Марина Серова - Хозяйка кабаре
Когда очередной фаворит надоедал Вадиму, расставался он с ним цивилизованно — с работы не увольнял, зарплату не снижал и, кроме того, щедро платил за молчание. Так что отставным любовникам был резон помалкивать. Возможно, они и обсуждали что-то между собой, но слухов не пускали — даже девчонки не имели понятия о «нетрадиционном увлечении» хозяина. Тем более до сих пор не в курсе и весь остальной персонал клуба.
Но вот недавно шеф «положил глаз» на Андрея. Тот устроился в труппу в середине текущего сезона и сразу привлек внимание Вадима Арнольдовича.
Андрей прекрасно двигался, и хореограф варьете назначил его солистом труппы. На нем держалась теперь практически вся программа.
Ну а его внешние данные могли поразить воображение любого человека с мало-мальски развитым эстетическим восприятием. Прямо-таки юный Дориан Грей, неведомым образом, по прихотливой игре генов заблиставший на фоне скудной палитры наших поволжских типажей. Стройный, с гибким натренированным телом и горделивой осанкой аристократа, он обладал не свойственным современным мужчинам изяществом движений. При этом лицо его не являло собой кукольно-смазливую мордашку Леонардо ди Каприо или подобных ему кумиров в стиле «унисекс». Мужественность и женственность объединились в нем в некую непередаваемую словами гармонию. Глядя на него, даже я понимала, почему иной раз мужчины делают выбор не в пользу женщин.
Словом, у Вадима Арнольдовича появился новый идол. Существовала лишь одна «небольшая загвоздка» — Андрей не был геем. Но Вадим влюбился до такой степени, что просто потерял голову. Он забыл всякую осторожность и решил во что бы то ни стало добиться взаимности от нового кумира.
— Вадим долго охмурял меня. Подкатывался по стандартному пути — повысил зарплату, стал выдавать премии каждую неделю, — рассказывал Андрей. — Вся голубая компания хихикала и прикалывалась: «Прокалывай другое ухо, скоро присоединишься к нам!» Через некоторое время Вадим вызвал меня в свой кабинет и спросил, нравится ли мне у него работать. Я честно ответил, что очень нравится. Тогда он сказал, что если хочу, чтобы все продолжалось так же и даже еще лучше, то должен стать ему «другом». То есть шеф просто хотел, чтобы я подставил ему задницу! Извини, что я тебе так грубо, открытым текстом говорю — ведь даже когда рассказываю, начинаю беситься!
— Ничего страшного, меня сложно чем-то шокировать, — подбодрила я парня. — Ну а ты что же?
— Я объяснил ему, что я не гей, что встречаюсь с девушкой, мы собираемся пожениться. В первый раз он не особо наезжал. Сказал, чтобы я не торопился говорить «нет» и подумал, от чего отказываюсь. С тем и отпустил. Но потом такие разговоры стали повторяться все чаще и уже другим тоном. Он все настырнее меня домогался.
— Он не пытался тебя изнасиловать?
— Ну не в своем же кабинете! Так вот, последний разговор у нас случился в понедельник. По понедельникам программы в баре нет, но мы с Кирой пришли в зал репетировать новый номер. Он это заметил и послал за мной — чтобы поднялся к нему в кабинет. Я пошел как на эшафот. Кира — девчонка себе на уме, она, наверное, что-то подозревала насчет Вадима, поэтому с ехидненькой такой улыбочкой сказала, что, если меня долго не будет, придет выручать. На этот раз Вадим казался очень раздраженным и почти сразу начал мне угрожать. Ну сперва, как обычно, спросил, не надумал ли я принять его «дружбу». Но когда я ему посоветовал «дружить» с такими же «голубыми», как он, а меня оставить в покое, Вадим разорался. «Уволю, — кричит, — и сделаю так, что ни в какой другой клуб тебя не примут!» А я ему: «Не уволите, на мне вся программа построена, если уйду — все шоу к чертям полетит! А в других клубах вы как объяснять будете? Не берите, мол, плохого мальчика — он со мной спать отказывается, так?» Ну, тут Вадим совсем взбеленился. «Ах ты, щенок! — кричит. — Думаешь, не найду способа тебя достать? Да я тебя уничтожу! Я тебе такую подставу устрою, что ты сам ко мне на коленях приползешь, умолять будешь, чтобы тебя из дерьма вытащил!»
Ну, я пулей из кабинета, дверью хлопнул. Кире ничего объяснять не стал, сказал только, что мне не до репетиции, и ушел. А сам перепугался здорово — не знал, чего и ждать. Девушку свою даже попросил на некоторое время из города уехать. А он, гад, значит, вот как все устроил. Я такого в самых страшных фантазиях не мог представить — чтобы из-за меня человека убили. Тем более нашу Киру. Ведь ее любили все, — голос Андрея задрожал.
