Дебютная постановка. Том 1 - Александра Маринина
– Нашла! «Два билета на дневной сеанс», детектив и как раз шестьдесят шестого года. То есть там милицию, по идее, должны были показать как раз такой, какой она и была в то время. Наверняка приукрашено, конечно, но хотя бы как разговаривали, в чем ходили, какие там экспертизы назначались, в каких кабинетах милиционеры сидели. Между прочим, в главных ролях Збруев и Подгорный, интересно же посмотреть, какими они были в молодости.
Идея показалась Петру дельной. В самом деле, любопытно взглянуть на тогдашних милиционеров и на то, как они работали. Разумеется, он понимал, что в кино всегда все очень далеко от действительности, но все же кое-что наверняка соответствует реалиям.
Они перешли в комнату, улеглись на диван, ноутбук пристроили у Петра на животе и запустили онлайн-просмотр.
Увидев, что Карина не выпускает из рук айфон, Петр понял: легко не будет. Даже если она смотрела какой-то фильм для удовольствия, она все равно часто останавливала просмотр и лезла в поисковик что-нибудь проверять. А уж для дела…
Он оказался прав. Уже на первых минутах девушка нажала на паузу.
– Почему у них форма такого темного цвета? Должна быть серая, а она точно не серая. Хоть кино и черно-белое, но все равно видно, – недовольно проговорила Карина и уткнулась в телефон.
Петр терпеливо ждал. Ему вообще-то было по барабану, какого там цвета форму показывали в кино, но у Карины свой стиль жизни, и менять ее он не собирался.
– Точно, – протянула девушка удивленно, – в шестьдесят шестом у них форма была синяя, а не серая. Надо же! А я и не знала… Ты знал?
– Не-а. Поехали дальше.
Буквально через минуту снова пришлось делать паузу, сразу после того как молодой оперативник Алешин сказал, что по специальности он – химик, окончил Технологический институт и был направлен в ОБХСС по комсомольской путевке.
– Получается, то, что тебе рассказал Губанов о кадровых вливаниях из комсомола и партии, правда? – проговорила Карина, расширив глаза от удивления. – Но это же уму непостижимо! Я же правильно поняла, что ОБХСС – это примерно то же, что сейчас ОБЭП? Они хищениями занимались и всякой экономикой?
– Да, правильно.
– И что химик может понимать в балансах, дебетах-кредитах, счетах и накладных? Как это возможно? Я не понимаю!
– Солнце, раз Губанов так говорит и в кино показывают то же самое, значит, это правда. Информация из двух независимых источников. Давай дальше.
Но дальше продвинуться опять не удалось, потому что Карину снова смутила завязка сюжета.
– Петь, ну начальник же в самом первом кадре говорит: «Поздравляю, товарищи, операция закончилась успешно, все фигуранты задержаны и уже вовсю дают показания друг на друга». Правильно?
– Ну, – подтвердил он.
– Так если они вовсю дают показания и все задержаны, почему у них не спросить про эти несчастные два билета? Зачем затевать проверку и поручать ее Алешину? Их хотя бы спрашивали про эти билеты? И если спрашивали, то что они ответили? Как объяснили? А если не спрашивали, то почему? И как можно считать, что операция закончилась успешно, если еще не все выяснили? Просто кошмар какой-то! – кипятилась Карина. – Если бы мне в руки попал такой сценарий, я бы от него камня на камне не оставила.
– Это же кино, – примирительно сказал Петр, стараясь не расхохотаться. – Это не настоящая жизнь. У кино свои законы.
Он очень любил Карину. И ему ужасно нравилось наблюдать ее праведный «трудовой» гнев. Он даже не раздражался от того, что приходилось прерываться каждые несколько минут, ожидая, пока девушка проверит очередной факт или проговорит свое неудовольствие по поводу очередного косяка.
– Как это можно: внедрять оперативника в преступную группу в том же городе, где он вырос и живет? – возмущалась Карина. – Он же в любую секунду может нарваться на знакомых!
– Он что, обалдел?! Внедрился в банду и ходит в свое управление к начальнику посоветоваться? А если преступники за ним следят?
– Почему у Лебедянского диссертация переплетена, если он еще не вышел на защиту? Мне отец рассказывал, что переплетали в самый последний момент, уже после того как ученый секретарь диссертационного совета давал добро. А Лебедянский дает Алешину переплетенную работу и говорит, что она еще сырая и нужно дорабатывать.
– Солнце, это было больше чем полвека назад. Может, тогда правила были другие, – пытался утихомирить ее Петр.
