Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Включив зажигание, Вилкин направил машину в сторону города. На душе было сумрачно и тяжко. Обычная история: знаешь, что произойдет именно так, — но не веришь!
— А нас, мама, сегодня предали, — устало объявил Вилкин встречающей его Анне Николаевне.
— Расскажи! — нахмурилась Анна Николаевна.
Выслушав рассказ сына, Анна Николаевна долго молчала, потом задумчиво произнесла:
— Она старается быть полезной, — значит, не все у нее со Степановым гладко.
И добавила, глядя на сына:
— Тебе надо ее забыть.
— Без прошлого жить легче, умирать тяжелей, — вздохнул Вилкин. — Потому что, остановившись, не на что оглянуться.
— Дача… Тебе опасно туда ехать, — встревожено сказала Анна Николаевна.
— Перестань! — пожал плечами Вилкин. — Степанов все— таки не уголовник. Да и Инесса рядом.
— У тебя странное мнение о ее порядочности, — недовольно заметила Анна Николаевна.
— Посмотрим, — ответил сыщик.
Рабочее утро Вилкина началось с посещения Соломатина. Оставив справку о Сорокине и повторив схему предстоящих действий, сыщик отправился в агентство. Зайдя в комнату, остановился перед календарем с портретом Аллы Пугачевой и сердито сказал:
— Никаких приветствий: вы мне не нравитесь. Мне никто сегодня не нравится.
Сел за стол и застыл в ожидании.
Телефонный звонок раздался через полчаса.
— Валерий Александрович? — послышался в трубке приветливый голос Степанова. — Я — генеральный директор «ТрансСибири» Степанов Илья Семенович. Мы получили письмо Анны Николаевны и готовы обсудить условия приобретения пакета акций. Вы согласны?
— Конечно.
— У меня нет времени подъехать, прошу вас выйти на улицу и сесть в ожидающий вас «Мерседес». Приедете: попьем кофе, поговорим. Хорошо?
— Ладно.
Положив трубку, сыщик посмотрел на часы, позвонил Свидлову и Соломатину, после чего, засунув в потайной карман ключи от наручников, вышел к «Мерседесу». Посмотрел на двух крепко сбитых парней: один — за рулем, второй — на заднем сиденье, невесело улыбнулся и открыл переднюю дверцу.
— Поехали! — мотнул головой, устраиваясь поудобней.
Машина быстро тронулась с места. Минут через семь Вилкин начал оглядываться по сторонам, затем повернул лицо к водителю:
— Куда мы едем? — выговорил он — и потерял сознание от сильного удара по затылку.
Очнулся сыщик в углу большой комнаты, с руками, заведенными за спину и прикованными наручниками к батарее водяного отопления. Застонав от боли в затылке, поднял голову — и услышал взволнованный голос Инессы:
— Тебе больно?
Повел глаза в сторону: Инесса сидела неподалеку, встревожено склонившись в сторону Вилкина.
— Очень! — усмехнулся сыщик. — Можешь вызвать врача.
— Не могу, — извинилась Инесса. Сыщик поймал себя на том, что любуется ее лицом. — Илья скоро приедет, — не понимаю, он давно должен быть, — поговорит с тобой и отвезет в больницу.
— Кладбищенскую? — вновь усмехнулся сыщик.
— Что ты: он цивилизованный человек! Умный, энергичный! — убежденно произнесла Инесса и, с вызовом глядя на Вилкина, сказала:
— Я горжусь его любовью ко мне.
— Если ты чем — то гордишься, то у тебя его немного, — повернув голову, Вилкин взглянул на часы. — Двенадцать: я был без сознания более двух часов?
— Наверное, — отмахнулась Инесса. Ей хотелось поговорить о другом.
— Догадываюсь, что меня осуждаешь. Любовница: ну и что? Я значу для него больше, чем жена, он без меня не может жить: и это не просто слова.
Опершись спиной на батарею, Вилкин лежал, рассматривая Инессу.
— Ты почему молчишь? — набросилась на него бывшая жена.
— Вспоминаю Бальзака: «Женщина должна принадлежать тому мужчине, который избавит ее от проблем».
— Да, его деньги, влияние ограждают меня от неприятностей быта, — согласилась Инесса. — Но я всегда хотела большего.
— Ты всегда хотела того, чего у тебя не было, — с сожалением резюмировал Вилкин. — Как старуха из Пушкинской сказки.
Инесса сердито посмотрела на Вилкина, встала, подошла к окну. Обернувшись, устало сказала:
— Может, ты и прав.
И быстро спросила:
— Ты меня еще любишь?
— Да. Но это моя проблема. Как писал Апостол Павел, любовь не должна требовать своего. Я ничего от тебя не хочу.
— А ты ничего от меня не получишь. Да, как человек ты лучше Ильи, — но любят не за это.
