Кира Измайлова - Ведется следствие
Дэвид молчал. У него был вид человека, попавшего к антиподам и обнаружившего, что они действительно ходят на голове.
— А броневик зачем?.. — спросил он тихо.
— Ну надо же как-то перевозить драгоценности, — пожал могучими плечами поручик. — Один только парадный брильянтовый гарнитур сколько стоит! Только вот госпожа, к сожалению, не всегда предупреждает нас о своем отъезде вовремя. Вот и в этот раз — грузились в спешке, пришлось чей-то багаж из вагонов повыкидывать…
— Ну простите, простите, — примирительно проговорила прелестная вдовица. — Это для меня самой стало неожиданностью, а за всеми этими сборами я совершенно обо всем забыла… Хорошо хоть, — добавила она, — я взяла универсальное траурное платье.
— В смысле? — приподнял брови Бессмертных.
— Ну, я беру с собой платье на тот день траура по мужу, который может выпасть на время поездки, — пояснила Каролина, — и еще универсальное. Мало ли… Вот, видите, пригодилось!
— Редкостная предусмотрительность, — похвалил ее следователь. — Хм, господа, а вам ничто не кажется странным?
— Тихо, — тут же ответил Ян. — Господин Сверло-Коптищев не играет, но, может быть, он еще завтракает?
— Вряд ли. Мы порядком засиделись, — Бессмертных обвел взглядом полупустой вагон-ресторан, — а он всегда начинал играть, когда мы едва успевали выпить по чашке кофе.
— Да что гадать, — пожал плечами доктор и нажал кнопку звонка: — Эй, любезный!
— Что будет угодно господину? — подбежал стюард.
— Скажите, почему рояль молчит? Что, господина Сверло-Коптищева убедили не играть сегодня в знак траура по господину Свищевски?
— Никак нет-с… — отвечал стюард. — Какой-то вандал вырезал струны у рояля. Его чинят-с, а потом господин Сверло-Коптищев намерен лично его настраивать.
— А какие именно струны вырезали? — неожиданно заинтересовался доктор.
— Сию минут узнаю-с… извольте обождать…
Вернувшись, стюард доложил, каких струн не досчитался несчастный инструмент.
— А, ерунда, — хмыкнул доктор и добавил загадочно: — С такими ничего толкового всё равно не сделать…
— И долго еще будут чинить рояль? — с нажимом спросил Бессмертных.
— До обеда, никак не меньше-с, — понял намек стюард.
— Ну, полдня тишины — это уже неплохо, — вздохнул тот. — Идемте, Дэвид. Нас ждет гражданское право в самых бессмысленных и беспощадных его проявлениях… Дорогая Каролина, не скорбите чрезмерно, от этого портится цвет лица.
— Непременно, господин Бессмертных, — улыбнулась та и кокетливо поправила вуалетку. — Но немного я всё-таки погрущу. Как-никак, юбилейный супруг…
К обеду собирались неторопливо. Первым явились Ян и Берт, довольные тем, что отловили-таки корреспондента Зубастоса и пообещали переломать ему пальцы, если еще вздумает упомянуть Каролину Кисленьких в своих пасквилях. Корреспондент, напуганный до полусмерти, трясся и клялся, что вообще-то едет этим рейсом только ради того, чтобы освещать происшествия с господином Сверло-Коптищевым, буде таковые произойдут, а про госпожу Кисленьких телеграмму отправил заодно. А что уж там сочинила Францеска Ловких — за это он отвечать не может, потому что Францеской не является и не ведет колонку светской хроники и раздел о таинственных кровавых убийствах!
За столиком чуть поодаль две молодящиеся дамы пристально оглядели оперативников.
— Фи, — поджала тщательно напомаженные губки одна из них, выправкой напоминающая гвардейца, а сложением — черенок метлы.
— В кои-то веки совершенно согласна с вами, дорогая Мелисса, — сморщила напудренный носик вторая, аппетитно пухленькая, в довольно смелом для ее возраста наряде. — Это люди не нашего круга…
Вскоре появился гвардейский поручик.
— Тоже не пойдет, — заявила пухленькая дама. — Сущий варвар, у меня от него мурашки по коже…
— Это удивительно, но за последние четверть часа мы соглашаемся уже второй раз, милая Кларисса, — удивилась сухопарая дама.
Следующими были Руперт Бессмертных и вымотанный ужасами каролевского скоросудия Дэвид Дубовны.
— Ну… — Мелисса, прищурившись, рассматривала Руперта. — Весьма, весьма достойный господин…
— Это генеральный следователь, — негромко поведала Кларисса, — мне по секрету сказал проводник. Дорогая Мелисса, я не уверена, что стоит… хм… обращаться к нему. К тому же он немолод…
— Мне больно признавать это, но я снова вынуждена согласиться с вами, — ответила ее соседка. — А юноша, на мой взгляд, напротив молод чрезмерно. Это было бы слишком просто.
