Таинственная четверка - Татьяна Викторовна Полякова
– Сумасшедшая? – переспросила я.
– Ну, называй как хочешь. Родила она дочку, все слава богу. Никаких осложнений. Я тут задержалась, чтоб с малышкой помочь. Тогда и стало ясно: просмотрели мы ее…
– Аделаиду?
– Кого же еще? Помешалась она окончательно. Хотела дочь родную утопить.
Признаться, я растерялась.
– Что вы имеете в виду?
– А то и имею. Стали ребенка купать, а она дочку в воду с головой сунула и держит. Хорошо, я рядом была… Тогда и выяснилось: оставлять ее с малышкой нельзя.
– И вы промолчали?
– Нет. К врачам пошла проторенной дорогой, Максим поначалу не поверил, но потом пришлось. Она дурью орала: «Убей ее, а то всем нам не жить!» Врачи сначала убеждали, это послеродовая депрессия, бывает… Им хорошо говорить, а тут каждую минуту жди…
– Почему она хотела убить свою дочь?
– Начиталась книжек этих, с больной-то головой. В дочку, видишь ли, дьявол вселился.
– Подождите, – начала понимать я. – Это она обращалась к отцу Тихону?
– И к нему, и к другим. К кому она только не обращалась. А мы потакали. Думали, может, ей легче будет?
– И отец Тихон изгонял дьявола из маленького ребенка?
– Отец Тихон ребенка окрестил, с Аделаидой говорил, подолгу. Пытался образумить. Дитя невинно и страдать не должно. Но уже поздно было. Тут уж и Максим испугался. Отправили ее лечиться. Да что толку. На месяц лечения этого не хватало. Потом она опять за свое. Максим Аделаиде водителя нанял. На самом деле он был вроде охранника. Ее от самой себя охранял, а малышку от матери. Дела у внучки шли все хуже и хуже. Теперь она и нас подозревала. Мы Сатане служим, придумать же такое надо, – покачала она головой. – Само собой, с ребенком ее не оставляли. Но как-то раз она сбежала вместе с дочкой. Хорошо, охранник нашел ее вовремя. Еще б несколько секунд… Девочку она в озеро бросила. В то самое, в котором ее саму нашли.
– И что было потом? – спросила я.
Еще некоторое время Вера Андреевна сидела молча.
– Пока охранник ребенка из воды доставал, она сбежала. Мы ее искали, но не нашли. День, два. Нигде ее нет. Надо в полицию заявлять. А как такое расскажешь?
– Вы решили скрыть, при каких обстоятельствах все произошло?
– Решил Максим, а я согласилась. Думала, для внучки так лучше будет. Отыщут ее, а мы уж сами в больницу определим. В частную. Где она будет жить по-человечески.
– Но… Ингу нашли в парке… Это что же… была инсценировка?
Старуха вздохнула.
– Я же сказала, мы хотели как лучше. Охранник все время находился в парке, с девочки глаз не спускал. Заявили в полицию. Никто и не знал, что Аделаиды уже третий день нет, домработница могла заподозрить, но я ей говорила: спит внучка, плохо себя чувствует, и тревожить ее не надо…
– Аделаиду не нашли?
– Нет. Где она была, как справлялась, мы так и не узнали. Может, в монастыре жила. Один раз я ее в монастыре нашла.
– То есть она все-таки появилась?
– Появилась. Где-то через год. Ночью пришла, окно разбила. Хорошо, Максим услышал. Она к дочке в комнату шла. И даже страшно подумать, что бы сотворила.
– В полицию вы не сообщили?
– Нет. Пристроили лечиться. Из больницы она сбежала. Позвонила мне. Просила денег.
– И вы дали?
– Конечно. Не деньги, банковскую карту. Но деньги там всегда были, я следила.
– Почему вы не заявили в полицию? – не отставала я.
– Говорю, как лучше хотели. За Ингу боялись. Ребенок-то бедный чем виноват? А может, и хорошо, что мать подальше от нее держаться будет. Выбирать пришлось. Вот я и выбрала. Винишь меня, да?
Я предпочла не отвечать.
– Она ведь еще появлялась здесь? – спросила я.
– И здесь, и в Туле. Каждый раз мы ее лечить пытались.
– Под чужим именем?
Старуха надолго замолчала.
– Ей ведь надо было как-то жить.
– И вы позволили Зорину признать вашу внучку мертвой?
– А тут либо одно, либо другое. Возвращать ее, и всю оставшуюся жизнь бояться, что ребенка своего убьет, либо… В последний раз она надолго пропала. После того как в Туле объявилась. Когда Максим женился, я к себе уехала. Устала. Да и ему мешать не хотела. И так мужик натерпелся. Надо было как-то новую жизнь начинать. Объявилась она, и я ее в больницу лечь уговорила. И по всему вроде она на поправку пошла. Ингу не вспоминала. Я порадовалась. А надо бы насторожиться. Понять, что хитрит она, желая меня успокоить. Я ее просила со мной остаться, когда ее из больницы выписали. Она отказалась. И уехала. Куда – не сказала. Я, конечно, боялась, что сюда подалась. Позвонила Максиму. Но нет, тихо все. Вестей от нее долго не было. Потом она появилась, когда срок банковской карты истек. Новую взяла и опять исчезла. Деньги снимала регулярно, так я знала: жива. Ну, и догадаться могла, где живет, чем занята… к тому времени разыскивать ее я уже перестала. Не видела толка. Все равно рядом с собой не удержишь. А может, покоя хотела… Хотя какой уж там покой… Главное, что здесь она не появлялась. И вдруг…
– Вам позвонил Максим?
– Позвонил. У нее, видно, опять с головой нелады приключились. Вспомнила свои фантазии. Пробралась в дом…
– И пыталась задушить Ингу?
– Вот именно. Максим крики дочки услышал, Аделаида сбежала, Инга насмерть перепугалась. Сказала: мать приходила.
– А он стал убеждать ее, что это ее фантазии?
– Что ж ему было делать? Правду сказать? Мол, мать твоя, сумасшедшая, решила, что ты – дьяволово отродье, убить тебя хочет. А я сам при живой жене на другой женился?
– Но он ведь понимал, девочка вряд ли поверит, что видела мать во сне? Тем более что на ее руках и на шее синяки остались.
– Беда, – покивала Вера Андреевна. – С синяками этими… в школе заметили, Максима вызвали.
«Если бы только это, – хотелось сказать мне. – Что пришло в голову ребенку после жуткой встречи с матерью? Не лучше ли было рассказать ей правду?»
– После этого случая Аделаида здесь появлялась?
– Нет. Максим ее, конечно, искал, чтобы опять на лечение отправить, подальше
