Шарль Эксбрайя - Не сердитесь, Имоджин
— Вы что, не верите?!
— Ха! Еще бы мне поверить! Кому же это, черт побери, может прийти в голову вас похищать?!
— Герберту Флутиполу, которого вы незаконно выпустили на свободу!
— Хотел бы я знать, за каким чертом ему это понадобилось?
Имоджин вовсе не собиралась ставить этих придурков в известность о своей секретной деятельности, а потому прибегла к намекам.
— Неужели трудно догадаться?..
Арчи немного помедлил, не зная, что ответить, потом просиял.
— Вы что, хотите сказать, что?..
И разразился оглушительным хохотом, чем немало возмутил мисс Мак-Картри. После чего со счастливыми слезами на глазах высказал свою догадку:
— Похоже, кружите вы голову нашему брату, а?
— Идиотские шутки!.. Впрочем, чего еще и ждать от такого неотесанного кретина!
— Ай-ай-ай!.. И что же, значит, они так вдвоем на вас и напали?
— Именно, только по очереди!
Шеф полиции так и закатился, икая и не в силах перевести дыхание, да и Тайлеру тоже нелегко было сохранять серьезную мину. Констебля в рамках приличий удерживали горестные мысли о симпатяге капитане, который все-таки, ничего не скажешь, чересчур налегал на виски, прежде чем произвести на свет дочурку, — вот у бедняжки из-за грехов отцовских мозги-то набок и съехали…
— Слыхали, Сэмюель? Хайландские развратники специально слетелись в Калландер, чтобы соблазнить нашу крошку мисс Мак-Картри! Каково, а?.. — Затем, посерьезнев, продолжил: — Знаете, мисс, вам бы все-таки не мешало обратиться к доктору… Поверьте, такие штуки совсем неплохо лечатся.
— Господи, да говорю же вам, что я их обоих убила!
— Ладно, убили так убили… Ну что здесь такого страшного? Обычное дело… Правда, Тайлер? Только позвольте узнать, каким же таким оружием вы их укокошили?
— Сковородкой!
— Чем-чем?..
— Сковородкой! На которой яичницу жарят!
— А-а-а… Ну если сковородкой, тогда совсем другое дело… Это жутко страшное оружие!.. Вот Сэмюель не даст соврать… Нет, серьезно, мисс Мак-Картри, наш доктор Джонатан Элскотт прекрасный специалист, хотите, я ему позвоню?..
Имоджин была удивительно спокойна. Ее нисколько не задевали язвительные насмешки полицейского. Она заранее предвкушала, как будет посрамлен враг, когда воочию увидит два окоченевших трупа. Поэтому хладнокровно, но вполне твердо возразила:
— Вы большой остряк, Арчибальд Мак-Клоста, все деревенские коровы дружно попадали бы со смеху… Но чем упражняться в остроумии, давайте-ка лучше сходим вместе в заброшенный дом Баннистеров, и тогда вы сами убедитесь, вру я или нет! Чего проще?!
— Чтобы я стал тратить время попусту на всяких полоумных?! Может, думаете, мне делать больше нечего?
— Ваши шахматы никуда не денутся!
Мак-Клоста прикусил язык.
— Сэмюель, старина, сходите вы с ней ради Бога, — распорядился он наконец. — Может, тогда она от нас отвяжется?
* * *Обитатели Калландера каждый на свой лад, в зависимости от характера и настроения, комментировали появление на улицах городка дочери капитана индийской армии в сопровождении констебля Тайлера. Особенно поразил всех странный вид Имоджин. Однако, несмотря на любопытство, никто почему-то так и не решился завязать разговор или пойти за ними следом.
По мере приближения к домику Баннистеров Тайлер все больше и больше дивился спокойной уверенности спутницы. А что, если все это правда? Если он и впрямь найдет там двух покойников? Ничего себе история! Сидела бы уж она себе в Лондоне, эта Имоджин, а то с тех пор, как появилась в Калландере, одни сплошные расстройства да хлопоты!
С большими предосторожностями они проникли во двор, потом вошли в кухню. К своему великому разочарованию, Имоджин была вынуждена смириться с очевидностью: кровать, плита, стол — все было на месте, трупов же здесь было не больше, чем в кабинете у Арчибальда Мак-Клосты. Огорченная, униженная, она только и могла выдавить:
— Но я же своими глазами…
— Да вы не расстраивайтесь, мисс… Со всяким бывает. Ну нет и нет… Не стоит так убиваться. Пару деньков отдохнете на свежем воздухе и увидите — все как рукой снимет… Будете опять здоровенькой, как раньше… Давайте забудем про эту историю, а я вас сейчас домой отведу…
Мисс Мак-Картри без всяких возражений покорно разрешила довести себя до дому. Чего уж тут сопротивляться? Потом поблагодарила Тайлера за любезное обхождение и согласилась выпить успокоительное питье, которое приготовила для нее миссис Розмари Элрой. Что же до шефа полиции, то он, выслушав отчет подчиненного, лишь глубоко вздохнул:
— Да-а-а… Бедняга… Как вы думаете, неужели это потому, что до сих пор в девушках ходит? В общем, Сэмюель, по дороге домой заскочите-ка к доктору Элскотту и попросите его, пусть зайдет к этой мисс Мак-Картри. Надо все-таки узнать, насколько она опасна.
