Джулия Витерс - Старая мельница /Из сборника «Замок в лунном свете»/
Он остановился, подождал несколько секунд. Ничего… Он уже решил было вернуться к Сюзанне, но неожиданно понял, что ни Итан, ни его команда — никто из них не мог издавать такие звуки. А это означало, что опасность, если она существует, грозит не с этой стороны. Немного успокоившись, он решил продолжать расследование.
Сюзанна сидела, съежившись в кресле, и пристально смотрела на пламя. Она прислушивалась к каждому шороху.
Послышался тихий стук.
— Майк? — Сюзанна обернулась. — Майк, это ты?
Она нервно сжала руки. Ей показалось, что в окне кто-то промелькнул. Сюзанна встала.
Еще мгновение… Вдруг… к стеклу прижалось лицо. Белое, худое, оно было искажено неверными отблесками огня в камине. Еще мгновение — и оно исчезло.
Сюзанна вскрикнула и метнулась прочь от окна.
Глава двенадцатая
Майк остановился перед дверью комнаты, ведущей на мельницу. Он недоумевал. Накануне он поработал над ней монтировкой и молотком и ему с трудом удалось приоткрыть ее лишь наполовину. Теперь же дверь была распахнута настежь, верхняя петля была сорвана.
Он осторожно вошел в комнату, высоко держа факел. Сквозняк из открытой двери поднял мучную пыль, и она висела в воздухе густым туманом. Факел тускло освещал саму комнату: жернова, винты, тяжелые рычаги и толстую рукоять, прикрепленную к самому колесу. Очевидно, какое-то слабое течение все же существовало в пруду, еле-еле поворачивая колесо. Раздался скрип, но Майк никого не заметил.
В этой комнате царила всеобъемлющая, всепоглощающая тишина. Майк почувствовал себя изолированным от всего мира. Пригнувшись, он двинулся дальше, держа перед собой факел. Он внимательно осмотрел балки, лестницу, затем его взгляд скользнул по куче прогнивших мешков с мукой… Майк даже присвистнул от удивления: с болтов, вбитых в каменную стену напротив, свисали две цепи. Было непонятно, для чего они здесь. Цепи были разорваны в нескольких местах. Майк внимательно осмотрел их и пожал плечами. Он направился обратно к двери и по дороге споткнулся обо что-то, тускло блеснувшее в свете пламени. Он нагнулся и поднял странные скрученные ручные кандалы, соединенные короткой цепью. Он задумчиво обернул их вокруг своей руки, еще раз… и закусил губу.
Сюзанна побежала к лестнице, ведущей в запертую комнату, куда вначале пошел Майк.
«У тебя есть время, — твердила она сама себе, — у тебя есть еще время. Кто бы это ни был, он не успеет войти прежде, чем ты доберешься до Майка».
Но она побоялась кричать Майку. Вдруг этот некто уже вошел в дом? Она прошла мимо входной двери, не заметив, что она была приоткрыта. Она стала быстро подниматься по ступенькам, одной рукой держась за стену, стараясь освоиться в темноте, и наконец добралась до коридора, ведущего к запертой комнате. Она толкнула открытую дверь и бесшумно вошла.
— Майк? — спросила Сюзанна громким шепотом. Она ничего не видела, кроме неопределенных очертаний.
— Майк?
Облака, затягивавшие бледную луну, медленно уплыли, полностью открыв ее. Слабый свет проник в комнату. Сюзанна прошла немного вперед.
— Майк, где ты?
Она решила, что он, должно быть, вошел на мельницу с другой стороны. Теперь она двигалась с большей уверенностью, неплохо ориентируясь при свете луны. Около стены напротив она увидела старую кровать с железными спинками. На ней лежало что-то… может, куча тряпья под одеялом?
— Майк, — снова позвала она; ее голос дрожал от страха и негодования. — Если ты шутишь, то это несмешно. Ну, давай, поднимайся. Пошли отсюда, Майк. Там снаружи кто-то есть.
Вероятно, это все-таки тряпье. Она подошла к кровати.
— Майк, я тебе в последний раз говорю. Ведь я до смерти боюсь. Ну, если ты сейчас будешь под одеялом…
Она взялась за край и потянула.
От увиденного у нее подпрыгнуло сердце и так сжало горло, что она не смогла даже закричать.
Лунный свет упал на лицо давно умершей женщины. Все ее тело было скрючено, на лице застыло выражение муки и ненависти. Коричневая кожа туго обтягивала череп. Ее волосы, когда-то золотые, а теперь седые, разметались по подушке.
Сюзанна содрогнулась. Она попятилась назад и закричала от переполнившего ее ужаса. Ее крик долетел до самого дальнего уголка дома.
Первый крик Сюзанны резанул Майка, словно нож, затем послышался второй, полный ужаса. Майк бросился вверх по лестнице. Он вбежал в комнату и увидел Сюзанну, скорчившуюся у окна. Он сжал свинцовую трубу, готовый сразу же ринуться на ее обидчика.
