Чингиз Абдуллаев - Допустимый ущерб
Стоп-стоп!.. Он о чем-то разговаривает с этим мужчиной средних лет. Кажется, этот человек не из нашей группы. Он из Дагестана. Какой молодец. Интересно, о чем они говорят?
Я прислушалась. Обычный обмен любезностями. Но вот они познакомились. Джамалов представился, его собеседник тоже назвал себя. Это был Эльмурза Хасанов.
Может, он нарочно бросил на пол свою записную книжку, чтобы познакомиться с Джамаловым? Нужно будет обратить на него внимание.
Я повернулась и заметила, как пожилой мужчина, сидящий справа от нас в восемнадцатом ряду, тянул голову, прислушиваясь к разговору Джамалова и его собеседника. Я знала этого почтенного человека. Все зовут его хаджи Рахман, он старший в дагестанской группе.
Что это? Обычный интерес? Или его тоже заранее предупредили? Во всяком случае, теперь я буду следить за всеми троими.
Джамалов сел на свое место. Хасанов продолжал читать свой журнал. Мне было плохо видно, но казалось, что текст напечатан по-арабски.
Это уже совсем интересно! Значит, Хасанов знает и арабский язык. Само по себе это не предосудительно, но обратить внимание нужно.
Хотя в группах паломников всегда есть несколько человек, знающих арабский. Чтобы можно было попросить их о помощи, если понадобится. Все-таки там будут миллионы людей, и многие из них отправляются в хадж впервые в жизни. Нам, конечно же, все несколько раз объясняли, но все равно помощь переводчика потребуется в любом случае.
По самолету разнеслось объявление, что мы скоро пойдем на посадку. Расул открыл глаза, наконец-то проснулся.
Он посмотрел на меня и негромко спросил:
— Как дела?
— Неплохо. Ты, кажется, проспал весь перелет.
— Ночью почти не спал, — признался Расул. — У Мансура поднялась температура, он все время кашлял. Утром вызвали врача, он осмотрел мальчика. Хорошо, что ничего опасного нет. Обычная простуда. Но я попросил врача приехать и завтра утром, так, на всякий случай.
Теперь понятно, почему Расул проспал эти два с лишним часа, пока мы летели в Стамбул. Он ведь так любит своего мальчика. Расул назвал сына именем нашего старшего брата, который погиб в Карабахе. Наша мама первые полгода все время плакала, потом сказала Расулу, что он поступил правильно. Излишне говорить, что маленький Мансур — любимец всей нашей семьи.
Самолет заходил на посадку со стороны моря, и в иллюминаторе виден был Стамбул. Вернее, его часть. Столица Турции раскинулась между Европой и Азией. Она быстро растет, захватывает все новые и новые территории. Официально считается, что в городе живут четырнадцать миллионов человек, но некоторые специалисты уверяют, что все восемнадцать.
Этот город, один из самых больших в мире, имеет уникальную историю. Больше тысячи лет он был Константинополем, центром всего восточнохристианского мира. А потом еще пять веков — великолепным Стамбулом, опорой ислама. Турецкие султаны правили огромными территориями — от Африки до Ирака, от Персии до Австрии. Мустафа Кемаль Ататюрк перенес столицу Турции в провинциальную Анкару, но Стамбул все равно остался самым большим и важным городом этой страны.
Самолет плавно приземлился. Мы отстегнули ремни, поднялись из кресел и начали доставать с полок свои небольшие сумки. Тащить с собой объемистые чемоданы паломники не могут. Это было бы глупо и нерационально. Всех уже предупредили, что делать так не стоит.
Нашей группе еще повезло. Мы будем жить в отеле. А миллионам других людей придется спать в палаточном лагере невероятных размеров, который каждый год возникает недалеко от горы Арафат. Именно к ней стекаются все паломники.
Расул забрал у меня мою сумку. Он всегда был такой, даже в школе. Помогал мне нести портфель. Я об этом всегда помню. Он вообще был очень добрым и отзывчивым мальчиком.
Мансур держался со мной строже. Может, потому, что у нас была слишком большая разница в возрасте? Когда старший брат оканчивал школу, я еще была во втором классе. Хотя и он всегда относился ко мне очень бережно. Его смерть стала большой болью не только для наших родителей, но и для нас с Расулом.
Мы вышли из самолета и зашагали к кабинам с пограничниками. Гражданам Азербайджана визы не нужны. Мы выстроились в очередь. Пограничники улыбались каждому из нас. Они знали, что мы паломники, которые скоро вылетят в Джидду, желали всем счастливого пути и успехов. Лишних вопросов никто не задавал.
К тому же турки по-особенному относятся именно к азербайджанцам. Все-таки почти единый язык, очень много общего. Конечно, турки в массе своей сунниты, а азербайджанцы — шииты. Но это не мешает нам дружить друг с другом.
Я увидела, как рядом с Джамаловым появился этот Эльмурза. Сразу за ними пристроился хаджи Рахман, который явно не хотел упускать из виду эту парочку. Вот так вместе они и продвигались к пограничному контролю. У них соседняя кабинка.
Я немного замешкалась. Расул удивленно потянул меня за рукав, не понимая, куда именно я смотрела.
И хорошо, что не понимает! Так мне спокойнее. Я еще не знаю, что ждет нас впереди.
Интерлюдия
На этот раз встреча состоялась днем, в одном из тихих ресторанов на европейской стороне Стамбула. Полковник Кафаров опоздал аж на восемь минут! В многомиллионном городе рассчитать время было достаточно сложно, его такси попало в автомобильную пробку.
В самом углу тихого ресторана сидел Гольдфарб, который пил чай и ждал своего коллегу. Полковник прошел к столику и уселся напротив.
— Добрый день, — поздоровался он по-русски. — Вы меня иногда удивляете, Яков Аронович. Неужели вы знаете и турецкий язык? Никогда бы не подумал.
— Если я приехал сюда раньше вас и заказал себе чай, то это еще не значит, что я говорю по-турецки. — Гольдфарб рассмеялся. — Стамбул, знаете ли, достаточно цивилизованный город. Здесь понимают даже английский язык! К тому же чай по-турецки и по-русски называется совершенно одинаково. Вам прекрасно известно, что в этой стране русский сейчас — уже второй язык, учитывая невероятное количество туристов, прибывающих из стран СНГ. Поэтому мне здесь не очень сложно, даже если я не говорю по-турецки. Думаю, что османские правители переворачиваются в своих гробах. Они и представить себе не могли, что в Стамбуле появится столько ресторанов, магазинов и кафе, где все говорят по-русски.
— Это наследие начала девяностых, когда все ринулись в Турцию закупать ширпотреб. — Кафаров усмехнулся. — А в нулевые годы сюда начали приезжать миллионы туристов.
— А потом Эрдоган решил, что будет правильно пойти на сближение с путинской Россией, — заявил Яков Аронович. — У этих лидеров и на самом деле есть очень много общего. Ведь оба выступают хранителями традиционных ценностей, убежденными консерваторами. Только Путин пытается отстоять традиционное православие, а Эрдоган соответственно выступить хранителем мусульманских ценностей и их своеобразным реформатором. Такой новый ислам с цивилизованном лидером.
— Боюсь, что у обоих правителей могут появиться слишком сильные оппоненты. И не только внешние, но и внутренние, — предположил Кафаров.
— Это вопрос будущего. А мы с вами должны отвечать на вызов современности, — напомнил Гольдфарб. — Судя по вашему опозданию, вы задержались на другой стороне Стамбула, в штаб-квартире МИТа?
— Только не говорите, что за мной следили ваши люди, — сказал Кафаров.
— Разумеется, не следили. В данном случае мы делаем общее дело. Я мог попросить только о вашей охране. Но не сейчас. Судя по всему, у вас появились новые сведения?
— Некоторые наблюдения, которыми со мной поделился глава местного отделения МИТа, — сообщил полковник. — За сутки турки проделали очень большую работу. Постарались выяснить все, что могли, об этом Неджаде Мехмеде и узнали несколько весьма интересных подробностей.
К ним подошел официант.
— Что будете есть? — спросил он по-английски.
— Можешь говорить по-турецки, — предложил Кафаров. — Принеси нам мясное пиде с айраном, манты и чобан-салат. Все понял?
— Конечно. — Официант кивнул и отошел от них.
— Я сделал заказ на свой вкус, — сообщил полковник.
— Правильно поступили, — согласился Гольдфарб. — Итак, какие подробности вам сообщили?
— Неджад Мехмед жил в этом доме только четыре последних месяца, — сообщил полковник. — Его соседи дважды жаловались на него в полицию из-за шума, который он устраивал там.
Рука Гольдфарба замерла, но только на одно мгновение. Он был настоящим профессионалом.
Яков Аронович спокойно допил чай, осторожно поставил стакан на место и только затем негромко спросил:
— Тайный агент, который шумит в доме так громко, что его соседи жалуются в полицию? Это возможно?
— Еще он несколько раз не там припарковывал свою машину и получал штрафы из дорожной полиции на свой домашний адрес, — продолжал Микаил Алиевич.
