящик с лягушкой и тритоном, пусть и последним представителем своего вида?
Грабитель протянул руку и сбросил шотландский плед. А затем положил руку на крышку ящика. Впервые за все годы, что он промышлял воровством экстра-класса, ему захотелось нарушить собственные же правила. Ему было интересно взглянуть на экспонат, похищенный сегодня.
