Красивая женщина умирает дважды - Анна и Сергей Литвиновы
Мужики ее страстность тоже оценили, стали заказывать чаще. Пожилой урус Георгий вообще зачастил. Раньше от силы раз в неделю являлся, а теперь через день, и всегда только Гюльджан требует.
Другие девочки его не очень жаловали. Чаевые оставляет щедро, но с головой беда. Вечно у него фантазии – прямо целые спектакли заставлял разыгрывать. А как по ней, лучше роль мамочки играть, старичка не больно по тощей попе лупить, чем долбежка бесконечная. Да и поговорить с Георгием можно. С иным клиентом иногда словом не перемолвишься, а этот всегда расспросит, иногда пожалеет даже. Ему Гюльджан и про Тахира рассказала, и что беременная, призналась. Старичок глупенький почему-то обрадовался. И сразу смешной вопрос:
– Оставишь ребеночка?
– Да куда мне его? – рассмеялась.
Хотя самой, честно сказать, любопытно на малыша хотя бы посмотреть. Интересно, какой он получится? Среди клиентов-то и черненькие были, и китайцы.
– Жаль убивать, – грустно вздохнул Георгий. – Детки – это благо.
– Но не с моим образом жизни, – усмехнулась Гюльджан.
Рожать она, в принципе, хотела. Но не сейчас, а лет через пять. Когда денег подкопит.
Георгий, с тех пор как про беременность выведал, совсем зачастил – чуть ни каждый день ходит. Видно, деньги есть у человека. И ведет себя, будто не покупает ее, а, может, влюблен немного. В сексе аккуратненько, бережно, ласков, подарки дарит.
А однажды вдруг говорит:
– У меня к тебе предложение. Деловое. Девушка ты молодая. Абортами организм травить совсем ни к чему. Давай сниму для тебя квартиру, все расходы оплачивать буду. Выносишь спокойно, родишь.
– И что потом? – присвистнула она.
– А потом посмотрим.
У них в заведении случалось, что клиент девочку себе забирал. Одной совсем повезло: мужик на ней вообще женился. Но большинство возвращались недовольные – денег только на еду, да еще с друзьями хозяина спать приходилось. А в ее ситуации можно и под забором оказаться – на улице, да еще с младенцем на руках.
Поэтому строго сказала:
– Прости, Георгий-жон. Мне работать надо, деньги копить. А не рожать невесть от кого.
– Ну, ты ведь молодая-здоровая. Значит, и ребенок хороший будет. На усыновление можно устроить.
Телом Гюльджан торговала почти без сомнений, но от мысли, что свою плоть-кровь в чужие руки отдаст, ее покоробило. Впрочем, когда услышала, что за здорового новорожденного усыновители целый миллион рублей дают, призадумалась. Да и Георгий продолжал золотые горы сулить:
– А может, мы с тобой совсем подружимся. Тогда себе ребенка оставишь. Я человек обеспеченный. Вас обоих прокормить смогу.
«Вдруг, – закралась мысль, – действительно женится?»
Как мужчина никуда не годится – старик, извращенец. Зато не злой. И часы на запястье дорогие.
На родине у нее говорили: «Что при тебе – всегда пригодится». Вот и подумала: не обязательно ведь именно в двенадцать недель прерывать. Можно и дальше потянуть. Получить от своего положения максимум выгоды. А потом посмотрим. Всегда остается возможность вызвать преждевременные роды неделе на двадцатой. Или, может, правда, ребенка оставить получится.
Поэтому сказала:
– Ты, Георгий-жон, мне скажи, какая квартира и сколько денег будешь платить. А я тебе ответ потом дам.
* * *
Сторонников в собственную маркетинговую сеть Надя не вербовала, но сама аромамаслами увлеклась. Тем более Интернет подтверждал: эффективно, а самое главное, безопасно.
Начала она, например, чихать после поликлиники – вечно оттуда вирус притащишь. Противовирусное нельзя, в нос капли нежелательно. Ноги парить беременным тем более не рекомендовали. А масло чайного дерева нюхать медицина не запрещала. Надя растерла на ладошке – насморк сразу поменьше стал. А когда купила у Люськи специальный прибор «диффузор» (новая подруга называла его «коптилкой») – простуды совсем как не бывало. И на Димке практиковалась. Новая подруга посоветовала ей специальный аромат – «помогает от вредности, у меня даже маман ворчать перестает». Надя приобрела, распылила в кухне перед ужином, так Полуянов – что удивительно – не предъявлял претензий, когда мясом подгорелым его кормила.
Митрофанова всегда считала себя опытным кулинаром, но беременность играла с ней злые шутки. Блюда казались пресными, добавляла приправы, соль – Димка утверждал, что прямо рот обжигает. Однажды овощное рагу приготовила по новому рецепту, с большим количеством соевого соуса и карри – не оценил. Сказал, что вкус, как в кафешке в беднейшем квартале Мумбаи (хотя самой Наде очень понравилось).
Ну и рассеянность накрыла. На сковороде свининка скворчит, требует внимания (пара минут – и надо переворачивать), а она у окошка замерла, на живот ладонь положила, ждет: вдруг маленький шевельнется, хоть пока ему не положено.
Самое удивительное, что под рукой действительно ощущались толчки, Митрофанова замирала, ну а мясо подгорало тем временем.
Веселушка Люся (новая ее подруга) утверждала: малыш развивается досрочно, благодаря воздействию целебных масел. Но нудная врачиха Черемисина быстро сбросила из рая на землю:
– Газы у тебя, деточка. Во время беременности эта проблема всегда обостряется. Пей таблетки.
Надя по совету своей юной «эфирной» учительницы заменила лекарство на масло фенхеля – распирать живот перестало. И младенчик «шевелиться», к сожалению, прекратил.
Полуянов продолжал предлагать ходить вместо государственного учреждения в частную клинику, но Митрофанова активно сидела на «мамских» форумах, прикидывала, какие огромные расходы появятся в скором будущем, и решила экономить, пока есть возможность. Да и не так плохо у них в консультации. Когда собиралась на прием к Черемисиной, всегда ветреную Люську уговаривала на время рядом записаться. Ей – компания, и врачиха хвалила: она на молодую подругу положительно влияет.
Срок, правда, у той почти восемь месяцев, так что вместе болтать-гулять оставалось недолго. Как свидетельствовали те же форумы, после рождения младенца начинается совсем другая жизнь.
* * *
Новогодняя новость про убийство беременной долго будоражила Москву, девчонки на форумах активно охали-ахали, решительная Люся с собой в парк перцовый баллончик брала, но ближе к концу января народ расслабился.
«XXL» (Надя газетенку ненавидела, но все равно проглядывала) утверждала: дело раскрыто. Убил несчастную Марию Рыжкину сожитель. Репутация у мужчины зловещая. Выпивоха, плюс сидел по серьезной статье. Да и если судить по фотографии – натуральный уголовник.
Однажды вечером у Нади с Димой зашел о страшном происшествии разговор. Митрофанова спросила:
– Пишут, ссорились они, Мария вечно доводила его. Только
