Павел Вежинов - Летучие мыши появляются ночью
– Не бойся, ничего страшного, – успокоил ее Янко. Он начал одеваться. Движения его были быстрыми и уверенными.
– Зачем тебя вызывают?
– Откуда я знаю? – пожал плечами Янко. – Ты вот его спроси.
– Наско, скажи! – умоляюще попросила женщина.
– Да ничего страшного, – пробормотал Наско. – Расспросят его об одном деле.
– Знаешь, браток, в культурных странах не будят людей по ночам, – сказал Янко. – Всему свое время…
– Скажем – поймешь, что нам нужно! – уклончиво ответил Наско.
Немного погодя они вышли из дома – каблуки застучали по ступенькам. Димов заметил, как из-за тонкой занавески за ними следила женщина. На улице к ним присоединилось несколько человек, оставшихся в засаде.
– Ого, красная гвардия! – с иронией заметил Янко. – Уж не началось ли снова раскулачивание?
Ему никто не ответил. Вскоре подошли к сельсовету и поднялись по деревянной лестнице. В дежурной комнате горел свет, но она пустовала.
– Останется только Наско, – сказал Димов, – другим ждать у входа… Предупреждаю, – обратился он к Нестерову, – что любое ложное показание обернется против вас. А теперь расскажите, что вы делали этим вечером?
Лицо Нестерова оставалось безучастным.
– С какого часа?
– Ну, скажем, с шести.
– Я был в мастерской, – медленно начал Несторов. – Заряжал аккумулятор. К семи поднялся наверх, ждал гостей. Мы собираемся раза два в неделю, играем в белот.
– Всегда вчетвером?
– Можно сказать, всегда. Во всяком случае, никого из посторонних не принимаем.
На этот раз должны были играть втроем. Свилен не пришел. Сказать по правде, лично я предпочитаю играть втроем – так каждый отвечает сам за себя.
– Кто были другие двое?
– Славчо Кынев, мой приятель. Он постоянный партнер. Славчо привел с собой Манаско, фамилии его не знаю. Манаско механик в ремонтной мастерской, играет хорошо, но мне он не нравится. Больно уж важничает. Но Славчо просто влюбился в него, из Софии даже привез – как было отказать. Они заупрямились, не хотели играть втроем, даже послали мою жену найти четвертого. Никого она не нашла, и мы сели втроем.
– Где играли?
– На кухне. Мы всегда играем на кухне, чтобы не мешать жене спать. Играли примерно до пол-одиннадцатого, игра кое-как шла. А потом поссорились.
– Из-за чего?
– Из-за игры. Обычно мы не открываем карты, но тут Славчо при сдаче открыл последнюю – валета. Был мой ход, и валет должен был прийти ко мне, а у меня их уже было три. Начался спор. Я сказал, что, конечно, согласен продолжать игру, хотя карта и открыта. А Славчо твердит свое – ошибка при сдаче, надо сдавать снова. Но ведь это не покер!.. Разве я не прав?
– Конечно, не правы.
– Может быть, но мы обычно так делали. Или, в крайнем случае, кладем карту обратно в колоду. Я, конечно, и на это был согласен, ведь у меня было три валета… Но зачем я рассказываю все эти глупости?
– Ничего, ничего, интересно.
Янко с удивлением посмотрел на Димова.
– Да, на этот раз Славчо заупрямился. Он выпил,, а пить не умеет и стал задираться. Не согласился сбросить карты, хотя и так проигрывал. Мы с Манаско выигрывали, но что поделать. Он расстроил игру. Начальство – как с ним спорить! – закончил механик с добродушной иронией.
– А сколько выпили?
– Около литра – на всех, разумеется. Не очень много, игре не мешает. Наша ракия – фруктовая, не особенно крепкая.
– А ваша жена спала?
– Спала, конечно, но шум ее разбудил. Даже заглянула на кухню – узнать, что там происходит. Если жены нас не будут удерживать, мы когда-нибудь подеремся из-за этих карт. Приятели ушли, никто никому не платил. Я пошел в спальню…
– Жена уже заснула?
– Нет. Мы поговорили немного, потом и я лег.
– Когда это было? Я хочу спросить, в котором часу вы заснули?
– Не знаю… Наверное, около одиннадцати.
– Хорошо! – кивнул Димов. – Приблизительно в это время, я хочу сказать – перед тем, как заснуть, вы ничего не слышали?
– А что я мог слышать?
– То, что произвело бы на вас впечатление. Шум какой-нибудь, скажем, голоса…
– Нет, ничего, – решительно сказал механик и вдруг добавил: – А, нет, как только заснул, под окном затарахтела «Ява» Спаса, соседа. Я даже выругал его про себя, не первый раз он выкидывает такой номер – будит людей.
– Почему вы уверены, что это был именно Спас?
– Я же слышал, как он отворил ворота и въехал во двор. Димов посмотрел на Наско:
– Ты знаешь этого Спаса?