— Ах, чувствую, сегодня где-то в мире произошла катастрофа, — покачала головой Кларисса, — я ведь тоже так решила! А как насчет вот того, в пенсне?
— О, но этот человек тоже из второго класса, — пожала острыми плечиками Мелисса. — Конечно, он довольно приятен на первый взгляд, но всё же эти шрамы… да и взгляд недобрый…
Доктор же, ставший неожиданно предметом обсуждения знатных дам, устроился на обычном своём месте и посмотрел в окно.
Большой Королевский экспресс, сбавив немного ход, миновал какой-то полустанок, на котором грузился военный эшелон. Можно было расслышать звуки оркестра, ослепительной медью сверкали на солнце парадные каски солдат, вызывающе-алые мундиры слепили глаза…
Доктор вздохнул, отвернулся и, сняв пенсне, принялся протирать стеклышки салфеткой.
— Что-то случилось, Теодор? — негромко поинтересовался всё и всегда замечающий Бессмертных.
— Мой полк, «пожарные», — коротко пояснил Немертвых и нацепил пенсне, удивительным образом меняющее его физиономию. — Или «багры», если в просторечии.
— Понимаю, — кивнул следователь и больше вопросов не задавал. Не рискнул спросить что-то и Дэвид — взгляд доктора затыкал рот не хуже кляпа.
Появился Пол Топорны, пунктуальный, как обычно, с неизменным черным дипломатом, уселся и по обыкновению уставился в одну точку. Дэвида иногда подмывало спросить, о чем думает офицер суда, но он, признаться, опасался узнать ответ. Очень может быть, тот бы его не порадовал.
За столиком поодаль произошло некоторое оживление.
— Ах, какой мужчина!.. — выдохнула Кларисса. — И он кого-то мне напоминает… Ну конечно! Взгляни!
— Минутку, — произнесла Мелисса, вынула из сумочки футлярчик, из футлярчика лорнет, разложила его и пристально оглядела Топорны. — О да, весьма напоминает! Этот профиль ни с чем не спутаешь! Я бы выбрала его.
— Пусть даже случится мировая катастрофа из-за того, что мы с вами снова сошлись во мнениях, — вздохнула сухопарая дама, — но… Я согласна.
— Прекрасно, — ответила ее пышненькая товарка, продолжая лорнировать офицера. — Условия обычные?
— Да, пожалуй, — кивнула Кларисса.
И дамы церемонно пожали друг другу руки…
Тем временем не подозревающий о надвигающейся на него со скоростью Большого Королевского экспресса опасности Пол Топорны методично разделывался с отличным эскалопом и что-то сосредоточенно обдумывал. Остальные следовали его примеру.
— Что-то Каролина сегодня особенно задерживается, — произнес Бессмертных, щелкнув крышкой брегета.
— Нет, она уже идет, — сказал Ян, шевельнув оттопыренным ухом. — Её шаги.
И в самом деле — в вагон-ресторан вплыла Каролина, по-прежнему в универсальном траурном платье, только уже без вуалетки, зато в манто.
— А что с Пушистиком? — удивился доктор. — С ним всё-таки что-то случилось?
— О, не стоит беспокойства, — произнесла женщина, усаживаясь и поглаживая черный мех. — Просто, понимаете ли, мы решили, что к траурному платью больше пойдет иной окрас… Но это заняло некоторое время.
— А, так вот, значит, почему утром вы были без него, — усмехнулся Теодор.
— Ну разумеется. Пушистик стеснялся показаться на глаза людям пегим: перекраска почему-то шла неравномерно, — пожаловалась Каролина. — Но теперь всё в порядке.
— Да, но мне кажется, он немного похудел, — заметил Немертвых.
— Совсем чуть-чуть, но это мы легко исправим, — улыбнулась она.
К столику подошел мрачный старший стюард.
— Телеграммы для госпожи Кисленьких, — произнес он.
— О, от кого на этот раз? — удивилась Каролина, увидев целую груду бумаг.
— Признавайтесь, у вас есть еще какие-то августейшие родственники? — прищурился Руперт.
— Ну… может быть, теперь уже и есть, — вздохнула та, пробегая глазами первое послание, — никогда нельзя знать наверняка… Но нет, господин Бессмертных, это не от родственников. То есть от родственников, но не моих… Хотя, если так посудить, то уже и моих…
— Дайте-ка, — бесцеремонно отобрал у нее телеграммы доктор. — Хм. «Ты убила нашего мальчика!», «не приближайся к поместью Свищевски, не то пожалеешь», так, ну это вообще не для дамских ушей, как только на телеграфе приняли? Пол, кажется, это по вашей части.
