Анна Князева - Призраки Замоскворечья
– Нет, не то… – Надежда перевернула лист и открыла последнюю страницу газеты за 4 июля того же года.
«Вчера вечером гр. Лихоцкий забил до смерти гр. Домбровскую в ее собственной квартире в Кадашевском переулке. Домбровская успела тяжело ранить Лихоцкого из револьвера и скончалась на месте. Лихоцкий со слабыми признаками жизни был отправлен в больницу, где наутро так же скончался. В милиции сообщили, что погибшие были родственниками. Причина происшествия – семейные нелады».
Надежда подняла глаза и повторила:
– Семейные нелады…
* * *Вечером в квартиру Надежды явился Марк. Он был немного навеселе и в романтическом настроении. Прильнув к косяку, смотрел на нее влюбленным взглядом и улыбался.
– Ну, что? – Надежда посторонилась: – Проходи.
– У меня сюрприз. – Он сразу прошел в комнату.
– Что-нибудь прояснилось?
– Нет.
– Тогда что?
– Это тебе. – Марк протянул коробочку.
Открыв ее, Надежда сказала:
– Серьги… Красивые. Большое спасибо.
– А поцеловать?
Она поцеловала его и спросила:
– Встречался с Протопоповым?
– Прости, не было времени. Будут результаты, будем встречаться.
– Ко мне из ФСБ приходили.
– Ожидаемо. Рыбникова – политический деятель.
– Ты считаешь, это нормально?
– Повторяю: вполне ожидаемо, а значит – нормально. Что ты за человек! Я два часа серьги для тебя выбирал, а ты хоть бы рассмотрела их для приличия.
– Я рассмотрела.
Марк с горечью произнес:
– Раньше ты была не такой.
– Мы оба были другими. – Надежда опустила глаза.
– Не нужно так. – Он погрозил пальцем. – Чтобы сохранить отношения, нам надо быть осмотрительными.
Надежда отвернулась, приблизилась к окну и отодвинула штору. Марк подошел к ней со спины и обнял за талию.
– Можно я сегодня останусь? – спросил он, уткнувшись в ее шею.
Она молча смотрела в окно. Марк повторил:
– Можно?
– У меня завтра трудный день, – сказала Надежда.
– Значит, нет?
– Мне рано вставать.
– Значит, нет. – Он отступил.
Послышались шаги, потом хлопнула входная дверь.
Глава 12
Высота плеча косая
Надежда заглянула в кабинет матери сразу, как только пришла на работу:
– Можешь принести старые фотографии?
– Сюда? – Ираида Самсоновна подняла глаза: – Сама зайди. Давненько у меня не была.
– Зайду, как только появится время.
– Чем же ты занята?
Надежда слышала этот вопрос много раз, поэтому никак не отреагировала:
– Принесешь фотографии?
– Насколько старые тебя интересуют?
– Совсем старые.
– Таких у меня нет.
– Альбом тети Люси.
– Ах да! О нем я забыла. Так значит, мне его принести?
– Если не трудно. – Надежда приблизилась к столу, за которым сидела мать: – Что ты делаешь?
– Описываю украденные вещи.
– Не забудь про буквы «R» и «G» в кружеве скатерти. По ним будет легче найти.
– Уже написала.
– Когда придет Протопопов?
– Кажется, завтра. – Ираида Самсоновна покачала головой и сдержанно проронила: – Не верю я в это… Невозможно прийти и с ходу взять самое лучшее.
– Твою «Хильдесхаймскую розу»?
– И мамину скатерть с фламандским кружевом. Рядом с ней на полке были еще четыре. Но их почему-то не взяли.
– О чем это говорит? – поинтересовалась Надежда.
– Человек, который их взял, – Ираида Самсоновна понизила голос, – это женщина… Она хорошо знала, что где лежит.
– Подозреваешь наших работников? Но ты же понимаешь, речь идет об убийстве?
– Не знаю, что думать. – Ираида Самсоновна откинулась в кресле. – Может, это клиентка? – Она схватилась за голову: – Кажется, я понемногу схожу с ума!
Надежда сокрушенно вздохнула:
– Фээсбэшник предположил то же самое.
– Неужели?!
– Его заинтересовала Каракозова.
– Эта воровка? – удивилась Ираида Самсоновна. – Она – жена банкира.
– Что не мешает ей красть одежду. Как выяснилось, даже у таких людей бывают дурные наклонности.
– Конечно, в это трудно поверить. Но впрочем… Почему нет?
– Скоро мы все узнаем, – проговорила Надежда и направилась к выходу.
– Подожди! – Ираида Самсоновна приподнялась в своем кресле: – Загляни в закройную. С тобой хотел поговорить Соколов.
– Сказал, о чем?
– Нет. – Ираида Самсоновна пренебрежительно скривила лицо: – Для него я – никто.
