Всем оставаться на местах - Марина Серова
– Ага, похожие. Это вы, Колокольцев, похоже, вспомнили культовый фильм времен Советского Союза. «Ирония судьбы, или С легким паром» – так назывался этот фильм, – заметила я. – Только не пытайтесь провести параллели, не получится.
– Чего? Какие еще параллели? – Николай Колокольцев с недоумением посмотрел на меня.
– Никакие. Вы лучше не отвлекайтесь, а занимайтесь делом, то есть продолжайте искать тот дом и ту детскую площадку, где вам посчастливилось найти часы, – сказала я.
– Так я его уже нашел! – вдруг радостно воскликнул Колокольцев. – Вот же он!
Николай вытянул правую руку и показал на десятиэтажный дом.
– Ладно, пойдемте, – кивнула я.
Мы почти подошли к дому, на который указал Николай, как вдруг Колокольцев поник и виновато проговорил:
– Эх, не тот это дом. Ошибочка вышла.
– Слушайте, Колокольцев! Вы не с теми вздумали шутки шутить! – разозлилась я.
– Так и ничего не шутю… тьфу, не шучу. Я же не нарочно, так получилось, – бормотал Николай.
– В общем, лучше вам не испытывать наше терпение, а…
Я не закончила, потому что Колокольцев перебил меня, закричав:
– Вспомнил! Я все вспомнил! На торце того дома, в котором я был, еще находилось это… как его… гра… граф…
– Граффити, что ли? – подсказал Кирилл. – Так называется рисунок разноцветными красками. Вы это имели в виду?
– Да, точно, рисунок. Там еще был изображен этот… ну, дети от него все тащатся. Как же его?
Николай Колокольцев наморщил лоб, вспоминая.
– Хаги-Ваги? – включилась я в разговор.
Да, об этой страшилке я узнала от племянницы моей подруги Ленки-француженки, пятилетней Катюшки.
Мы начали планомерно обходить близлежащие дома в поисках нужного граффити.
– Да вот же он! – вдруг радостно вскричал Колокольцев.
И действительно, на торце одной многоэтажки красовался это «красавчик» с зубастой пастью.
– Да, это точно тот дом. Вот в этом подъезде, первом, если считать от Советской улицы, и в пятом, если считать от Рабочей.
– Вообще-то нумерация идет он начала самой улицы. А отсчет номеров домов начинается от Волги, – заметил Кирилл.
– Ладно, пусть так и будет. – В знак согласия Колокольцев кивнул. – Но я чего хочу сказать-то: дом-то я отыскал. Значит, я правду сказал.
– Вы теперь покажите детскую площадку, правдивый вы наш. Покажите тот домик для детишек, о котором вы говорили. Что-то я пока ничего похожего на него не наблюдаю, – сказала я.
– Щаз-щаз найду я вам этот домик. Не мог же за ночь он никуда исчезнуть? Не мог! Если только его не разломали или…
– Послушайте, Колокольцев, хватит пустые разговоры вести. Покажите, в конце концов, то место, где лежали краденые часы, – приказным тоном заявила я.
– Так они краденые? Эти часы, вы говорите, краденые? – изумленно спросил Николай Колокольцев.
– Да хватит вам прикидываться ничего не понимающим! – в сердцах воскликнула я. – Вы что же, считаете, что кто-то специально для вас выложил дорогостоящую вещь на детской площадке?
– Да нет, – сразу сник парень. – Ничего такого я не считаю. Я просто хочу сказать, что я-то их не крал. В смысле, часы не крал. А за других, то есть за тех, кто часы украл, я не в ответе.
– Ага, а то, что в переходе надеялся их продать, ты тоже не в ответе? – спросил Кирилл. – Короче, где этот детский домик?
Колокольцев озабоченно покрутил головой в разные стороны.
– Так вот же эта детская площадка!
– Где? – почти одновременно спросили мы с Кириллом.
Николай сделал несколько шагов вперед, и в открывшемся прогале между домов действительно открылся целый детский городок. На довольно большой площадке, покрытой травой, расположились горки, качели, вертушки, песочницы и бревенчатый домик.
– Вот здесь я и нашел эти самые часы, – сказал Колокольцев, когда мы подошли к площадке.
Я посмотрела на то место, на которое указал Николай. Да, домик со всех сторон окружал песок, а в сам домик вел широкий вход. Вполне возможно, что все обстояло так, как и утверждал Колокольцев. Некуда ему было идти ночью, вот он и решил скоротать время здесь. В темноте он на самом деле не мог видеть часы, а вот когда наступил рассвет, тогда и обнаружил их.
На всякий случай я решила еще раз уточнить:
– Стало быть, именно около этого домика в песке вы заметили часы?
– Точно так! – воскликнул Колокольцев. – И я вот что еще подумал. Точнее сказать, эта мысль пришла мне в голову еще тогда, ну, когда я их увидел.
– И какая же такая ценная мысль пришла вам в голову? – спросила я.
– Ну, я вот подумал, что, скорее всего, часы выбросили, – сказал Николай.
– Да? Интересно, кто же это разбрасывает такие брендовые и дорогостоящие вещи? – спросила я.
– Ну, я не знаю, – смутился Колокольцев. – Я просто подумал, что выбросили. Ну или, может быть, просто потерял кто-то?
– Кто-то из детей, которые играют тут в песочек или катаются на карусели? – спросил Кирилл.
– Нет, зачем же дети? Взрослые, скорее всего. Детей ведь одних не оставляют, – заметил Николай.
В общем-то, рациональное зерно в рассуждении Николая, несомненно, было. Однако весьма сомнительно, что часы мог потерять кто-нибудь из взрослых, которые присматривали за детьми. Впрочем, если бы эти часы не были крадеными, то такой вариант был бы вполне возможен. Однако вряд ли кто-то из преступников стал бы демонстрировать краденое на себе.
Более правдоподобен другой вариант: часы выбросили из окна квартиры. Зачем это сделали? С какой целью? Пока ничего не известно. Однако ясно одно: для такого поступка необходимо было серьезное основание. Возможно, что кто-то решил, что держать у себя краденую вещь опасно. Вот поэтому и было решено избавиться от часов, которые могли выдать его нового владельца.
Так, но откуда же могли выбросить часы?
Я посмотрела на пятиподъездный дом, который находился как раз напротив детской площадки.
– Николай, в каком подъезде живет ваша дама? – спросила я.
Колокольцев с недоумением посмотрел на меня.
– Ну, та женщина, у которой вы так неудачно побывали в гостях? – спросила я Колокольцева.
– А-а, вы про это, – протянул парень. – Так в первом подъезде она живет.
Я еще раз окинула взглядом дом. Однако бревенчатый домик для детворы на детской площадке находился как раз посередине дома. Так что получается, что если и выбросили часы из окна квартиры, то сделать это могли из третьего подъезда. Вряд ли из крайних подъездов часы могли долететь до площадки.
Я спустилась с детской площадки сначала на ту часть асфальта, по которой ездили машины, а потом подошла непосредственно к придворовой территории перед подъездами, намереваясь вычислить, из какого же окна могли выбросить часы.
Вдруг рядом со мной затявкала какая-то собачонка. Я посмотрела вниз и увидела той-терьера. Он был на поводке, а держал поводок пожилой, невысокого роста мужчина в летних белых брюках и синей рубашке с короткими рукавами.
– Молли, а ну, замолчала быстро! – прикрикнул мужчина.
Однако собака и не думала прекращать лаять.
– Молли, да что с тобой? – продолжал пенсионер разговаривать с собакой. – Да ты никак на чужих так реагируешь.
И мужчина неодобрительно посмотрел на меня.
– Да, Молли, да, собачка. Понимаю, что и тебе неприятно, когда в нашем дворе постоянно ходят посторонние люди. А чего, спрашивается, ходят? Как будто у них
