Охотник на людей - Лорет Энн Уайт
Она резко прищурилась.
— Я этого не делала.
— И вы не брали их с собой?
— Нет. Зачем Джейк вообще искал телефоны? Они для охотничьих групп. Но охотничий сезон закрыт.
— Он беспокоился о вас из-за приближающейся бури. Я тоже.
Сильвер приоткрыла рот, но тут же закрыла. Ее захлестнули неожиданные и противоречивые эмоции: недоверие, всплеск признательности, замешательство. Она остановилась на гневе, ибо с ним было легче всего совладать.
— Какого черта вы волновались?
— Я не привык к тому, что женщина уходит на охоту за…
— Значит, привыкайте! — раздраженно бросила она и, развернув свою лошадь, пустила ее галопом.
И зачем только она связалась с Гейбом Карузо? Но у нее не было выбора. На данный момент он был единственным полицейским в городе.
Они молча спешились и вошли в вигвам. Не считая звука шлепающего на ветру куска кожи на входе, там было устрашающе тихо. Пустынно.
Явно не рискуя стрелять из винтовки, Сильвер держала наготове дробовик.
Гейб осмотрел просторный вигвам, кухонную площадку перед ним, треногу над почерневшими поленьями, опрокинутую кастрюлю.
Его живот скрутило тугим узлом.
Сильвер шепотом приказала своим собакам стоять на страже. Гейб тем временем фотографировал тропу. Он остро ощущал лесные звуки. Или их отсутствие.
— Где тело? — спросил он.
Она положила руку ему на плечо, не давая ему наступить на следы.
— Их нужно сначала рассмотреть. — Она присела на корточки, приглашая его последовать ее примеру.
При этом он уловил мягкий лавандовый аромат ее волос, почувствовал, как ее кожа легонько коснулась его кожи. Его желудок инстинктивно сжался и потеплел. «Чертовски странное время для таких вещей», — подумал он.
Но она тоже это чувствовала, он это заметил. Перехватив его взгляд, она пару секунд напряженно смотрела ему в глаза. Затем ее щеки внезапно вспыхнули румянцем, и она опустила взгляд.
— Земля здесь влажная, — быстро сказала она. — Поэтому следы такие четкие.
Взяв маленькую палочку, она указала на углубления в земле. Гейб наклонился вперед, в очередной раз коснувшись ее тела. Рядом раздался громкий треск, затем в кустах снова стало тихо.
Гейб напрягся всем телом.
Он поднял голову и перехватил взгляд Сильвер. Та наблюдала за своими собаками. Их зубы были оскалены, шерсть стояла дыбом, но они молчали.
— Там что-то есть, — прошептала она. — Я чувствовала это и раньше, как будто кто-то наблюдал за мной. В зарослях воцарилась мертвая тишина. Мне стало… жутко.
Гейб напрягся еще больше: она выразила те же чувства. Значит, жутко не только ему. Невидимая угроза была реальной.
— Держитесь рядом со мной, — шепнул он.
— Нет. Это вы держитесь рядом со мной, сержант, — сказала она, отжав предохранитель ружья. — Это может быть наша медведица.
Гейб мгновенно напрягся. Он чувствовал себя незащищенным. Чьей-то добычей.
— Нам нужно двигаться быстрее, — сказала она, посмотрев на своих собак. — Видите эти маленькие круглые вмятины? — она палкой указала на следы. — Это следы полицейских муклуков. Мужской размер… двенадцатый.
— Что?
Гейб машинально взглянул на свою рабочую обувь — походные ботинки на шнуровке, удобные для большинства осенних, зимних и влажных весенних условий, правда, мало пригодные для суровых юконских зим. На зиму КККП выдавала своим служащим арктические муклуки темно-синего цвета из нейлона и резины с двойной внутренней подкладкой из шерсти. Он отмахнулся от тучи черной мошкары.
— С чего вы взяли, что они полицейские?
Она в упор посмотрела на него. Ее глаза под темной опушкой ресниц отражали тусклый серый свет. От этого они стали зловеще голубыми, как глаза ее собак, помеси хаски и волка.
— Я наблюдаю за людьми, сержант. В моем поселке проживает всего 389 человек, и не все из них взрослые или мужчины. Я знаю их следы. Я знаю их обувь. Так что будьте уверены, я знаю, что говорю.
Он быстро посмотрел в ее голубые глаза. С этой необычной женщиной он не мог быть уверен ни в чем.
— Муклуки — это зимняя обувь, — сказал он. — Ни Донован, ни я еще не надевали их. А других полицейских в городе нет.
— Эти ботинки не принадлежали тому, кто оставил эти следы. Видите, здесь, на подошве, свидетельства износа? — она указала палкой на отпечаток. — Это говорит о том, что у владельца этих муклуков сильная пронация стопы. При ходьбе его ступни вывернуты наружу, так что вес его тела несет на себе внутренний край подошвы.
— То есть у него утиная походка?
— Да, немного утиная, — подтвердила Сильвер. — И можно ожидать, что эта же походка будет и на месте этих следов. А также что пронация проявит себя глубиной вмятин почвы на внутренней стороне этих следов. Но этого нет. Эти следы совсем другие. Тот, у кого на ногах были эти муклуки, легко и сильно перекатывается на подушечках стоп. Совершенно другой шаг.
Гейб потер лоб.
— То есть кто-то украл полицейские ботинки? Зачем?
— Может, чтобы ввести в заблуждение полицию? — предположила она, пристально наблюдая за ним. — Или же… чтобы попытаться вам что-то сказать.
Гейба прошиб холодный пот. Он вспомнил волосы на бумажной салфетке и то, как Сильвер описала рост и вес. Нет, это не Курц. Гейб отказывался в это верить.
Но даже если и Курц, где он мог взять полицейские ботинки?
Гейб тотчас подумал про Донована. Тот из-за болезни сидел один дома. Он вспомнил причудливую походку своего констебля, то, как при ходьбе тот выворачивал стопы наружу. И его обувь была примерно двенадцатого размера. Молодой констебль проработал на Севере несколько лет — достаточно долго для того, чтобы на подошвах его муклуков появились характерные свидетельства износа. Гейб вспомнил сильную пружинистую походку Стайгера. Тот двигался, как тренированный спортсмен.
Он поднялся на ноги и взглянул на кусты, остро чувствуя винтовку в своей руке и то, как сердце колотится о грудную клетку.
Сильвер коснулась его руки, и он резко вздрогнул.
— Тело вон там, — шепнула она.
Она повела его мимо вигвама, показывая следы босых ног Старого Ворона и вмятины в почве в тех местах, где старик спотыкался и падал на четвереньки. Слабые пятна крови свидетельствовали о том, что по дороге его били.
— Он был голый?
Стиснув зубы, она кивнула.
Гейб видел такое раньше.
Туристов, убитых к северу от Джаспера, Стайгер раздел догола и заставил бежать по лесу. Он дал им несколько часов на то, чтобы убежать, а затем легко выследил пару. Раздевание жертвы было его коронной уловкой. Маленькая игра, в которую он обожал играть.
А еще он очень любил нападать
