Марина Крамер - Не верь, не бойся, отпусти!

— Ему как всегда, — бросил он и сразу потерял интерес и к администратору, и к собаке, словно был уверен, что короткая фраза все объяснила.

По всей видимости, так и было — потому что девушка мгновенно вынула из стенного шкафа фарфоровую миску с надписью «Битти», налила в нее воду из чайника, стоявшего на небольшой тумбе рядом с кулером, закрепила рулетку на крючке администраторской стойки и, присев на корточки, подвинула миску собаке. Пес пару раз мотнул коротким хвостом и принялся пить. Его хозяин опустился в кресло рядом со мной, протянул холеную руку с большим перстнем и взял какой-то журнал. При этом, как я заметила, успел оценить длину моих ног и размер груди, но сделал это не нахально-ощупывающим взглядом, а как-то очень деликатно, не прицениваясь, а восхищаясь. Я сделала вид, что не заметила этого, и он углубился в чтение. В это время вышла молодая девушка в форме и с убранными в высокий пучок светлыми волосами, приблизилась к нам и пригласила:

— Господин Карибидис, все готово, проходите, я буду ждать, пока вы переоденетесь.

Фамилия заставила меня поставить чашку на стол и как бы невзначай снова посмотреть на незнакомца — это оказался тот самый банкир, знакомство с которым было мне весьма необходимо. Но как теперь продемонстрировать интерес, не показавшись наглой? Черт, почему я сразу не отреагировала?

Карибидис меж тем поднялся и проследовал в глубь салона, а девушка подошла к стойке администратора:

— Ну, пожелай мне удачи.

— Что — любимый клиент явился? — сочувственным тоном спросила администратор.

— Любимый… будь он неладен, — понизила голос девушка. — Опять весь зад в синяках будет.

— Я не пойму — ты почему хозяйке ничего не скажешь? Это же этот… как его… харассмент.

— Это за бугром харассмент, а у нас — «сама виновата». Ты что думаешь — хозяйка предпочтет меня такому клиенту? Да я вылечу отсюда, как ракета, даже ойкнуть не успею. А мне сына кормить надо. Где я еще такие деньги заработаю и возможность жить за городом в приличном месте?

— Тогда терпи, — пожала плечами администратор.

— Так я и терплю. Ну, почему он только ко мне ходит? Почему не к Вале?

— Потому что Валя — короткостриженая брюнетка с большой грудью, а Карибидису нравятся стройные длинноволосые блондинки без большого бампера, вот хозяйка и учитывает его вкусы.

— Перекраситься, что ли? — задумчиво протянула девушка, и тут у нее в кармане запищало какое-то устройство. — Черт, приготовился уже, — пробормотала она. — Ладно, Лиз, пойду я…

Она развернулась и ушла в кабинет, на ходу распуская по плечам волосы, а я подумала, что вот он, мой шанс: Аннушка идеально вписывалась во вкусы кипрского банкира. Стройная миниатюрная блондинка с маленькой грудью и длинной косой — ну, мечта же! Теперь надо скоренько продумать схему знакомства и уговорить Вяземскую. Я поднялась и спросила у администратора, могу ли пройти в кабинет тайского массажа.

— Да, разумеется. Вам подать чай туда?

— Нет, благодарю.

Я прошла в кабинет, где нежилась под руками симпатичной тайки Вяземская:

— Анют, ты еще долго?

— Ноги остались, — не открывая глаз, простонала та. — А что?

— Поговорить надо.

— Так говори. Она ни бельмеса не понимает даже по-английски, — этот комментарий относился к массажистке.

Я обошла стол и присела на корточки перед лицом подруги. Понизив на всякий случай голос, сказала:

— Я нашла тебе потрясающего мужика. Если поторопишься, успеешь прямо здесь с ним познакомиться.

— В смысле? — протянула Аннушка, по-прежнему не открывая глаз и не желая выныривать из нирваны.

— В прямом. Он здесь, на массаже. Если ты невзначай перед ним что-то уронишь, то появится шанс. По слухам, ему нравятся как раз такие девушки, как ты.

Аннушка, наконец, открыла глаза и протянула:

— Варька, ты что? Сводницей заделалась?

— Аня, я тебя очень прошу — сделай так, как я сказала, это важно. Дома я тебе все объясню, а сейчас мне нужно, чтобы твое знакомство с ним состоялось.

Вяземская покрутила головой и произнесла:

— Втравливаешь ты меня во что-то, Варька. Но пусть будет на твоей совести.

— Уверяю тебя, что если все, что я слышала об этом человеке, правда, то ты будешь благодарна мне по гроб жизни. Если, конечно, сама все не испортишь, — ухмыльнулась я, вставая. — Пойду тогда в холл сидеть, а ты подумай, как будешь действовать. Он невысокий, фактурный брюнет с собакой.

