Мила Серебрякова - Бойтесь своих желаний
Местом встречи Костик назначил станцию метро «Павелецкая».
– Ждите меня на скамейке у первого вагона, – проговорил он скороговоркой и бросил трубку.
В метро стояла невыносимая духота, казалось, что в стены вмонтированы мощнейшие батареи, которые в одночасье сошли с ума и поставили себе цель превратить спешащий по своим делам люд в обуглившиеся головешки.
Обмахиваясь купленным на лотке журналом, Катарина присела на край скамейки, почувствовав, как по спине градом стекает пот. Раскрасневшееся лицо выглядело так, будто Катка полдня провела в парилке. Ощущения, надо заметить, не из приятных. Рядом пристроился сухонький старичок, на вид которому можно было смело дать лет девяносто. У ног дедуля водрузил большую сумку, из которой торчали саженцы смородины. Поправив на седой голове белую кепку, старичок покосился на Катарину.
– Хвораешь? – заботливо спросил он.
– Нет, я здорова.
– А почему вся мокрая?
– Так жарко же, дышать нечем.
Удивлению деда не было предела. Округлив выцветшие, некогда голубые глаза, он со знанием дела произнес:
– Ты точно хвораешь. О какой жаре говоришь, когда тут холод собачий, я весь продрог.
И только сейчас Ката обратила внимание, что старичок был одет явно не по погоде. На нем красовались теплые штаны, свитер и бежевая ветровка. Да, это еще спорный вопрос, кто из них двоих хворает: она, маясь от удушающей жары, или он, одетый так, словно собрался посетить с дружеским визитом Северный полюс.
Полная дама в сарафане плюхнулась на скамью и, обтерев носовым платком шею, возвестила:
– Ой, нету сил моих больше. Это самая настоящая мука. Что ж у них сегодня так жарко-то?
Дед выругался.
– Бабы, вы что, сговорились? Не жарко здесь, совсем не жарко.
Дама понимающе переглянулась с Каткой.
– Это тебе, дедуля, не жарко, потому что ты старенький, а мы, молодые, как ужи на сковородке вертимся.
– Это кто здесь старенький? Я? Ты меня старым назвала?
– Ну ведь не мальчик, небось под восемьдесят уже?
– Мне восемьдесят восемь.
– Вот-вот, я и говорю, в таком возрасте даже Сахара морозилкой покажется.
Дед резко поднялся, подхватил свою сумищу и, послав пышнотелую даму куда подальше, начал быстро удаляться от скамейки.
– Смотрите, какой нервный, из самого песок давно сыплется, а туда же. Не старый он… Да ты практически реликт! Ой, жара, ой, не могу. Сейчас умру.
Константин задерживался. Постепенно Катка теряла терпение. Вскоре к крупногабаритной даме подошла высокая русая девица в мини-юбке и белом топике. Уперев руки в бока, она прокричала:
– Мать, у тебя совесть есть?
– Лидка! Ты еще имеешь наглость спрашивать? Сколько можно тебя ждать, я вся мокрая, посмотри, сарафан к телу прилип, мне в вагон стыдно зайти будет.
– Я тебя пятнадцать минут жду.
– Не ври.
– Ты опять все на свете перепутала, мы же договорились, встречаемся у первого вагона.
– А я где стою?
– У первого вагона из центра! – взвизгнула Лидия.
Дама ойкнула.
– Лид, ну прости, я запамятовала.
– Пошли, – девушка посеменила прочь.
До Катки дошло, что, скорее всего, Костик дожидается ее на той же скамейке, где Лида ждала свою забывчивую мамашу.
Ругая себя на чем свет, Копейкина побрела на другой конец станции.
На скамейке сидели трое: две бабульки и жилистый парень, мявший в руках бейсболку.
– Ты Костя? – обратилась к нему Ката с надеждой в голосе.
– Не-е, я Виктор, – заулыбался жилистый.
Прислонившись к колонне, Ката едва не завыла от отчаяния. Вспомнив про мобильный телефон, она вооружилась трубкой и обнаружила пренеприятнейшую вещь – под землей ее сотовый приказал долго жить.
Постояв пару минут возле голосящих пенсионерок, Катка потопала обратно. Туда-сюда она ходила трижды, пока наконец не свершилось чуда – в один из ее заходов к ней подошел невысокий парень и, склонив голову набок, спросил:
– Вы случайно не Катарина?
– Костя! – Катка была готова наброситься на парня с кулаками. – Ты опоздал на сорок минут!
– Извините, я не виноват, на дорогах пробки.
– Какие пробки? Хочешь сказать, ты добирался сюда на машине?
– Ну да.
– Тебя точно убить мало! С какой стати ты заставил меня жариться в подземке, если сам передвигаешься по городу на колесах?
