Эва Хансен - Цвет боли: бархат
Показалось, что он заполнил собой все внутренности, что больше некуда, но когда началось обратное движение, невольно потянулась следом, чтобы не потерять то, что было в ней. Мужчина рассмеялся:
— Не спеши…
Он снова вошел, но теперь уже не держал за бедра, а нырнул пальцами правой руки к ее влагалищу. И без того возбужденный клитор, казалось, вибрировал сам по себе. Убедившись, что женщина возбуждена, мужчина перестал ласкать и снова взялся за бедра. Он нанизывал Фриду на себя и снимал, с каждым движением вонзаясь все глубже. Оказалось, что внутри еще вполне достаточно места…
Теперь не было ни ласки, ни заботливости, только жесткий трах на грани сильной боли. Но Фрида чувствовала, что эта боль желанна. На волне боли и наслаждения, на самой грани этих чувств они кончили. Такого бурного оргазма у Фриды не было никогда. Ее от крика на весь клуб спас только кляп.
Обессиленная, она некоторое время просто лежала на скамье, приходя в себя. Во рту кляп, глаза завязаны, что происходит позади, неизвестно.
Незнакомец, видно, привел себя в порядок, присел на корточки рядом с ее лицом:
— Как ты?
Она только кивнула.
— Я хочу тебя еще отшлепать. До сих пор был флоггер, я хочу паддл. И еще вставлю тебе анальную пробку. И ты будешь менять их каждый день, увеличивая. — Он наклонился к уху и прошептал: — Потому что в следующий раз я трахну тебя в зад и хочу, чтобы ты была к этому готова. Ты согласна?
Фрида пришла в ужас от такой перспективы. Но… кивнула.
— Молодец. Я же говорил, что тебе понравится. У тебя красивая попа, ее грех не использовать.
Паддлом оказалась плоская шлепалка. Незнакомец освободил ее рот от кляпа и приказал:
— Шлепков будет три. Считай. Собьешься, начну сначала.
Первый шлепок она выдержала.
— Что надо сказать?
— Раз.
— Опоздала, это не в счет. Начинаем снова.
Второй шлепок оказался куда крепче.
— Раз.
— Молодец. Еще… и еще…
У нее уже слезы брызнули из глаз, но удалось даже не застонать, только зубы сцепила.
— Совсем молодец. А теперь плаг побольше, и на сегодня хватит. Ты носила плаги? Хотя могу не спрашивать…
Он перебрал еще какие-то коробочки в шкафу, что-то достал. Было слышно, как он надевает резиновые перчатки. Мелькнула мысль, что соблюдает правила гигиены, но все перебивало ощущение пылавших ягодиц.
Незнакомец снова подтянул ее в позу раком. Смазал ягодицы чем-то прохладным, отчего по телу разлилась приятная истома, а сердце заполнила буквально благодарность к экзекутору. Могла ли она еще вчера представить, что способна выдержать вот такое: быть выпоротой, иметь сумасшедший секс с незнакомым человеком и быть ему за это благодарной?
Успокоив горящую кожу, незнакомец решительно раздвинул пострадавшие от порки половинки, и… в анус скользнул его палец с чем-то прохладным.
— Это лубрикант, обезболивающее. И плаг…
Фрида видела плаги у Линн, но не представляла, как можно двигаться и тем более сидеть вот с таким внутри. Оказалось, вполне приемлемо. Зато когда незнакомец пошевелил плаг, внутри все отозвалось новой волной жгучего возбуждения. Мышцы уже готовы начать сокращаться… Хоть начинай все сначала.
Видно, к такому же выводу пришел и ее экзекутор. Пробормотал:
— Что ж это такое… Я снова безумно хочу тебя.
Она не кивнула, хрипло произнесла:
— Да.
С плагом внутри ощущения оказались еще ярче. У Фриды буквально искры из глаз сыпались, когда он вгонял свой член, но она тянулась обратно, когда вынимал. Снова наслаждение на грани боли и сама боль на грани возможного.
Всадив в последний раз, он надолго застыл, прижавшись всем телом. Только сейчас Фрида поняла, что незнакомец обнажен.
Сколько времени прошло, прежде чем они пришли в себя, неизвестно.
Поставив ее на ноги (уже одетый), он вдруг твердо заявил:
— Раз в неделю — это минимум. И не здесь. Поехали, я отвезу тебя домой.
И все, словно так и нужно. И Фрида подчинилась…
Ноги подрагивали, ему пришлось крепко подхватить ее за талию, чтобы довести до машины.
— Я дам тебе телефон, на который буду присылать сообщения о встречах по субботам. Только не здесь. Постарайся освобождать субботы и воскресенья для меня. Я тебя запорю и затрахаю.
— Замечательное обещание.
Он вдруг повернул ее голову к себе за волосы:
— Можно подумать, ты против. Еще просить будешь, чтобы сделал это.
— Вот еще!