— Сюзанна! Что случилось?!
Она рыдала, закрыв лицо руками. Майк заткнул трубу за пояс, взял Сюзанну за плечи и тряхнул ее.
— Прекрати! Прекрати сейчас же!
Она отскочила от него и зарыдала еще сильнее. Майк ударил ее по щеке. Ее голова откинулась. Внезапно она замолчала и посмотрела на него тусклыми глазами. По ее губам скользнула улыбка. Она хихикнула. Майк снова схватил ее за плечи.
— Сюзанна! — строго проговорил он.
Ее лицо дрогнуло. Глаза вновь стали ясными. И одновременно пришло осознание того, что происходит. Она прижалась к Майку.
— О, Майк! Она такая ужасная!
Майк поднял свой факел и обвел глазами комнату.
— Кто? Сюзанна, о ком ты говоришь? Я…
Он замер на полуслове, разглядев фигуру на кровати. В неровном свете факела эти ужасные останки, казалось, пришли в движение.
— Отвернись, — мягко сказал Майк, — и оставайся на месте. Я подойду посмотрю поближе.
Он подошел к краю кровати и вгляделся. Ему показалось, что лицо умершей исказилось какой-то мерзкой, развратной усмешкой. Кто? Кто это? Вдруг его осенило.
— Боже мой, — проговорил он, — Сара Уэйтли.
Должно быть, это Сара.
— Но ведь говорили, что она сорвалась со скалы в море…
— Это сказала тетя Агата. Это действительно Сара! Дом не открывали несколько десятилетий, к тому же эта сорочка…
Майк не договорил. Несмотря на искаженное, высохшее лицо, он невольно отметил сходство с Сюзанной.
— Да, это Сара Уэйтли, — он был уверен в этом.
Майк подошел к Сюзанне. Ужас, ранее охвативший ее, прошел. Теперь ей было просто жаль эту женщину. Она взглянула на кровать.
— Как это ужасно, — мягко сказала она.
— Пойдем в гостиную и просто посидим у огня.
Они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь. Майк обнял Сюзанну за плечи. Они стали спускаться по лестнице.
— Майк, — спросила Сюзанна, нахмурившись, — я не понимаю… Я думала, что, если Сара умерла много лет тому назад, или что там с ней произошло… Неужели ее тело… не… Я имею в виду…
— Почему оно не разложилось?
— Да.
— При определенных обстоятельствах такое возможно. Я не уверен, но, по-моему, чтобы сохранить тело, можно использовать соль, сосновую смолу или что-нибудь еще в этом роде. Я думаю, при помощи всего этого можно сделать нечто подобное тому, что мы видели.
— Но кто, кто это мог сделать?
— Я тоже теряюсь в догадках. Думаю, твоя «бедная» тетя Агата могла бы кое-что объяснить. Уж кто-кто, а она вполне способна на такое.
— Но почему? Зачем ей нужно было делать это?
— Лучше ее саму об этом спросить.
Огонь горел так же ярко. Сюзанна откинулась в кресле. Майк сел у ее ног.
— Поспи, — сказал он.
— А ты?
— Я тоже отдохну. Не беспокойся. Но ложиться я не буду. Вдруг у наших друзей появится мужество пересечь ручей?
Итан сидел в ванне в комнате тети Агаты. Его колени и мускулистый торс выступали из мыльной воды. Он отчаянно тер себя мочалкой. В другом конце комнаты тетя Агата подогревала еще один чайник с водой.
— Честное слово, я не понимаю, где это ты умудрился так испачкаться, — проворчала старая женщина.
Итан ничего ей не ответил.
— Чем ты занимаешься? Гоняешься за кроликами по зарослям и болотам? Да еще посреди ночи?
Итан что-то пробормотал себе под нос.
— Что такое? — спросила тетя Агата.
— Она такая белая! — сердито сказал он. — Как только что выстиранная простыня.
— Кто?
— И она смотрит на тебя, как на бродягу, который хочет ее испачкать!
Тетя Агата подошла к нему. Она несла чайник с кипятком. Его ручка была обмотана полотенцем.
— Мне кажется, я знаю, о ком ты говоришь.
— Такая белая, как первый снег. И она не потерпит ни малейшей крупицы сажи возле себя… У-ух!
Тетя Агата полила спину Итана водой из чайника.
— Эй, горячо! — Итан стал извиваться в ванне.
— Следовало бы еще горячее, чтобы очистить твои грязные помыслы! Ты это про Сюзанну Уэйтли-Кельтон говоришь? Да?
— А ее волосы… — продолжал Итан, намыливая мочалкой руки. — Вид такой, будто она их каждый день моет. Шелковые. Можно даже не прикасаться к ним, достаточно взглянуть, как они развеваются на ветру… Шелковые.
Тетя Агата продолжала сурово выговаривать ему:
