Синий конверт, или Немцы разные бывают - Геннадий Кучерков
Это имя всплыло в его памяти ещё по пути домой в самолёте. Жорик! О нем Виталий знал меньше всего. Они были одноклассниками, но жили в противоположных концах района и водились с разными компаниями. Не враждовали, но и до сколь-нибудь тесной дружбы за долгие годы учёбы в одном классе дело у них не дошло. А между тем Жорик был единственным в классе, кто раскусил алгоритм успехов Виталия. Он понял это после того, как Жорик, ещё тот прогульщик и сачок, учившийся обычно, что называется «спустя рукава», стал раз за разом — «редко, но метко» — отличаться у доски. А проходя на своё место мимо его парты после удачного ответа, стал ему подмигивать, произнося шёпотом: «Алгоритм, говоришь! Ха!».
В школе Жорик был горазд на проделки, но редко переходил пределы допустимого и ловко выкручивался. Известен был также тем, что водился с бандой спартаковских болельщиков-сорвиголов в своём дворе, участвовал в стычках с фанатами других клубов. Со времени отъезда на учёбу в Питер Жорик реже всех бывал на встречах одноклассников. Где и как он сейчас, Виталий не знал и взялся было за трубку телефона. Но ни в одной записной книжке телефона Жорика не оказалось, и Виталий смутно припомнил, что ни разу в жизни не созванивался с ним.
Опросив тех, кто, по мнению Виталия, мог быть ближе всего к Жорику, он мало что узнал, кроме того, что и сам знал. Что тот закончил технологический институт в северной столице и что в Москве бывал лишь наездами. А вот упоминание Светкой, бывшей школьной подружкой Жорика, о его намёке, что он работает не совсем по профилю диплома, Виталия заинтересовала. По какой-то причине Светка, собравшись уже было продиктовать номер телефона Жорика, замялась и, сославшись на свою несобранность (дескать, записала на обрывке бумажки и где-то его посеяла), его не назвала. А телефон родителей Жорика ещё времён школьной поры она просто забыла. Виталий очень удивился ссылке Светки на несобранность и забывчивость. Он прекрасно помнил отличницу и аккуратистку Светку Фролову, которая на литературе с одного прочтения могла запомнить длиннющие и скучнейшие стихи и на парте которой всегда был идеальный порядок.
Любопытно, что и другие одноклассники не смогли припомнить координаты Жорика. С каждой беседой с приятелями заинтригованность Виталия таинственностью координат Жорика росла.
Но позвонила жена, попросила встретить ее с покупками. Потом вместе сходили за детьми в садик, весело поужинали. Пришлось отложить на завтра телефонный обзвон остальных школьных друзей.
Уже засыпая в этот вечер, Виталий решил, что для начала проще всего было бы навестить родителей Жорика. Правда, он не знал адреса, но помнил двор со сквером, где когда-то их сын колобродил с местными пацанами.
На следующий день, погуляв и поиграв утром с детьми, Виталий огорчил жену необходимостью важной деловой встречи и отправился искать родителей Жорика. Он едва нашёл искомый двор, новостройки совершенно преобразили район. Однако памятный Виталию сквер сохранился и был довольно многолюден. Обычное дело в выходные дни для молодых и не очень мам и пап, которым в будни не до прогулок с детьми. Но Виталия интересовали пожилые люди — старожилы домов вокруг сквера.
Оглядевшись, Виталий обратил внимание на пару со скандинавскими палками для ходьбы. Но они оказались недавними переселенцами в этот район.
Две старушки, наблюдавшие за вознёй голубей у мусорной тумбы, не припоминали семьи Максимовых в их доме.
— А какой ваш дом? — спросил Виталий.
— Да, вон тот, крайний справа.
— Так, — сказал себе Виталий, — этот дом исключаем.
— А кто здесь в сквере из других домов? Старики, пенсионеры? — продолжил расспросы Виталий.
Старушки завертели головами, одна из них встала, вышла на середину дорожки, долго вглядывалась вдоль неё.
— Стариков соседних чего-то сегодня не видно. Час не тот. Приходи в будний день, мил человек. Их здесь пруд пруди. Иной раз места сесть не найти. В нашем-то доме, похоже, нас, старых пердунов, будет поменьше, а Клава? — переключилась она на статистику, с кряхтением садясь.
Виталий решил немного подождать. В будни приходить ему было не с руки, у него свой рабочий день. Решил пройти вглубь сквера и там наткнулся на небольшой зелёный пятачек у самой ограды. Перед ним предстала живописная картина. Три нимфы — кто в бикини, а кто в обычном женском белье — распластались под полуденным солнцем, раскинув руки и ноги на разноцветных подстилках, прикрыв головы кто чем. Трое мужчин с голыми торсами, видимо, их парни или мужья, сидели в ряд на поваленном бревне спиной к женщинам. На огромном пеньке спиленного дерева перед ними стояли двумя аккуратными рядами с десяток бутылок пива, а на картонных одноразовых тарелках лежали мясистые куски красной рыбы вперемешку то ли с воблой, то ли с какой другой вяленой рыбой. Виталий собрался было уже уйти, когда подумал:
— Так, они же нам с Жориком сверстники! А была — не была….
Он вошёл на лужайку, кашлянул и обратился к мужчинам:
— Извините, мужики, если помешал, я ищу Жорика Максимова.
Мужики повернули головы к нему все разом. Вскинули головы и женщины.
Все молчали.
— Жорик Максимов из третьей школы, его родители жили где-то здесь раньше, я их ищу, — добавил, уточняя, Виталий.
Мужики встали и подошли к Виталию с бутылками в руках. Выглядели они вполне трезвыми. Видно, пивной сабантуй у них только начался.
— А ты кто такой будешь? — поинтересовался самый мелкий из них.
— Учились вместе в одном классе 11 лет, — ответил Виталий, собираясь в случае чего выбежать на дорожку.
— Что-то Жорика я здесь не припомню, — сказал мужичок, поворачиваясь к остальным двум собутыльникам.
— Откуда тебе помнить, ты здесь без году неделя, — сказал другой, подходя ближе к Виталию. — Был здесь Жора, да, весь вышел. В последний раз приезжал и даже не проставился. «Привет-привет, как жив-здоров», — вот и весь дружбан Жора. Умотал в Питер, теперь, наверно, за голубых зенитчиков болеет. И ты небось такой же? — заключил он и отхлебнул из горлышка бутылки.
Виталий окончательно понял, с кем имеет дело, и быстро подстроился под настрой компании.
— Не-е, — протянул он, качая головой, — не может
