Спецназовец. Шальная пуля - Андрей Воронин
Потом репортаж закончился, и зрители начали расходиться по своим рабочим местам, горячо обсуждая то, что видели и обсуждали уже, самое меньшее, пять раз. Аман, у которого сегодня был выходной, и которому было страшно даже подумать о том, чтобы отправиться к себе в комнату и остаться наедине со своими мыслями, принял предложение начальника смены Исы Ругоева сыграть партию в нарды. За игрой Иса, как обычно, что-то напевал себе под нос, заставляя Амана снова и снова вспоминать недавний разговор с Куницыным. По просьбе Исы один из охранников приготовил зеленый чай. За чаем, игрой и степенным мужским разговором время летело незаметно; они сыграли две партии со счетом один-один и начали третью, решающую, когда охранник у ворот сообщил по рации, что прибыл хозяин.
Заторопившийся и очень довольный, поскольку партия складывалась не в его пользу, Иса залпом допил остывший чай и поспешил к выходу, чтобы встретить хозяина и доложить, что в доме все спокойно. Аман остался сидеть за столом. Справа от него располагалось окно, которое выходило во двор. Сквозь щели между матерчатыми лентами вертикальных жалюзи Муразов видел, как посреди вымощенного цветной цементной плиткой двора остановился черный «мерседес» Расулова. Из него синхронно, как в кино, выбрались водитель Абдул и телохранитель уважаемого Магомеда Руслан. Водитель по обыкновению открыл заднюю дверь перед хозяином; Руслан, слегка удивив Амана, открыл вторую дверь с другой стороны машины. Это означало, что уважаемый Магомед привез кого-то из города. Вовремя вспомнив, что в его обязанности входит информировать Куницына обо всех посетителях хозяина, Аман Муразов встал из-за стола и вслед за Исой поспешил к выходу, чтобы не только видеть, но и слышать все, что произойдет во дворе.
Он поспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Руслан под удивленными взглядами присутствующих выволакивает с заднего сиденья хозяйской машины какого-то человека. Будь это правоверный, Аман решил бы, что ему плохо. Но человек, которого привез с собой уважаемый Магомед, имел откровенно славянскую наружность, а значит, шатало его не из-за болезни – если, конечно, не считать болезнью широко распространенный среди неверных хронический алкоголизм.
– Руки убрал, джигит! – заплетающимся языком грубо прикрикнул он на пытающегося помочь ему Руслана и сопроводил свои слова довольно сильным толчком в грудь. Водитель с каменным лицом отступил на шаг, демонстративно разведя в стороны руки, и пьяный, потеряв равновесие, сначала упал на колени, а затем стал посреди двора на четвереньки. – Э, уважаемый, ты на хрена меня уронил?!
Расулов, который стоял в сторонке и с непроницаемым выражением лица наблюдал за происходящим, коротко кивнул Абдулу, и тот вместе с Русланом, подхватив гостя под руки, помог ему подняться. В руке у водителя была потрепанная спортивная сумка, которую Аман видел впервые, – очевидно, багаж гостя.
– Что делается, э! – негромко сказал над ухом у Амана один из свободных охранников. – Кто эта пьяная свинья – заложник?
– Не знаю, дорогой, – не оборачиваясь, также вполголоса откликнулся Муразов. – Думаю, хозяин нам все объяснит.
Им пришлось посторониться, чтобы пропустить Абдула и Руслана, которые тащили пьяно качающегося гостя в дом. Его повели не в подвал, а на второй этаж, в покои Расулова, из чего следовало, что это не заложник, а именно гость, причем гость дорогой, пользующийся полным доверием хозяина. Для гостей рангом пониже, которых в доме бывало предостаточно, предназначался флигель в глубине двора, где они могли расположиться с полным комфортом и при этом на отшибе, без возможности отвлекать хозяина от дел и совать в эти дела свой нос.
Проходя в дверь, Абдул нечаянно задел сумкой косяк. Сумка предательски звякнула.
– Поаккуратнее, шеф! – воскликнул гость. Аман брезгливо поморщился, уловив исходящий от него густой запах алкогольного перегара. – Это мой золотой запас! У вас же, чертей, глотка пива с похмелья не допросишься… А черные-то все, черные, мать моя женщина! Вот черти и есть…
Через несколько минут Расулов собрал их в просторном холле первого этажа.
– Человек, который приехал со мной – мой гость. Дорогой гость! – подчеркнул он. – Он будет жить здесь столько, сколько потребуется, и ни один из вас не посмеет оскорбить его ни словом, ни делом. Оскорбление, нанесенное ему, я буду расценивать как личное оскорбление. Поэтому вы должны относиться к нему со всем почтением, какое надлежит проявлять к гостю. Вам все понятно?
– Да, уважаемый, – за всех ответил Иса.
По лестнице, приводя в порядок растрепанную одежду, откровенно переводя дыхание, спускались Руслан и Абдул. Вслед им из-за двери гостевой спальни неслась песня.
– По камням струится Терек, катит мутный вал, – с пьяной задушевностью выводил дорогой гость Магомеда Расулова. – Злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал!
– Вот шайтан, – одними губами произнес Иса Ругоев.
Расулов услышал. Резко обернувшись, он прожег начальника караула свирепым взглядом, а затем, погасив недобрый огонь в глубине зрачков, негромко сказал:
– Друзей не выбирают, Иса. Этот человек однажды спас мне жизнь. Сейчас ему тяжело, и я обязан ему помочь, чтобы вернуть хотя бы частичку своего неоплатного долга.
– Я понял, уважаемый, – склонив голову, повторил Иса.
– Надеюсь, что ты действительно меня понял, – веско произнес Расулов и, не больше ничего не говоря, стал неторопливо подниматься по лестнице.
– Настают нелегкие времена, – вполголоса заметил Ругоев, когда наверху негромко стукнула дверь кабинета. – Что ж, переживали и не такое.
* * *Допев про злого чечена, Юрий решил, что уже произвел на публику достаточно яркое и глубокое впечатление и что для первого раза этого, пожалуй, достаточно. Если перегнуть палку, горячие джигиты могут наплевать и на законы гостеприимства, и на уважение к Расулову. А поголовное истребление его личной охраны – совсем не та помощь, которой уважаемый Магомед ждет от Юрия Якушева…
Присев на краешек стола, он закурил и с интересом оглядел свое временное пристанище. Приходилось признать, что пристанище вполне комфортабельное и где-то даже шикарное. Оно напоминало номер люкс в гостинице средней руки, то есть многократно превосходило по уровню роскоши все помещения, в которых Юрию когда-либо доводилось ночевать.
Накурившись всласть, он слез со стола, присел на корточки перед своей сумкой и начал распаковываться. В углу негромко гудел маленький, отделанный снаружи красным деревом холодильник. Туда Юрий перегрузил спиртное – восемь бутылок пива, две водки и коньяк, презентованный Расуловым.