– Но мой отец защищался в конце семидесятых, – упиралась Карина.
– За десять лет многое могло измениться. Давай досмотрим.
Как всегда, полуторачасовой фильм растянулся на два с лишним часа, и к концу просмотра Петр уже с трудом боролся со сном. Но Карина – сна ни в одном глазу! – все не унималась.
– А сцена на кладбище – это что такое? Дочка директора фабрики погибла совсем недавно, ну, может, месяц назад, это максимум, а на ее могиле памятник стоит. Год должен пройти, чтобы земля просела!
Петр выключил ноутбук, положил на пол рядом с диваном, вытянулся во весь рост и сладко зевнул.
– Давай уже спать, а? – жалобно попросил он.
– Извини, – виновато проговорила девушка, уютно устраиваясь у него под боком. – Опять я со своими вопросами не даю тебе выспаться. Но дай слово, что ты у своего старика Губанова завтра же все выяснишь.
– Насчет чего? – сонно пробормотал Петр.
– Насчет того, можно ли было работать под прикрытием в том городе, где живешь, и можно ли было вот так запросто ходить к начальнику в управление, если ты внедрен в банду. Нужно же понимать, что это такое: кинематографическая условность, или в то время в милиции действительно был такой низкий уровень профессионализма. Да, и еще по поводу той журналистки: меня смущает, что она без конца является в управление без вызова, то есть никто ее не приглашал, ей пропуск не выписывают, она сама приходит, когда хочет, и ее даже на КПП не задерживают и свободно пропускают. Неужели так могло быть? Короче, пообещай мне получить ответы на все вопросы, которые я тебе задала, пока мы смотрели кино. Обещаешь?
– Обещаю, – улыбнулся он сквозь дрему. – Только зачем тебе все это?
– Чем больше я знаю про всякие мелочи, тем лучше делаю свою работу. Я тебе сто раз объясняла. Чтобы выловить косяк, недостаточно быть просто внимательной, нужно как минимум уметь понять, что это косяк.
– Ага…
Петр не был уверен, произнес ли он последнее слово на самом деле или это ему приснилось.
* * *
Проснулся он около семи утра и через час еще валялся в постели с ощущением полной благости. Карина, как всегда после занятий любовью, мирно подремывала, уткнувшись носом ему в плечо. Наконец-то ему повезло с девушкой, которая, как и сам Петр, предпочитала утренний секс. Петр и сам не знал, откуда в его представлениях появилась идея о том, что «просто сексом» можно заниматься где угодно и когда угодно, но если ты находишься, как сейчас принято говорить, «в отношениях», то это уже не чистая физиология, а часть этих самых отношений, и относиться к ней следует бережно и уважительно. Разве можно позволить себе акт любви, когда голова забита полученной в течение дня информацией и мыслями, которые эта информация породила? Разве можно полностью, всей душой погрузиться в близость, если ты по инерции еще весь в работе? Зато утром голова чистая и ясная, в ней нет посторонних мыслей, и всю ее можно затопить ощущениями нежности и желания. Все предыдущие подружки Петра Кравченко такую позицию не разделяли, им хотелось темноты, свечей, красивого белья и прочих глупостей, для них важно было, как они выглядят, как пахнут, им непременно надо было принять душ, почистить зубы и брызнуть на себя духами. Все это злило Петра и казалось унизительным для него же самого. «Ты что, считаешь, что я импотент? – сердито говорил он и прошлой своей пассии, и той, которая была до нее. – Ты думаешь, что без аромата духов и без этих твоих финтифлюшек на теле я ничего не смогу?» Девушки обижались, секс получался натужно-темпераментным и в итоге каким-то пустым, оставлявшим неприятное кисловатое послевкусие.
Из откровенных «мужских» разговоров с друзьями Петр давно узнал, что большинство мужчин на самом деле предпочитают именно утренний секс. И что большинство женщин его не любят. Он уже приготовился было смириться с тем, что нет в мире полной гармонии и придется приспосабливаться, когда встретил Карину, голова у которой была устроена практически точно так же: она работала, как проклятая, с утра до ночи, с трудом переключала мысли с текстов, которые вычитывала, на все остальное, и ближе к ночи уже не чувствовала себя пригодной для любовных утех. Первое их интимное свидание окончилось полным фиаско с ее стороны. «Прости, – смущенно объясняла тогда девушка, – мне нужно постоянно удерживать в голове весь предыдущий текст, чтобы ничего не забыть, иначе я буду