– Не знаю, – хмыкнул Аверинов. – Назначил встречу в первом пришедшем на ум месте. Но если хотите, можем выйти на улицу.
– Пошли!
После сорока минут пребывания в метрополитене жаркий уличный воздух показался небесной манной. Сделав несколько глубоких вдохов, Катарина метнулась к палатке, торгующей напитками.
– Я сейчас, – крикнула она Константину, – только куплю попить.
Утолив жажду минеральной водой, она предложила Аверинову пройти в «Фиат».
– В машине нам никто не помешает.
Не вынимая рук из карманов джинсов, Костик равнодушно пожал плечами.
– Как хотите, мне не в лом, можно и в тачке побазарить. Вы главное, скажите, зачем я вам понадобился? А то я ни сном, ни духом, кто такая Катарина, откуда она взялась – неизвестно.
– Сейчас все объясню.
Как только Костя сел на переднее сиденье, Катка задала вопрос в лоб:
– Скажи, как так получилось, что ты являешься хозяином коттеджа, который несколько месяцев назад приобрела Татьяна Жучковская?
– Вопрос скорее похож на наезд, поэтому с ходу задам встречный: с какой стати я обязан перед вами отчитываться?
– Ни с какой, но желательно, чтобы ты на него ответил. Это в твоих же интересах, – добавила Ката.
– Ха! Я знал, что мне не следовало поддаваться на ваши уговоры и ехать на встречу.
– Но ты же приехал, неужели так трудно сказать правду?
– Не люблю играть в кошки-мышки, я с вами не знаком и ваши вопросы считаю бестактными.
– Таня Жучковская погибла.
Константин даже бровью не повел.
– Жаль, конечно, только я здесь при чем? Коттедж был куплен по всем правилам, с документами у меня полный порядок.
– Как ты его купил? – повторила Копейкина.
– А как люди приобретают недвижимость? Один продает, другой покупает. Жучковская выставила дом на продажу, а я давно мечтал обзавестись квадратными метрами в ближайшем Подмосковье. Это, знаете ли, очень выгодное вложение капитала.
– Согласна. Но непонятно, с чего вдруг она решила продать дом, если сама без году неделю была его хозяйкой?
– Вопрос не по адресу. Меня это совершенно не интересует. – У парня затрезвонил мобильный.
Приложив его к уху и буркнув «да», он секунд тридцать слушал вещавшего абонента, после чего, не говоря ни слова, отсоединился и покосился на Копейкину.
– Костя, а как ты вышел на Жучковскую? Вы были знакомы?
– Я наткнулся на объявление Татьяны, когда бродил по всемирной паутине. Ее предложение мне показалось заманчивым, мы созвонились, встретились, уладили все формальности с документацией, и коттедж стал моей собственностью.
Ката бросила бутылку с минералкой на заднее сиденье.
– Скажи, а ты работаешь?
– Ну, допустим, работаю.
– Если не секрет, кем?
– А вот представьте себе, секрет.
– И все-таки?
– Я менеджер, устраивает вас такой ответ?
– Вполне. Хм… Не знала, что менеджеры настолько хорошо зарабатывают. Коттедж – удовольствие не из дешевых.
Аверинов вспыхнул:
– Вот только не надо лезть ко мне в кошелек, те деньги, которые я имею, заработаны мною честным трудом, а ваши полунамеки оскорбительны.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто мне не ясно…
– Все, разговор окончен, мне надо идти.
– Костя, подожди.
– У меня нет ни времени, ни желания продолжать с вами общение. Прощайте.
– Костя!
Выскочив из «Фиата», парень был таков.
От безысходности Катарина выместила зло на ни в чем не повинных солнцезащитных очках. Она швырнула их на пол и сразу же услышала характерный звук, свидетельствующий о том, что очочки, прослужившие ей верой и правдой более двух лет, уже никогда не увидят солнца.
* * *Пожалуй, впервые, попав в подъезд, в котором восседала консьержка-пенсионерка, Катка сумела беспрепятственно прошествовать к лифту.
Странно, но страж местного порядка даже не поинтересовалась, куда направляется Копейкина, а лишь быстро скользнула по ней взглядом и продолжила беседу с седовласой старушенцией.
– А ты где творог брала? – вопрошала консьержка.
– Да тут на углу мужичок торгует. У него творог хороший, я всегда у него покупаю. А вот сметанку, видать, разводить стал, раньше в ней ложка стояла, а теперь жидкая, как водица, стала.
– А я творог в магазине у метро покупаю.
– Да ну, – отмахнулась пенсионерка, – он только на сырники идет, а так кислятина кислятиной. Вот я давеча Нюрку встретила, так она говорит…