В ответ усмешка.
Машина оказалась шикарной, но разглядеть ее и тем более посмотреть номер незнакомец не позволил.
— Садись и не пытайся рассмотреть номер машины. Я хочу остаться для тебя незнакомцем. Ведь если бы ты знала меня или мы встретились в другом месте, разве такое могло состояться?
Фрида уселась на сиденье, стараясь не ерзать поротой попой. Незнакомец рассмеялся:
— Это только начало. Как-нибудь выпорю так, что неделю на животе спать будешь.
— Вот еще! Куда ты меня везешь?!
— К тебе домой. Разве нет?
— Откуда ты знаешь, где я живу?
— Я о тебе, Фрида, все знаю. Вернее, все, что нужно. Я хочу тебя, безумно хочу, и потому ты будешь встречаться со мной хотя бы раз в неделю, испытывать на себе мое умение владеть плетью и мой сексуальный запал. Предупреждаю: тебе будет очень больно и очень сладко. Это была только вершина айсберга…
— А если я скажу нет?
— Не скажешь, потому что ты сегодня получила удовольствия не меньше, чем я. И тебе интересно заниматься жестким сексом с незнакомцем, так ведь?
Фрида вдруг поняла:
— Петер привел меня в клуб нарочно ради знакомства с тобой?
— Да. Хотя я не знаю, как зовут твоего спутника. Вы беседовали возле секс-шопа, он оказался столь любезен, что привел тебя прямо ко мне в руки. Ты против?
— Он рассказал все обо мне?
— Нет, мне довольно только имени и фамилии. Я дружу с законом, потому выпускница полицейской академии мне не страшна. Ты для меня просто красивая женщина, горячая и похотливая. Последнее слово в данном случае комплемент. Вот мобильный, а эту коробку откроешь, когда я позвоню. Не избегай меня, я же все равно найду.
Он остановил машину, обошел, открыл дверь и галантно помог выйти. Прощаясь, обнял и, потеребив плаг, усмехнулся:
— Спокойной ночи, если сможешь уснуть. Мобильный не выключай. Обещаю, в следующий раз будет еще лучше и дольше. Много-много раз…
Глаза в прорези маски смеялись.
— Кто ты?
Он приложил палец к губам:
— Тсс! Так интересней.
Шагнув в дверь дома, она не могла видеть, как незнакомец приветственно помахал Магнусу, стоявшему у окна своей квартиры.
Конечно, заснуть она не могла. К счастью, Бритт привычно не было дома, иначе, как объяснять подруге свой растерянный вид, неизвестно. Как вообще скрыть это сумасшедшее приключение?
Линн позвонила сама:
— Эй, подруга, как дела?
И Фрида не удержалась:
— Меня выпороли и дважды трахнули. Еще я получила плаг и обещание, что в следующий раз будет даже лучше, хотя много жестче и дольше.
— Вау! — ахнула подруга. — Кто, Петер?!
— Нет, в том все и дело, что я не представляю, кто именно.
— То есть?
— Я была в маске, он тоже.
— Тебя трахнул незнакомец?! Фрида, ты делаешь успехи. Расскажи.
Все-таки жизнь рядом с Бритт сильно повлияла на Линн, временами она очень похожа на свою подругу-американку. Но сейчас Фриде очень хотелось с кем-то поделиться, а потому она рассказала Линн о том, что пережила за последние часы.
— Вау! У тебя опыт… Я такого не переживала. Знаешь, а это хорошо, что он в маске, ты бы даже с Магнусом ни на что подобное не решилась.
— Какой Магнус! — буквально взвыла Фрида. — Не вздумай никому рассказать, даже Ларсу, слышишь?!
— Ладно, — рассмеялась Линн. — Молчу, как рыба в море.
Заснуть, конечно, не получалось. И дело не в том, что саднили ягодицы и вообще-то болело внутри, просто возбуждение от перенесенного оказалось слишком сильным. Хорошо, что завтра воскресенье.
Звонок мобильного заставил просто подскочить. Причем это звонил ЕГО мобильный.
— Ты жива?
— Да.
— Открой коробку. Зеленая баночка, которая там есть, — это мазь для пострадавшей части тела. Смажь. Сейчас смазывай, я подожду.
Мазь была прохладной и очень приятной. Но для смазывания пришлось задрать рубашку выше талии, чтобы не испачкать.
— Смазала? Теперь бери зажимы для сосков, пока маленькие.
— Я не…
— Ты понимаешь, что зарабатываешь себе отрицательные очки? Прикрепляй. Даю десять секунд. Расскажешь о своих ощущениях.
— Мне нужно снять рубашку.
— Твое время вышло. Два штрафных очка.
— Я прикрепила.
Она сбросила рубашку и теперь стояла на коленях на постели, дрожа от возбуждения. Оказалось, что прошедшая пара часов после порки, может, и облегчила страдания ее ягодиц, но не смогла погасить возбуждение.