– Знаю. Работает в Пернике, иногда поздно возвращается на мотоцикле.
– Пойди позови его!..
Наско вышел. Димов взглянул на Янко. Тот выглядел совсем успокоившимся, даже удобнее уселся на стуле.
– Очень странно, что вы больше ничего не слышали, – сказал Димов. – Потому что именно в это время неподалеку от вашего дома стреляли. Да не один и не два раза.
– Кто стрелял? – спросил, чуть вздрогнув, Янко.
– Именно это мы и хотим узнать. Неизвестный человек застрелил вашего односельчанина Кирила Кушева.
Димов ясно заметил, как во взгляде механика промелькнули совершенно естественные изумление и тревога.
– Бай Киро? – воскликнул он. – Где, в его доме?
– Да, в его собственной комнате.
– Как же так! – озадаченно пробормотал Янко. – Никогда бы не подумал.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он был таким смирным. У него не было врагов.
– А какие у вас с ним были отношения?
– Так вот вы почему меня расспрашиваете?! – воскликнул Янко. – Боже мой, господи, да в уме ли вы? Я его всегда уважал, мы никогда слова поперек друг другу не сказали. Да ведь я уже объяснил вам, что весь вечер не выходил из дому.
– В этом мы не совсем уверены.
– Но есть свидетели.
– Они ушли раньше.
– Жена была все время дома.
– Но жена ваша спала, вы могли встать так, что она и не услышала бы этого.
– Мог?.. Каждый бы мог!.. Почему вы именно меня забрали? Я последний человек в селе, который стал бы посягать на бай Киро.
Димов пристально посмотрел на механика.
– В том-то и дело, что вас видели! – твердо сказал он. – Есть свидетель. Видел вас во дворе бай Киро. Как раз тогда, когда раздались выстрелы.
Янко молчал, лицо его ничего не выражало.
– Глупости! – наконец сказал он. – Я весь вечер был дома. Не выходил даже за порог.
– Есть у вас светлая фуфайка?
– Светлая фуфайка? Никогда в жизни не носил такую.
– Вы уверены?
– Совершенно уверен. Как может человек не знать свою одежду?
– Какой номер обуви носите?
– Сорок третий.
– А вы знали Евтима Дыбева?
– Как же. У меня еще и сейчас его велосипед. Мне не хочется пока возвращать его жене. Это все равно что сыпать соль на рану. Подожду еще недельку, тогда верну.
– Он заплатил за ремонт?
– Нет, зачем платить вперед. Дал мне только три лева, чтобы я купил подшипник.
– Что вы делали в Пернике в тот день, когда был убит Дыбев?
– Разве сейчас вспомнишь, – он надолго задумался, – я часто езжу в Перник на мотоцикле – проветриться. Все-таки город – можно что-нибудь купить. Ах да, в тот день я купил магнитофон, потом ходил в кино…
– А когда вернулись?
– Около десяти, на мотоцикле. Тот несчастный лежал в это время в канаве, но откуда мне было знать.
– Нет ли у вас дома какого-нибудь оружия?
– Абсолютно никакого. Не нужно мне этого добра. Я человек миролюбивый, даже из-за карт не люблю скандалить.
– Этот шрам на лбу у вас откуда?
– С фронта – ранили меня в Венгрии, при Надятаде. У меня два ордена за храбрость.
Димов склонил голову над блокнотом и не поднимал ее до тех пор, пока в комнату не ввели высокого хмурого человека, наспех одетого. Димов приказал отвести Нестерова в другую комнату, потом пригласил Спаса сесть.
– Извини, бай Спас, что подняли тебя в неурочное время, – начал Димов, – но так надо.
Любезный тон сразу смягчил великана. Его лицо просветлело.
– Ну, раз надо! – махнул он рукой и сел.
– Бай Спас, не можешь ли ты припомнить, в котором часу этой ночью ты вернулся домой?
– Не знаю, не посмотрел на часы. Наверно, около одиннадцати.
– Тогда, конечно, ты слышал стрельбу?
– Слышал, слышал, как не слышать… Но не обратил внимания.
– Почему?
– Я подумал, что наши парни стреляют, дружинники. Они иногда ночью пробуют оружие.
– Сейчас очень важно, чтобы ты все как следует вспомнил. Как скоро после возвращения ты услышал выстрелы?
– Очень скоро…
– Что значит очень скоро? Пять, десять минут?
– Нет, скорее две-три минуты.
– Хорошо было слышно?
– Не очень… Стреляли довольно далеко.
– Не так уж далеко. Этой ночью убили Кирила Кушева в его доме.
Непонятно почему, но великан совсем не удивился. Даже не взволновался.
– Пожалуй, не ошиблись! – мрачно сказал он. – Отменная была гадина. Будто борец на ярмарке – с головы до пят вымазанный маслом. Никак его не схватишь, всегда ускользнет. Наверно, обманул кого-нибудь, тот ему и отплатил. Спекулянт высшего класса.
