Анна Князева - Ключ от проклятой комнаты
– И что?
– Ты не видела, что было дальше, – повторила она.
– Расскажи.
– Сегодня убили адвоката.
– Я не помню, кто это.
– А тебе и не нужно помнить. Главное – знать, где именно это случилось.
– Где? – В ожидании ответа Лера непроизвольно напряглась. – Ну?
– На карнавале…
– Это правда? – спросила Казанцева.
– Зачем мне врать, – обиделась Ева.
Лера потянулась к телефону:
– Если все так и есть связь с сериалом, мы должны предотвратить следующее убийство. Позвонить следователю? – Она подняла и опустила трубку. – Только не знаю, что ему сказать…
– Что в «Шелковом сердце» адвоката убили.
– Нас никто не примет всерьез. У меня есть другое предложение.
– Никуда не ходить? – догадалась Ева. – Или сказать Кравченко, чтоб отменил карнавал.
– Наоборот. Пойти на карнавал и наблюдать.
– За кем? – Ева не понимала Леру.
– За всеми.
– Думаешь, мы сумеем…
– Другого выхода нет.
Утерев ладонью глаза, Ева тихонько всхлипнула:
– Я не сказала главного…
– Ну…
– Теперь я знаю, как Рита туда попала.
– Куда?.. – Лера оторопела.
– На седьмой этаж… Со мной случилась та же история, и, кажется, я видела там убийцу.
– Когда?
– Десять минут назад.
– Где?
– На седьмом этаже. – Сдерживая подступившие слезы, Ева закинула голову назад. – Одного не пойму, как ему удается поднимать туда лифт, кнопки седьмого этажа давно заблокированы.
Лера сняла трубку.
– Кому ты звонишь? – спросила Ева.
– Шанта-Жорке, – сказала та. – Нужно поговорить.
Глава 20
Мы так не договаривались
Трудовая жизнь Филиции Павловны была не лишена приятных моментов. При покупке новогодних призов ей удалось присвоить треть выданной на них суммы. И можно было бы сказать, что жизнь удалась, если бы не директор компании «Чемодан счастья».
При первом знакомстве Иван Васильевич Трешкин приглянулся Филиции Павловне. Более того: она решила с ним пофлиртовать. Ее ничуть не смущал собственный возраст. Во-первых, она стопроцентно владела искусством флирта, во-вторых, имела твердое убеждение: чем старше вино, тем больше оно пьянит, а следовательно, выше ценится.
Трешкин не заметил ее кокетства. Прижав портфель к животу, он молниеносно перемещался по коридорам бизнес-центра: привозил аппаратуру, юнцов с длинными волосами и наголо стриженных девушек. На всей этой братии стоял штамп креативно-позитивных, что было по-своему скучно и до тошноты предсказуемо. Не понятно, кто из этой шушеры собирался исполнять роль Деда Мороза, а кто – Снегурочки.
Филиция Павловна была готова ко всему, но только не к тому, что случилось за день до карнавала. На ее формальный вопрос о помощи Трешкин провозгласил:
– Сапоги должен тачать сапожник, а карнавалы делаем мы! – И выдал большой список поручений. Филиция Павловна с жаром отринула наглые притязания Трешкина, заявив, что за все им уже заплачено. Но тут выяснилось: заплачено не за все.
Арендаторы, поставленные перед выбором, платить или нет, предпочли более выгодное – не платить. А Кравченко не любил вкладывать деньги в чужие удовольствия (другое дело – в свои). Новогоднему карнавалу присвоили статус экономварианта, и теперь Филиция Павловна должна была напрягаться из-за чужой скупости.
Слава богу, ей удалось установить в вестибюле елку и даже украсить ее экстренно закупленными игрушками (четверть суммы она положила себе в карман).
– Надувные шары! Вы купили надувные шары? – спросил Трешкин, встретившись с ней в вестибюле.
– Нет! – с достоинством ответила комендантша. Но что-то ей подсказало: придется расстаться с частью украденных денег.
– Боже мой… – прошептал Трешкин. – Боже! – Он уронил портфель. – Все пропало!
– Не устраивайте сцен в общественном месте! – сказала Кондрюкова.
Она подняла портфель, взяла Трешкина за рукав и отвела его в сторону. Однако тот бодро вывернулся и завел:
– «Я – дедушка по имени Мороз… Приехал я из северного края. Сюда, где кукуруза и кокос в безоблачном тепле произрастают». С этими словами на празднике появляется Дед Мороз. Кукуруза и кокосы! Понимаете, скучный вы человек? Из чего я, по-вашему, сделаю кокосы, как не из круглых бордовых шариков. А кукуруза? Те же шарики, только желтые. Неужели не ясно? Для этого не нужно быть Энди Уорхолом!
Филиция Павловна вскинула подбородок:
– Я бы попросила не сквернословить!
Глаза Трешкина подернулись грустью.
– Безрадостный вы человек! Без надувных шаров я решительно отказываюсь работать.