– Опять ты за свое, – сказала Надежда. – Валентин Михайлович тебя уважает.
– Если бы уважал, вел бы себя иначе.
– Мама, он – воспитанный, интеллигентный человек. Оставь его в покое.
– Уже оставила. – Ираида Самсоновна вернулась в кресло и придвинула к себе список: – Иди. Маркиз де Крепдешин тебя ждет.
– Неисправима. – Надежда вышла из кабинета. Спустившись по лестнице, подошла к Виктории: – Кто в примерочной?
– Диана и Анжелика Васильевна.
– Что примеряют?
– Шелковый жакет. Я поинтересовалась, там все нормально.
– И слава богу!
* * *Надежда вошла в закройную. Валентин Михайлович стоял у стола, а помощница Раиса расстилала перед ним ткань для раскроя. Увидев Надежду, закройщик с достоинством поклонился, снял испачканный мелом передник и протянул помощнице:
– Вернусь через пять минут.
– Лучше я сама выйду. – Раиса зыркнула на хозяйку и, пригнувшись, юркнула в дверь.
– Хотели поговорить? – спросила Надежда.
– Долго думал, прежде чем решиться. – Надев передник, Соколов затянул на спине завязки.
– Итак?..
– Мне кажется, вам нужно присмотреться к Диане.
– Что вас тревожит?
– Вчера она подошла ко мне и попросила помочь.
– Перекроить жакет из шелковой ткани?
– Совершенно верно. Когда я просмотрел мерки заказчицы, то заметил, что в них отсутствует Впк. Как вы знаете, это – высота плеча косая, расстояние от плечевой точки до середины спины на линии талии. Мерка позволяет правильно посадить рукав в случае, если клиентка сутулая и у нее передняя посадка руки.
Надежда кивнула:
– Это я знаю.
– Дело в том, – продолжил Соколов, – что я работал с Анжеликой Васильевной и знаю, что у нее сутулость и передняя посадка руки. Не заметить это невозможно.
– Диана не заметила?
– Нет! И это поразительно. У меня сохранились мерки Анжелики Васильевны. Жакет я раскроил в соответствии с ними. – Валентин Михайлович мягко взглянул на Надежду: – Прошу вас, присмотритесь к ней повнимательнее.
– Считаете, что Диана не та, за кого себя выдает?
– Она не владеет нашей профессией.
– У нее высшее образование и блестящие рекомендации.
– Хороший закройщик не может не снять мерку Впк у сутулой заказчицы, – интеллигентно возразил Соколов.
– Хорошо, Валентин Михайлович, я над этим подумаю. – Надежда перевела взгляд на окно и вдруг закричала: – Он снова здесь!
– Кто? – Соколов испуганно обернулся: – Маленький вертолет? Да он с утра во дворе.
Надежда стремительно убежала, не попрощавшись с закройщиком. Из коридора – через дверь на лестницу черного хода – выскочила на улицу и столкнулась с Львом Астраханским.
– Видели его?! – крикнула ему.
Глядя в сторону, он произнес:
– Видел и даже обнаружил хозяина. Идемте!
Вдвоем они перебежали двор. У забора, где припарковался бежевый внедорожник, стоял мужчина лет сорока и, задрав голову, смотрел в небо. В его руках был электронный пульт.
Астраханский крикнул:
– Послушайте!
– Да-да, – ответил мужчина, продолжая управлять геликоптером.
– Посадите, наконец, эту штуку!
Мужчина на секунду отвлекся, но потом опустил летательный аппарат на траву.
Лев приступил к делу:
– У меня вопрос: летали здесь раньше?
– Несколько дней назад снимал окрестности для встречи с друзьями. – Он улыбнулся: – Мы все росли в этом дворе.
– Где храните отснятый материал?
– Дома. – Мужчина подобрал дрон с земли. – Кое-что есть в телефоне.
– Нужно посмотреть.
– А кто вы такой? – спросил незнакомец с той же добродушной улыбкой.
– Разрешение на беспилотник имеется? – в свою очередь, осведомился Лев Астраханский.
– Ваша взяла. Сегодняшие съемки интересуют?
– Нет.
Мужчина загрузил дрон в багажник, вернулся и передал Астраханскому свой телефон:
– Вот, можете посмотреть.
Лев и Надежда прильнули друг к другу, вглядываясь в экран. Астраханский между делом спросил:
– Если понадобится, сможем определить время съемки?
Хозяин дрона ответил:
– Конечно.
Между тем, судя по изображению на экране, дрон летел над храмом Воскресения Христова. Покружив вокруг колокольни, спикировал вниз и устремился по Кадашевскому переулку. Спустя пять минут перемахнул через крышу соседнего дома. Наконец, на экране показался их двор.
Взглянув на телефон, хозяин дрона заметил:
– Двор снимал в тот же день, только позднее, после дождя, часа в четыре.
Не отрывая взгляда от записи, Лев проронил:
