Наталья Александрова - Меч с берегов Валгаллы
Зашла в кафе, посмотрела на витрину с пирожными — и тут же представила, что с этими пирожными в желудке происходит, как они перевариваются, как в жир у меня на боках превращаются… и тут же бегом на улицу, пока меня наизнанку не вывернуло.
И так с тех пор и живу. Есть почти ничего не могу, только немножко зеленого салата да пару кислых яблок, а от всего остального меня выворачивает… похудела, правда, здорово — килограммов на пятнадцать, только счастья от этого никакого, наоборот… у меня раньше цвет лица был замечательный, кожа как персик, а сейчас ты видишь? — женщина подошла к свету. — Возвращение живых мертвецов! Скоро трупные пятна проступят! Самое главное, муж от меня ушел. Ты, говорит, была женщина моей мечты, а превратилась в швабру! А мужчина не собака, на кости не бросается! Главное, к кому ушел?
— К кому? — с интересом переспросила Сима.
— К подруге моей закадычной! У которой, между прочим, пятьдесят второй размер!
— Да, это крах!
— Еще какой! Так что я сюда пришла, потребую, чтобы Лидия Борисовна сделала все, как раньше было…
— Ну, мужа-то она вряд ли вернет…
— Мужа не вернет, так хоть поесть смогу по-человечески! Одного только боюсь, — женщина опасливо понизила голос, — а ну как Лидия не рассчитает силы, и я начну толстеть, как раньше худела? Растолстею до шестьдесят четвертого размера — что тогда делать?
Сима ничего не успела ответить: дверь кабинета приоткрылась, оттуда выглянула девушка в белом халатике и проговорила:
— Кто здесь Бекасова? Заходите, Лидия Борисовна вас ждет!
— Не ходи туда! — воскликнула незнакомка. — Не делай такой глупости!
Но Сима уже вошла в кабинет.
Кабинет у Лидии Борисовны был самый обычный — как у врача в платной клинике. Никаких магических предметов, никаких хрустальных шаров или карт таро, простая современная мебель. Да и сама Лидия не произвела на Симу особого впечатления. Она ожидала увидеть жгучую брюнетку с пылающим взором, а перед ней сидела довольно невзрачная блондинка средних лет в голубом костюме. Правда, глаза у нее были красивые и выразительные, но в них не было ничего демонического. К тому же они прятались за стеклами очков.
— Присядьте, — сказала Лидия, едва Сима подошла к столу, и осмотрела ее с интересом. Видимо, осмотр ее удовлетворил. Она откашлялась и спросила:
— Это про вас Тимофей говорил?
— Ну да, — ответила Сима, отчего-то чувствуя неловкость.
— Как он вообще?
— Да нормально… такой же, как всегда… — Сима пожала плечами. Вообще-то, она пришла сюда не для того, чтобы обсуждать Тимофея. С другой стороны, Лидия уделяет Симе свое время, а ее время дорого стоит, так что можно ей немного подыграть…
— И как у вас — серьезно? — задала Лидия следующий вопрос.
— Да что вы! — Сима всплеснула руками. — Да ничего такого! Он мне просто сосед, почти как родственник… я у него на глазах росла… я его и называю «дядя Тимоша»…
— Ну-ну, — Лидия поморщилась, — не хочешь, не говори… но я Тимофея знаю, он тот еще жох…
— Да уверяю вас, это не тот случай!
— Ладно, проехали! — Лидия постучала по столу карандашом. — Он говорил, тебе нужно что-то вспомнить?
— Да… я недавно была на встрече выпускников, и там выпила… в общем, и выпила-то совсем немного, а ничего не помню. Так вот хорошо бы…
— Ладно, ты только скажи, с чего все началось.
— Ну, приехала я в ресторан, вошла, сразу у дверей меня встретила Ленка Голубовская и подала коктейль… довольно противный, так что я и половины не выпила…
— Хорошо, попробуй себе это представить.
Сима представила холл ресторана и Ленку в безвкусном длинном платье… Жуть!
Лидия тем временем сняла очки.
Без очков ее глаза оказались еще больше и выразительнее, и они как магнит притянули Симин взгляд. Лидия придвинула к себе метроном, качнула его и начала монотонно считать:
— Один, два, три, четыре…
«Глупость какая, — думала Сима, прислушиваясь к монотонному голосу и ровным ударам метронома. — И как это на кого-то действует? Ну, я-то к этому совершенно невосприимчива».
— Пять, шесть, семь… — считала Лидия.
«Зря я сюда приехала», — подумала Сима и вдруг увидела глупое смеющееся лицо Ленки Голубовской. Та что-то говорила, смешно разевая рот, но Сима ничего не слышала. Зато видела все так ясно и отчетливо, как никогда в жизни.
Она заметила хлебную крошку, прилипшую к Ленкиной губе, и неаккуратно пришитую бретельку ее платья…
«А Ленка заметно растолстела, — подумала Сима машинально. — Вон как на ней платье ужасно сидит… нет, нужно худеть!»
Ленка снова что-то говорила и совала в Симину руку бокал с коктейлем. Сима послушно взяла бокал и шагнула вперед. Все вокруг нее казалось удивительно, непривычно ярким, цвета и краски пылали, как в тропиках, а люди двигались плавно, как в замедленной съемке или как рыбы в коралловых зарослях.
Точнее, не люди и вещи вокруг Симы стали удивительно яркими и отчетливыми, а ее зрение таинственным образом обострилось, стало четким и объемным, как будто Сима вооружилась просветленной оптикой.
Сима пригубила коктейль, почувствовала его тошнотворный приторный вкус и поставила бокал на свободный столик. Рядом с ней появился Вадик Пугачев, на его лице тоже проступило отвращение, он что-то сказал и поставил свой бокал на тот же столик, они обменялись понимающими взглядами.
В следующий момент Сима оказалась в толпе одноклассников. Она что-то говорила, вертела на пальце ключи от «Пежо». Лица вокруг нее слились в однообразную говорящую и смеющуюся массу, из которой вдруг выделилось лицо Катьки Селиверстовой — неожиданно трезвое, внимательное и настороженное.
Сима удивленно пригляделась к ней — но Катька уже пропала в толпе.
Зато рядом с Симой возник Борька Галкин.
Сейчас он казался особенно неприятным — маленькие глазки тонули в жирных щеках, толстые губы противно топырились, дорогой итальянский пиджак был усыпан перхотью.
«Надо же, — отстраненно подумала Сима, — я всегда замечала, какой он неприятный тип, но чтобы настолько…»
Борька же обхаживал Симу с непонятным упорством, не замечая, что он ей неприятен, или делая вид, что не замечает.
Сима попыталась отделаться от него — и наконец ей это удалось. Она немного поговорила с Вадиком, потом с Алкой Емельяновой.
После все оказались за столом. Рядом с Симой сидел Вадик Пугачев, а Алка напротив, он что-то говорил Симе, а сам все смотрел на Алку, потом налил бокал красного вина. Налил всем — Симе, Алке, еще Верочке, что сидела по левую руку от него. Ленка Голубовская встала и с глупым видом что-то громко говорила. Сима переглянулась с Алкой и хихикнула, прикрывая лицо салфеткой.
Когда все поднялись из-за стола, Сима снова заметила Борьку. Он разговаривал в углу с Селиверстовой, причем разговор у них был серьезный, напряженный, значительный — не обычная пустая болтовня. Неожиданно Сима поняла, что этих двоих что-то связывает, что-то серьезное.
«Надо же, — подумала она отстраненно, — и Борька кому-то сумел понравиться… хотя, кажется, здесь что-то другое… Вот у Алки с Вадиком Пугачевым точно что-то есть, ишь как он на нее смотрит».
Не успела она это подумать, как Борька снова возник рядом с ней. Он схватил Симу за локоть, чуть не силой привел в бар, заказал бокал «Маргариты».
Он опять что-то говорил, оттопыривая толстые губы, потом показал Симе на что-то за ее спиной…
Сима повернулась и не увидела ничего интересного.
Зато краем глаза она увидела в зеркале за стойкой бара Борькино отражение. Он быстро провел рукой в воздухе над ее бокалом и что-то в него незаметно уронил. На поверхности бокала вскипели пузырьки.
Сима взяла бокал в руку.
На голубоватой поверхности коктейля таяли последние пузырьки.
«Не пей! — мысленно воскликнула Сима. — Он подсыпал тебе какую-то дрянь!»
Но рука сама поднесла бокал к губам, и Сима сделала большой, жадный глоток.
Она поняла, что может только смотреть и думать, но не в состоянии ничего изменить. Все происходит так, как происходило на злополучной вечеринке.
Сима допила коктейль — и увидела в Борькиных глазах тщательно скрытое удовлетворение. А в следующее мгновение в том же зеркале она увидела Катьку Селиверстову и заметила, как они с Борькой обменялись многозначительными взглядами.
Борька тем временем потащил ее танцевать. Чуть не силой он вырвал у нее из рук сумочку, положил на кресло в углу.
Танцевал он ужасно, то и дело сбивался с ритма, безобразно потел и все время что-то говорил, хвастливо пыжась, вытягивая толстые губы трубочкой. Перхоть сыпалась на Симино платье.
Сима с трудом терпела, озиралась по сторонам, думая, как бы спастись от Борьки под вежливым предлогом. Бросив взгляд в угол зала, она снова увидела Селиверстову. Катька стояла возле того кресла, куда Борька бросил Симину сумочку. Вот она воровато оглянулась по сторонам, потянулась к креслу…