– Немедленно уймитесь и пройдемте в дирекцию, – с металлом в голосе произнесла Филиция Павловна.
С неожиданной легкостью толстяк просеменил в другой конец вестибюля. Комендантша поспешила за ним. Достигнув условленной точки, Трешкин остановился:
– «Чтобы всюду хоровод, чтобы дом был тесен, чтобы встретить Новый год вихрем лучших песен». После слов «вихрем новых песен» ведущий проводит конкурс с кокосами. – Трешкин шагнул к комендантше и прижал ее к себе, будто для танца, не забыв сунуть между ней и собой портфель.
– Что это значит?! – спросила Филиция Павловна.
– Конкурсанты танцуют, зажав между собой шары, а по окончании танца прижимаются друг к другу так тесно, что шары с треском лопаются! – Трешкин стиснул Кондрюкову, и ей показалось, что он не безнадежен. Однако портфель смазал все впечатление.
– Оставьте свои глупости, – сказала Филиция Павловна уже значительно мягче. – Сколько вам нужно шаров?
– Сто, – мгновенно выпалил Трешкин.
Быстроту, с которой он сориентировался, Филиция Павловна расценила по-своему: «Охочь до чужого!» – и отрезала: – Хватит и сорока!
– Хорошо. Пятьдесят так пятьдесят. – Он деловито направился к выходу. – И не забудьте, после слов «С Новым годом вас, друзья» – мы садимся и выпиваем.
– Это что же, столики из кафе тащить в вестибюль? – встрепенулась Филиция. – Мы так не договаривались! Выпиваем и закусываем на веранде! В кафе!
– У елки, – на ходу бросил Трешкин. – «За стол новогодний мы сели. Хрусталь, шоколад, запах ели…»
– Насчет хрусталя мы тоже не договаривались! – воскликнула комендантша.
Но за Трешкиным уже захлопнулась дверь.
* * *В кабинет Филиции Павловны вошли сначала Лера, а за ней Ева Полонская.
«С утра не заладилось», – подумала комендантша и сунула недоеденный бутерброд в верхний ящик стола.
Подправляя помаду и одновременно дожевывая кусок бутерброда, она чуть не нарисовала себе усы.
– Слушаю, – любезная улыбка заняла свое место на ее лице.
– По седьмому этажу бродит маньяк, – заявила Ева.
– Ага-а-а… – комендантша вскинула брови. – И что?
– Постой… – Отодвинув подругу, Лера приблизилась к столу: – Скажите, лифты могут останавливаться на седьмом этаже?
– Нет, – ответила та. – Кнопки в кабинах заблокированы.
– А как Рита туда попала? – вмешалась Ева.
– Наверное, по лестнице, – предположила Филиция Павловна.
Лера покачала головой:
– Камера зафиксировала, что она вышла из лифта.
– И верно, – вспомнила Кондрюкова. – В тот день рабочие лестницу ремонтировали. С ними Олег Иванович был. Он никого не видел. А с лифтом что?.. – Она говорила рассеянным, почти безразличным тоном. – Не знаю, может, это была неполадка.
– Та же неполадка случилась со мной сегодня! – с жаром воскликнула Ева. – Меня чуть не убил маньяк!
– И что ему помешало? – поинтересовалась Филиция Павловна.
– Смеетесь? – Ева побагровела. – Издеваетесь?!
– Идемте. – Комендантша медленно поднялась из кресла, выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.
Она вышла из кабинета и направилась к лифтам. Подождала, когда подруги ее догонят, и вошла в одну из кабин. Демонстративно нажала седьмую кнопку. Лифт не только не сдвинулся с места, даже дверь не закрылась. Филиция Павловна вызвала следующую кабину и проделала то же самое.
– Убедились?
Лера задумчиво спросила:
– А с седьмого этажа можно вызвать кабину?
– Да нет же! – вскрикнула Ева. – Я говорила тебе. Нет!
– Идем на седьмой, – Филиция проследовала в сторону лестницы.
На седьмом этаже у лифта по-прежнему валялось оцинкованное ведро. Рядом с ним растеклась голубая краска.
– Откуда это? – Филиция Павловна по неосторожности ступила в краску. – Ах ты ж зараза! Рабочие-паразиты с лестницы занесли.
– Вот-вот… – Ева обошла ведро. – Он споткнулся и потому меня не убил.
– Опять вы, Ева, за старое. Эти ваши фантазии… – Кондрюкова достала платок и вытерла испачканную туфлю. Затем методично обошла лифты, поочередно нажимая на кнопки вызова.
Кнопки не загорались. Кабины с тихим гулом перемещались где-то внизу.
– Бесполезно, – Лера нахмурилась и, глядя на ведро, рассеянно обронила: – Вот грохоту было…
– Грохот… скорее скрежет, – сказала Ева. – В конце коридора маньяк будто исчез. Готова поклясться, на лестницу он не вышел. Потом я услышала странные звуки. Как будто закрылась ржавая дверь.