* * *Проспав часа два-три, Имоджин проснулась свежей и бодрой — да и не подумали же вы, будто такие, в сущности, пустяки могли надолго вывести из строя шотландку, в жилах которой течет древняя кровь Мак-Грегоров? В кухне она застала миссис Элрой. Имоджин показалось, что Розмари весьма странно на нее посмотрела.
— Что-нибудь не так, миссис Элрой?
Та перемывала оставшуюся со вчерашнего дня посуду и, будучи женщиной аккуратной и обстоятельной, прежде чем ответить, осторожно поставила на место тарелку, которую в тот момент вытирала, и отложила в сторону полотенце.
— Я была еще почти девочкой, мисс Имоджин, когда покойная миссис Мак-Картри пригласила меня помогать ей по дому. Когда Небо лишило вашего батюшку верной и преданной подруги, я, насколько это было в моих силах, старалась заполнить пустоту, которая образовалась после кончины вашей бедной матушки. Многие годы делала я все, что могла, чтобы капитан Мак-Картри оставался в Калландере человеком уважаемым и чтобы дочь его выросла приличной девушкой. Только после того как капитан Мак-Картри последовал за своей дражайшей супругой, а вы достигли возраста, когда могли жить самостоятельно, сказала я наконец «да» Леонарду Элрою, а ведь он попросил моей руки еще за десять лет до этого! Да что там говорить! В общем, позвольте вам напомнить, мисс Имоджин, что я прожила честную жизнь и, думается, все-таки заслужила, чтобы ко мне относились с уважением!
Зная, что старушка Розмари просто помешана на приличиях, Имоджин смиренно ответила, что вполне разделяет ее мнение. Но миссис Элрои, не дав так просто сбить себя с толку, снова принялась за свое:
— В таком случае позвольте вам заметить, мисс Имоджин, что, заявляясь домой в непристойном виде, к тому же в сопровождении полицейского, вы проявляете ко мне неуважение, которое я, как мне кажется, совсем не заслужила!
— Да это же был Сэмюель Тайлер! Вы что, не узнали?
— Мудрено было бы не узнать! Он ведь единственный полицейский из наших на всю округу! Но это ничего не меняет! Порядочных женщин полицейские домой не приводят, да еще в таком виде, будто их подобрали у дверей гордого хайландца! Кроме всего прочего, позвольте напомнить, ваша постель даже не была разобрана…
— Конечно, чего же туг удивительного? Я в ней не спала.
— Может, теперь так принято, но вы должны меня понять, мисс Имоджин, я ведь уже не молода и мне трудно привыкнуть к этим новомодным нравам, которые в наше время назывались совсем иначе!
— Если бы вы только знали, что со мной случилось!
Но миссис Элрои с еще более неприступным видом отрезала, что ей это совершенно не интересно, и, дабы поставить точку, стала довольно фальшиво насвистывать «Мое сердце навеки осталось в Хайландии»…
Имоджин вернулась в гостиную, пребывая в легком беспокойстве: ведь всем известно, какой язвительный язычок у миссис Элрой, а ей вовсе не хотелось, чтобы на ее репутацию была брошена хоть малейшая тень, — вдруг это достигнет ушей Эндрю Линдсея и, чего доброго, повлияет на его чувства? Бедный-бедный Эндрю, ловит там себе преспокойно в Лох-Веннахаре свою рыбку и даже не подозревает, что его невеста находится между жизнью и смертью…
За чаем Имоджин обдумывала, как бы половчей отвоевать украденные у нее документы. Миссис Элрой, уже собравшаяся уходить к себе, оторвала ее от размышлений, передав только что доставленное почтальоном письмо. Любопытная старуха немного помедлила, надеясь, что Имоджин все-таки поделится с ней, от кого оно и что там написано, но, поскольку Имоджин была явно не склонна к откровениям, весьма сухо пожелала ей приятно провести вечер и быстро исчезла, решив сорвать зло на Леонарде Элрое. Супруг был прикован к креслу жестоким ревматизмом, который заработал при исполнении обязанностей смотрителя рыбных угодий, и теперь полностью зависел от милостей Розмари.
Письмо оказалось от Нэнси Нанкетт. Она признавалась, что ровно ничего не поняла из того, о чем пыталась поведать ей Имоджин. Что значит обесчещена? И имеет ли это какое-то отношение к тому таинственному поклоннику, на которого намекала она в своем послании? В общем, бедняжка Нэнси не знала, что и думать, и умоляла Имоджин написать хоть словечко, чтобы успокоить ее и объяснить, что же все-таки произошло.
