Нина Васина - Падчерица Синей Бороды
Я падала в лесу три раза и два раза врезалась в деревья. На шоссе дело пошло лучше, только потом выяснилось, что я ехала не в ту сторону — это мне с готовностью объяснил водитель синих “Жигулей”, когда при обгоне я нечаянно сшибла его зеркало.
На станции оказалось, что один поезд до Бологого ушел полчаса назад, а следующий будет только через три часа, но с автовокзала ездит через каждые сорок минут автобус.
По моим предположениям, лесники должны были успеть обшарить все вагоны отбывшего поезда, проводить парочку автобусов, и теперь как раз возвращались к дому корейца, уверяя друг друга, что я уже нагулялась и сижу за самоваром.
Может, так оно и было, а может, они еще пробежались по лесополосе, главное, что ни на железнодорожном вокзале, ни на автостанции я их не встретила и спокойно укатила в Москву.
— Ты меня случайно застала. Срочный вызов. Хорошо выглядишь, проживание за городом пошло тебе на пользу.
— Компьютер включен? — остановила я суетящуюся Пенелопу, схватив ее за руку.
— Что?.. Да, он у меня всегда включен. Извини, я должна выйти из дома через семь минут, у меня репутация пунктуального человека, и я не собираюсь ею рисковать. К тому же моя помощница беременна, теперь придется некоторое время работать одной.
— А я сгожусь?
— Конечно, я тебя с удовольствием обучу стирке грязного белья, как только ты станешь совершеннолетней, а пока…
— Две минуты. Я посижу за твоим компьютером две минуты.
— Нет.
— Минуту сорок.
— Нет!
— Ну почему?!
— Потому что я никому не разрешаю рыться в моих документах, это раз.
Потому что я тебе не доверяю, это два. Потому что ты наверняка сбежала, и любой контакт с тобой чреват тяжелыми для меня последствиями. Это три. Хватит?
— Я отправила по электронной почте очень важную информацию. Вот по этому адресу, — провожу перед лицом Пенелопы ее карточкой. — Эта информация моя, я избавлю тебя от тяжелых последствий по ее хранению и разгадыванию, если подаришь мне дискету.
Пенелопа несколько секунд напряженно всматривается в мое лицо. Я не отвожу глаз.
— Ты знаешь, что в жизни все имеет причину и следствие? — интересуется Пенелопа.
— Да. Я уже взрослая девочка. Умею сопоставлять.
— Тогда пошли.
Она ведет меня через приемную в свой кабинет, толчком усаживает в кресло перед компьютером и ждет, стоя рядом.
— Хочешь поучаствовать? — я еще надеюсь на полную конфиденциальность, но, похоже, зря.
— Если тебе нужна дискета, значит, ты собираешься скопировать свое сообщение, после чего уничтожишь его в моей почте. Это придаст тебе уверенность в некоторой защищенности, но это и будет ошибкой.
— Почему это?
— Потому что, пока твоя информация лежит у меня в компьютере, ею могу распоряжаться только я. А как только ты материализуешь наличие этой информации, как только ты запрешь ее в надежде большей сохранности в заветный сундучок с замочком, тебя ждет множество проблем по захоронению сокровища.
— Пенелопа! — восторженно замечаю я. — Ты тоже любишь сказки!
— Нет. Я ненавижу сказки. Я просто умею сопоставлять причину и следствие. Как только ты перегонишь свою тайну на дискету, появится много-много проблем по захоронению этой совершенно материальной вещи. Будешь носить ее на себе? Впадать в такую зависимость от предмета смешно, тем более что его легко обнаружить при обыске. Положишь в банк? У тебя останется ключик, который тоже потом придется прятать. Зароешь под деревом в саду? Для этого нужна лопата, а потом наступит вероятностный аспект — сколько собак, туристов и кладоискателей захотят рыть ямку под этим деревом?
— А я… А я положу дискету в конверт и отправлю по почте. До востребования!
— Кому?
— Себе… Или тебе.
— Три с минусом, что вполне сносно для дилетантки. Ладно, подвинься, я наберу код.
— Спасибо большое, — я с облегчением перевожу дух. — Теперь ты отвернись, я наберу код.
Через пару минут Пенелопа за руку подвела меня к стойке со смешными фигурками из зеленого камня.
— Это мой главный тест, — сказала она. — Выбирай, какая тебе больше всего нравится.
Я начала осмотр сверху, потом присела, дольше всех рассматривала на нижней полочке собаку, ухватившую себя за хвост. Выпрямилась.
— Никакая.
— Что, ни одна не нравится? — удивилась Пенелопа.
— Ни одна. Пенелопа, ты едешь на… на стирку?.
