Найля Копейкина - Ножи. Солдатик (сборник)
– А за границу вы вместе не выезжали?
– Нет.
Далее Андрей Владимирович спрашивал, знаком ли Кирилл с Кларой, с профессором Измайловым, с родителями Кати, бывал ли Кирилл когда-нибудь в Сбруево, и на все вопросы получил отрицательный ответ.
Спускаясь в лифте, капитан думал: «А пацан хорошо упакован. Вот чем надо заниматься – компьютерами, а не убийц искать. Наверное, и сантехника у него импортная». Тут же вспомнился подтекающий на кухне кран, и, поняв, что сегодня он снова вернётся поздно и не сможет его починить, и жена, возможно, снова с упрёком напомнит о нём, поморщился.
* * *Юрий Владимирович считал, что только ленивый сегодня в России беден, а потому не любил бедных людей. Он не понимал, что иметь трудолюбие для становления богатым в России не достаточно, надо ещё иметь определённые черты характера, которые не всегда уживаются с совестью. Все люди с низкими доходами воспринимались Юрием Владимировичем с обязательным дополнением «какой-то там». Так Юрий Владимирович воспринял и капитана Кудинова – «какой-то там мент, копающийся вокруг его семьи, вынюхивающий его дела».
– Я не понимаю, – раздражался Юрий Владимирович, – это преступление, содержать свою дочь?
– Я не обвиняю Вас ни в чём, я просто пытаюсь выяснить, действительно ли Екатерина Юрьевна так обеспечена, как она утверждает. Насколько мне известно, Вы собираетесь дочерям оставить неплохое наследство. Двоим.
Последнее слово капитан произнёс с нажимом. Юрий Владимирович, до этого почти не смотревший на Андрея Владимировича, впился в него своим колючим взглядом.
– Вы считаете, что Катя может… Да зачем ей, деньги у неё, слава Богу, всегда есть.
Юрий Владимирович почти кричал от негодования. Он порывисто поднялся со стула и нервно зашагал к окну. У окна он развернулся, хлопнул себя по бёдрам, и, помотав в знак негодования головой, снова заговорил.
– Надо же, додумался до чего! У неё же алиби! Или уже алиби у вас не берётся в расчёт?
Капитан, имеющий обыкновение в ответ на раздражение собеседника говорить ровным даже вкрадчиво-мягким голосом, так заговорил и сейчас.
– Убийства сейчас всё чаще совершаются заказные. И, как правило, заказчик имеет железное алиби.
Юрий Владимирович, сделавший было порывистый шаг в сторону окна, остановился и внимательно посмотрел на капитана.
– Заказные, говорите… – голос его стал тише. Но это же глупость. Катя не могла, нет, нет. Катя сказала Вам правду, она, действительно, обеспечена, и, потом, зачем ей, убивать.
Внутренний голос подсказывал Андрею Владимировичу, что вокруг этой темы надо ещё потоптаться, и он выплеснул фразу:
– Ну, это Вам может казаться, а она, ведь знаете, молода, хочется пожить, поездить по миру, попутешествовать.
Юрию Владимировичу вдруг захотелось ткнуть носом «зарвавшегося мальчишку». Обмерив взглядом капитана с ног до головы, и, чуть дольше, чем позволительно, остановив свой взгляд на его стареньких туфлях, он произнёс с пафосом в голосе:
– Я, молодой человек, слава Богу, способен обеспечить своим детям и это. Катя объездила почти весь мир! – И, уже взяв нормальный тон, добавил, – Это Клара у нас менее любопытна, а Катю хлебом не корми, дай куда-нибудь слетать. Последний раз она была на Филиппинах.
– Это когда?
– В мае. Я там ещё не бывал, а она слетала.
«Пусть завидует, – думал Юрий Владимирович об Андрее Владимировиче. – Деньги, видите ли, мои он задумал считать! Ему поручено убийцу ловить, а он суёт свой носище не в свои дела».
– И квартира, как Вы знаете, у неё есть, и машину я ей купил. Это ведь не возбраняется?
– Я здесь не для того, чтоб бранить Вас, Юрий Владимирович, я хочу знать истину.
– Какую? – снова повысил голос Юрий Владимирович. – Вас интересует финансовое положение моей семьи? Я отвечу – моя семья хорошо обеспечена! Но я думаю, Вам лучше заниматься не подсчётами моего состояния, а поиском убийцы.
– Хорошо, – по-прежнему мягко и очень миролюбиво заговорил капитан, – не могли бы Вы сказать точнее, когда Екатерина Юрьевна была на Филиппинах?
– А почему Вас это интересует?
– Так Вы не припомните?
– Помню, конечно, она уехала в двадцатых числах. Но Вам то это зачем?
– Пока не знаю.
Ответ капитана взбесил Юрия Владимировича.
– Ну, знаете ли, молодой человек, думаю, Вы – случайный человек в органах, и лучше нам с Вами больше не встречаться. Не думаю, что Вы чем-то поможете в этом деле.