— Понимаю, — медленно произнес Вилкин. — Все одностороннее: было, есть, будет. Я подозреваю, что вообще тебя выдумал. А для идеала безразлично, какая ты в жизни. Но что — то должно светить: лучиком звезды Бетельгейзе.
Инесса долго смотрела на Вилкина, потом грустно покачала головой:
— Несчастный выдумщик! Ты всегда будешь один, потому что женщины любят победителей. А ты в любом раскладе остаешься в лагере побежденных.
Распахнулась дверь: вошел Степанов.
— Невезучий день: еле добрался, — пожаловался он кинувшейся к нему Инессе. — Как наш герой? Готов к исповеди?
— Я не стала ничего объяснять, — сообщила Инесса. — Надеюсь, вы найдете общий язык.
Усевшись на стул, Степанов добродушно сказал:
— Извините за наручники, но мало ли какие приемы вы знаете! Охрану оставил во дворе, поговорим без свидетелей.
— Чего вы хотите? — спросил Вилкин.
— У меня оказался следующий документ — раскрыв папку, Степанов показал сыщику копию похищенного Сорокиным плана действий против «ТрансСибири». — Ваш?
— Мой.
— Прекрасно. Как вам удалось склонить на свою сторону моего главного бухгалтера?
— Деньги.
— Все это доказуемо?
— Естественно.
— Что ж, не зря я отстранил ее с сегодняшнего дня от работы. Зампредседателя суда и судья Исукин: тоже деньги?
— Не только. Зампредседателю еще раньше по другим делам подсунул в постель малолетку и все задокументировал: сейчас пригодилось.
— Ценная информация! — обрадовано заявил Степанов. — Предлагаю следующее: вы начинаете работать на меня.
Плачу в два раза больше, чем Соломатин.
— Прошу отвести меня в туалет, напоить кофе и дать полчаса на размышление.
— Согласен! — кивнул головой Степанов. — Сейчас позову охрану.
— Ты играешь с огнем! — взволнованно проговорила Инесса, когда Степанов вышел из комнаты. — Я знаю: ты врешь, зачем — то тянешь время. Когда Степанов это поймет, он впадет в бешенство. Ты не представляешь, какой он тогда!
— Психология тирана несложна, это не «перпетуум мобиле», — пожал плечами сыщик. — Ты всегда присутствуешь при допросах?
— Никогда.
— Понятно. Он хочет продемонстрировать, как ломает меня и превращает в лакея.
Зашедшие вместе со Степановым в комнату два охранника — те самые, что приезжали в «Мерседесе», — молча отстегнули наручники и провели Вилкина в туалет, а после стояли за его спиной, ожидая, когда он допьет приготовленный Инессой кофе. Степанов тоже выпил кофе и затеял с Инессой разговор, расписывая перипетии предстоящего совместного посещения Нью — Йорка.
Приковав сыщика к батарее, охранники вышли. Откинув вновь начавшую болеть голову, Вилкин попытался расслабиться, но мешал самодовольный голос Степанова.
— Ваши полчаса истекли, — Степанов вновь уселся на стул.
— Вы готовы обсуждать условия?
— Нет.
— Не понял, — удивленно протянул Степанов. — Нового времени на раздумья предложить не могу: мне пора возвращаться на работу.
— Тогда повторяю: нет!
— Вы отказываетесь от двойной оплаты вашего труда?
— Да. Я — сыщик, а не проститутка, в моей профессии гонорар означает многое, но не все.
— Зачем тогда так много мне рассказали? Я все использую против Соломатина!
— И сделаете ошибку, — сыщик на секунду закрыл глаза: разговор вступил в решающую фазу. — Вам план принес Сорокин?
— Откуда вы?.. — подхватился Степанов. — Что с ним?
— Предполагаю, что утром его допросили. Поскольку улик много — записи телефонных переговоров с вами, видео съемка проникновения в директорский сейф и копирование плана, руки в розовых пятнах от соприкосновения с красителем — он быстро сознался и сейчас, чтобы избежать возбуждения уголовного дела и возместить причиненные им убытки, переводит на бухгалтерский счет «Абсолюта» полученные от «ТрансСибири» деньги.
— То есть этот план мероприятий… — ошеломленно начал Степанов.
— Фикция!
— Сволочь! — Степанов с размаха ударил сыщика по лицу. Закрыв глаза от боли, сыщик почувствовал, как из разбитого носа течет по лицу кровь.
— Илья, не надо, — закричала Инесса. — Ты обещал!
— Хорошо! — зло взглянув на сыщика, Степанов отошел в сторону. — Запру тебя на неделю на даче: пока с Соломатиным разберусь! Идиот! Ты только притормозил неминуемый процесс: корпорация все равно будет моей. Потеря Сорокина меня не огорчает: он свое сделал… Радуйся, что нашлась заступница и когда все закончится, тебя отпустят без ущерба для здоровья. И не вздумай больше становится на пути генерального директора «ТрансСибири» Степанова!