Внезапно послышался стук в дверь, и грозный голос Сергея прорычал:
— Андрей, Карина! Вы здесь, что ли? Какого черта! До начала отделения осталось пять минут, я вас по всему клубу ищу! Да откройте же, наконец! Чем это вы таким занимаетесь, что надо запираться?
Ситуация пренеприятная. Мы ведь, действительно, совсем забыли о времени! Андрей совершенно растерялся, и мне, как всегда, пришлось спасать положение.
— Ой, Сергей! Как хорошо, что вы пришли! — преувеличенно радостным голосом завопила я. — У нас тут такая проблема — выйти не можем. Мы пошли порепетировать, а я ключ не взяла, и дверь захлопнула. Я же не знала, что изнутри только ключом отпереть можно. Мы уж стучали, стучали — но никто не слышал. Только не ругайтесь, мне уж и так от Андрея досталось.
— Отлично начинаешь! Да нет, милочка, ругать я тебя не буду. Просто оштрафую на половину дневного заработка — чтобы лучше запомнила! Так, ладно, я побежал за ключом и предупредить, чтобы начало задержали.
Шаги управляющего застучали по лестнице, удаляясь. Андрей наконец подал голос:
— Но вы же… ты же сказала, что захватила ключ.
— Соврала, — коротко ответила я. Не объяснять же мне, что у меня в сумочке есть ключ к любому замку — универсальный набор отмычек. Однако нельзя терять времени. Оставалась всего пара минут, чтобы обо всем договориться с Андреем.
— Значит так, Андрюша, слушай меня внимательно. После программы мы с тобой отправимся в кабинет к Вадиму и хорошенько его потрясем. Ничего не бойся, ни во что не встревай. Я все сделаю сама. Твоя задача — подтвердить факт домогательства и угроз с его стороны. А уж я найду способ развязать ему язык. Как видишь, у меня это получается достаточно эффективно. И предупреждаю — сбежать не пытайся. Иначе посчитаю тебя сообщником Вадима и достану хоть из-под земли! Все ясно?
— Но я и не собирался никуда сбегать! — искренне возмутился Андрей. — Я сам хочу разобраться с этим типом!
— Ладно, ладно, на обиды и извинения сейчас нет времени. Только не наделай глупостей и не растрепли кому-нибудь о наших планах. Надо спокойно, как ни в чем не бывало, доработать программу, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Все ясно?
— Конечно!
— Тогда вот еще что — ты говорил, что серьгу с тебя сорвали в ночь после убийства Киры и что это может подтвердить любой. Так?
— Да, мне в четверг пришлось раз десять объяснять, что у меня с ухом.
— Тогда поступим следующим образом — сейчас в гримерке, пока будешь готовиться к номеру, заведешь об этом разговор. Дескать, тебе объяснили, что новую серьгу можно будет повесить только через пять дней, а ты не можешь точно вспомнить, когда ее с тебя сняли — во вторник или в среду. И чтобы не менее пяти человек, не раздумывая, наперебой ответили, что это случилось именно в среду! Только тогда я буду иметь с тобой дело, иначе — все отменяется.
— Опять не веришь. Ладно, у тебя работа такая. Только как же ты услышишь — под дверью будешь отираться?
— Услышу каждое слово, не беспокойся, а как — мои проблемы. Все, теперь умолкли — вон уже Сергей с ключом бежит.
Сергей, чертыхаясь, отпер дверь. Вид у него был грозный. Он уже хотел что-то сказать, но тут его взгляд упал на сломанный станок, и слова вообще застряли у него в горле. Я начала сбивчиво лепетать заранее подготовленное объяснение. Но Сергей, не дослушав, вновь обрел дар речи и что есть силы заорал:
— Вон! Живо одеваться — и на сцену! После поговорим, будешь сама объясняться с шефом!
И мы с Андреем помчались наверх, в гримерки. По пути я злорадно подумала, что объясниться с шефом отнюдь не противоречит моим планам.
Сидя в гримерке, я настроила наушник на «жучок» в комнате мальчишек. Андрей сделал все, как я велела, и несколько голосов действительно подтвердили, что в среду он был еще с серьгой, а с поцарапанным ухом пришел в четверг. Теперь я успокоилась и начала готовиться к своему первому выходу.
Перед девочками я изображала жуткий мандраж. Они немного смягчились, стали даже давать советы, как успокоиться. Самый разумный прозвучал от некой Люды. Она предложила хлопнуть граммов пятьдесят водочки — из своей миниатюрной фляжки. Судя по оживленному блеску ее глаз, сама Люда этим средством успешно пользовалась. На самом деле, для меня это было бы сейчас самое лучшее. Но я вежливо отказалась, так как почувствовала, что Людочкин способ молчаливо осуждается всеми остальными.