– Хорошо, – всё так же мягко и ровно ответил Андрей, поднимаясь со стула, – значит, ваша семья хорошо обеспечена.
«Сучара, – думал Андрей Владимирович о Юрии Владимировиче, ступая на пыльный асфальт в своих старых туфлях. – Он, видите ли, способен обеспечить своим детям райскую жизнь. Хлебом, видите ли, не корми его принцессу, дай попутешествовать. Да что ей хлеб. Вот в Европе, если все сытые, так они хлеб почти и не едят. Это мы с голодухи едим его и с макаронами, и с картошкой. Не нравится сучаре, что я в его историю заглядываю, завертелся как уж на сковородке. А ну как докопаюсь, как он свой первый миллиончик-то «заработал», да кому сегодня лапы греет. И жаба его (это о Вере Станиславовне) туда же».
Андрей Владимирович явственно воспроизвёл в памяти встречу с Верой Станиславовной. Открыла дверь, не стала скрывать, а вроде даже усилила на лице неприятно удивлённое выражение, хотя от мужа знала, что он должен прийти, пригласила коротким словом – «проходите», и, не пропуская его вперёд, пошла сама. Он за ней. В комнате, снова почти не глядя на него, указала на кресло, сама несколько тяжеловато опустилась в другое, напротив. Положив полные увядающие руки с несколькими броскими перстнями на пальцах с безупречным маникюром на белую полировку журнального столика, заговорила, еле заметно покачивая ухоженной головой:
– Молодой человек, не знаю, как это у вас называется, скорее всего, это норма вашей работы, но я как мать должна вам высказать своё мнение.
«Мать чья? Кати? Клары?», – подумал Андрей.
– Вашу работу, – продолжала Вера Станиславовна с умным видом, – нельзя назвать даже удовлетворительной. Вот уже четвёртый день убийца разгуливает на свободе, возможно, намечая новую себе жертву, а вы всё трётесь вокруг нас. Вы хоть понимаете, что теряете драгоценное время, что вот за этот час, который вы проведёте в этом кресле, вы получите казённые деньги. Осознаёте ли вы…
Андрея сильно задел упрёк Веры Станиславовны казёнными деньгами, и он, желая уязвить женщину, прервал её:
– Осознаю, а потому настоятельно прошу Вас поторопить своего супруга.
Вера Станиславовна обиженно поджала губы и, уже очень заметно потрясывая головой, молча поднялась с кресла и ушла.
«Стервоза», – подумал о Вере Станиславовне Андрей Владимирович, гася неприятное воспоминание, так же, как подумал около часа назад, когда она выходила из комнаты.
* * *– Екатерина Юрьевна, скажите, почему Вы скрыли от родителей и от сестры, что в мае не были на Филиппинах?
Андрей Владимирович ожидал, что Катя, ни моргнув глазом, что-нибудь наплетёт ему, но вопреки его ожиданию она заметно смутилась и, быстро наклонилась к ноге, якобы с тем, чтобы поправить ремешок на туфле. Когда она подняла лицо, на нём снова читалась самоуверенность.
– Знаете, я в эти дни была с другом в другом месте, но так как мои родители с ним не знакомы, они бы очень переживали, или вообще просто запретили бы мне с ним ехать. Мне было проще сказать, что я в турпоездке.
– А что, в турпоездках нет незнакомых Вашим родителям мужчин?
Катя кокетливо повела плечиком.
– А вы всегда такой зануда, Андрей?
Она нарочито опустила отчество капитана, выказывая, якобы, расположение к нему.
– Всегда, – серьёзно ответил Андрей Владимирович.
– Понимаете, моим родителям всегда не нравилась моя связь с Игорем.
– Это кто?
– Мой бывший друг, он сейчас уехал в Нижний Новгород. И если бы я сказала, что еду в Плёс, они наверняка подумали бы, что я еду с ним.
– Даже если бы вы сказали, что едете не с Игорем, а с Кириллом?
– Кирилла они пока не знают, и я не тороплюсь их знакомить.
– На то есть причины?
– Да, – Катя неопределённо махнула рукой и полезла за сигаретами.
Обдумывает дальнейшее объяснение, – думал капитан, поднося девушке зажигалку. По лицу Кати, действительно, было видно, что она что-то обдумывает.
– Знаете, – наконец, как бы решившись, заговорила Катя, – у меня есть друг – солидный мужчина.
– Кто он?
– Вам это знать не обязательно.
– Екатерина Юрьевна, позвольте мне самому решать, что мне обязательно знать, а что – не обязательно.
– Да, да, простите, я забыла, что обязательной частью Вашей профессии является подозрение. Вы просто обязаны всех подозревать. Но мне не хотелось бы, чтоб и он попал в круг подозреваемых только потому, что мой друг. Кстати, он и друг Леонида Алексеевича.
Катя с удовольствием отметила про себя, что капитан умеет владеть мимикой. Она то уж точно знала, что капитан удивлён, и ему не терпится узнать, о ком идёт речь, но он ни одним мускулом лица не выдал своё любопытство.