— Хорошо сказала. Да, у меня небольшое, вполне безопасное и хорошо оплачиваемое дельце. Часа на полтора. Жена дорогого купца забеременела, пока муж был в командировке.
— Возьми меня с собой.
— Выбери фигурку.
— Собака, играющая с хвостом.
— Так я и знала. Поехали.
Мы попали в пробку на Кольцевой. К затяжным пятнадцати минутам Пенелопа раздраженно прибавила те одиннадцать, которые она потратила на меня в прачечной.
— Не разговаривай таким тоном, я еще у тебя не работаю!
— Значит, вообще бесполезно тратишь мое время. Сколько джипов нас обогнали?
— Четыре, — я поправила зеркальце и посмотрела в него на дорогу сзади.
— Правильно. А пятый не хочет.
— Он с Сухаревки не хочет.
— И опять — правильно. Ты наблюдательная девочка.
— Да нет, Леони всегда говорила, что я — солоха, просто у меня нервная реакция на джипы, потому что на них ездит команда братьев Мазарини.
— Кстати, тот брат, который Игорь Анатольевич, сделал мне заказ.
Большую сумму денег за координаты его сестры. Если найду это место за неделю — десять тысяч долларов. Я не знаю твоих ближайших планов, поэтому хочу спросить: мне делать двойную змею?
— Делать, — киваю я с готовностью к любым приключениям, — а что это такое?
— Через полкилометра будет поворот с заездом на мост. Я могу оторваться от джипа восьмеркой по встречной полосе, это чревато большим штрафом, если засекут, но я оторвусь. Думай быстрей. Осталось двести метров. Ты хочешь, чтобы братья твоей новой мачехи узнали, где она?
— Хочу, но не сейчас! — кричу я, и Пенелопа резко выворачивает руль влево.
Когда стрелка спидометра опустилась до семидесяти, я перевела дух и попросила остановиться.
— Испугалась или укачало?
— Нет. Боюсь уписаться.
Пенелопа вышла со мной из машины. Повалил снег.
Я не стала отходить далеко от дороги.
— Не сейчас, а когда? — спросила Пенелопа, отлавливая снежинки.
— Не знаю, — присев, я обнаружила, что земля пахнет. И снег на ней — пахнет. — Почему они обратились к тебе? — спросила я, натягивая джинсы.
— Имею достойную репутацию по отмыванию грязи. Но, зная этот контингент, могу поспорить, что они вышли на меня через тебя. Такие люди всегда сначала подходят к делу документально: кто, где, когда и насколько привлекался.
Первым делом они ищут слабые места, пытаются получить данные из официальных следственных дел и только потом, когда не получается, цепляют “хвост”. Из вашей недавно рожденной молодой семьи привлекалась именно ты, а освидетельствование твоей вменяемости проводила я. Хотя…
— Можно я поведу машину?
— Нельзя. Пристегнись. Я вспомнила этих братьев, как только увидела, а вот узнали меня они или нет?.. Несколько лет назад по уголовному делу братья купили невменяемость у старшего судебного эксперта, а я была младшим судебным экспертом.
— И что?
— Ничего. Братья “вылечились”, я ушла из органов, защитила кандидатскую, и теперь меня приглашают как консультанта на три дня в неделю. Не оглядывайся, сзади чисто. Приехали.
— Кто-кто в теремочке живет? — пробормотала я, выходя из машины и разглядывая шикарные хоромы. — Кто-кто в невысоком живет?
Мы осмотрелись на предмет звонка или хотя бы дверной ручки на массивных воротах, но обнаружили только поворачивающуюся видеокамеру. Что-то щелкнуло, из динамика под камерой приглушенный женский голос произнес, словно боясь разбудить: “Слуш-ш-шаю…”
— Прачка по вызову, — доложила Пенелопа и добавила:
— С помощницей.
В воротах, жужжа, открылась калитка. В дверях особняка стояла маленькая и худая до обвисшей кожи под глазами и у рта старушка. Она чуть поклонилась и закрыла за нами дверь.
— Вот и мышка-норушка, — шепнула я Пенелопе в огромном холле с камином и воздушными лестницами, полукругом уходящими наверх.
Послышался стук каблучков, я собралась было продолжить перечисление жителей теремка, но появившаяся женщина если и была когда-то лягушкой-квакушкой, то к нашему посещению уже успела привыкнуть и к сожжению своей лягушачьей шкурки, и к гордой красоте, появившейся после этого сожжения.
— Вы опоздали, — нервно заметила она, терзая в руках платочек.
Пенелопа покосилась на меня осуждающе. Я пожала плечами, сняла куртку, расшнуровала и сбросила ботинки, пошла к камину, прихватив по дороге кресло, и хотя с трудом, но доволокла его колесиками по ковру, развернула и устроилась с полным кайфом, подсунув промокшие ноги к огню.