— Как ты элегантно выходца с Кавказа охарактеризовала — «фактурный брюнет»! — фыркнула Аннушка.

— Он киприот.

— О, это существенно меняет дело. Кипр я люблю.

— Если сделаешь все правильно, то будешь иметь шанс любить его прямо на месте, — я показала подруге язык и удалилась из массажного кабинета.

Собака Карибидиса, к моему удивлению, возлежала на небольшом диванчике, явно поставленном здесь для нее, и грызла резиновую игрушку. Администратор то и дело поглядывала на нее, словно проверяя, на месте ли животное. Да, хозяйка этого салона заботилась не только об удобстве своих клиентов, но и о комфорте их питомцев. Ей-богу, такому сервису могли позавидовать многие московские салоны в центре города.

Из массажного кабинета вышла Аннушка, розовощекая, свежая и благодушно настроенная. Покосившись на собаку, она шепотом спросила:

— Его псина?

— Да.

— Фууу! — я совсем забыла, что собаки являются для Аннушки табу, она предпочитала кошек, но ничего не поделаешь — придется ей смириться.

— Потерпишь! — шепотом отрезала я. — Тебе не с собакой знакомиться, а с ее хозяином.

Аннушка уселась в кресло, закинув ногу на ногу, и пальцем поманила администратора. Та подошла и почтительно наклонилась:

— Вам что-нибудь принести? Чай, кофе, минеральная вода? Может быть, сэндвич?

— А фреш у вас делают?

— Да, конечно. Какой желаете?

— Томатно-сельдереевый.

Меня перекосило — иногда подруга делала странный выбор блюд и напитков, и томатно-сельдереевый фреш был как раз из этой серии.

— Да, минуточку, — невозмутимо ответила администратор и удалилась в небольшую комнатку, служившую, очевидно, чем-то вроде буфета.

— Что опять за выкрутасы? — поинтересовалась я.

— Здоровый образ жизни, дорогая. Хорошо для желудка, — с улыбкой отозвалась подруга.

В это время в холле показался Карибидис. Я мгновенно сделала отсутствующее выражение и незаметно толкнула Аннушку ногой, указав глазами на банкира. Вяземская перевела взгляд и одобрительно хмыкнула. Теперь все зависело только от нее. Администратор принесла стакан с соком и вернулась за стойку, Карибидис присел на корточки перед лежанкой и потрепал собаку за ухо:

— Соскучился, негодяй?

Пес приветливо замотал хвостиком, и тут Аннушка решительно поднялась и направилась к стойке. Я замерла, не представляя, что она сейчас будет делать. Вяземская, чуть покачивая бедрами, обтянутыми атласным салонным халатиком, шла по направлению к Карибидису и вдруг запнулась, ловко опрокинув стакан и вылив сок рядом с ногой банкира. При этом я совершенно четко видела, что сделала она это с тем расчетом, чтобы сок не попал на одежду Карибидиса — если только легкие брызги.

— О, простите, ради бога, — испуганно ахнула она, прикрывая рот ладошкой и присаживаясь на корточки рядом с банкиром. — Надеюсь, я вас не забрызгала? — она легко прикоснулась рукой к плечу Карибидиса, и тот встал, протягивая ей руку и помогая подняться:

— Не беспокойтесь, это пустяки, — сильнейший акцент здорово затруднял понимание, но Аннушку это, казалось, не смутило:

— Мне так неловко… я обычно менее неуклюжа, просто сегодня массаж, видимо, так подействовал… — она перекинула через плечо свою роскошную косу и затеребила кончик, бросив на Карибидиса кокетливый взгляд.

Банкир совершенно очевидно «поплыл», окинув взглядом точеную Аннушкину фигурку в коротком ярко-синем халате и белых шлепанцах.

— Мы, кажется, не встречались раньше? — проговорил он, и Аннушка подтвердила:

— Нет, к сожалению.

На мой вкус, это было слегка грубовато и прямолинейно, но Карибидису, похоже, так не казалось. Он улыбнулся и осторожно взял Аннушку за руку:

— Вы позволите? — и едва прикоснулся к ней губами. — Определенно, я запомнил бы подобную девушку. Николас Карибидис, к вашим услугам, — галантно представился он.

— Анна Вяземская, — чуть потупив взор, сообщила Аннушка. — Я еще раз прошу извинить меня за неловкость.

— Забудьте об этом, ничего не случилось. Но в качестве компенсации согласитесь поужинать со мной сегодня вечером?

Аннушка метнула быстрый взгляд в мою сторону, я кивнула — мол, соглашайся, и снова сделала незаинтересованное лицо. Лишь бы Аннушка теперь не дала ему знать, что мы знакомы — это почему-то показалось мне излишним. Но Вяземская, казалось, поймала мою мысль и, дав согласие на ужин, обратилась ко мне как к постороннему человеку: