Айше Лилуай - Я наблюдаю за тобой
Но Келда как будто не знала усталости. Сперва она с ловкостью кошки и легкостью бабочки пробежала по хитрому сплетению неглубоких впадин, то и дело карабкаясь на плоские вершины, хватаясь руками за прохладные камни. Ей нравилось чувствовать себя диким зверьком, прыгающим по скалам…
Скалы ближе к облакам.
Иногда, оказываясь на очередной возвышенности, девушка оглядывалась, обхватывая широким взглядом ту часть фьорда, которую можно было увидеть из данной точки берега. Один раз ей показалось, будто…
Нет, наверное, просто показалось, не более.
И все-таки, когда Келда в следующий раз взобралась чуть повыше, она снова огляделась, надеясь увидеть больше…
Отсюда можно было хорошо видеть узкий пролив, отделяющий фьорд от открытого океана. Там, за двумя скалами, которых Келда сравнивала с каменными стражами, поверхность воды была почти ровной: погода в тот день была на редкость спокойна.
И все же, все же…
Что-то там темнело на фоне голубой воды, неподалеку от берега…
Прищурившись и напрягая зрение изо всех сил, Келда вдруг поняла, что это были останки какого-то судна.
Корабля.
Да-да, можно было даже различить торчащие из воды поломанные мачты и порванные паруса, которые колыхались на морском ветру…
Даже дураку было ясно, что накануне вечером (как раз был довольно сильный шторм) какой-то небольшой корабль потерпел крушение у этих берегов.
Потому что там, под обманчиво ровной гладью прятались готовые любого насадить на свои громадные клыки каменные рифы.
Наверное, скоро самые ранние и трудолюбивые рыбаки уже обнаружат корабль, а вернее, то, что от него осталось, и разнесут слух по всей деревне. А наиболее благородные и добродетельные примутся разыскивать уцелевших.
А пока…
Пока у Келды есть проблема поважнее.
Через час она уже спустилась в долину, и ее слух тут же успокоило тихое журчание горного ручья, который, прячась под сенью соснового бора, огибал Пост Смотрящего с одной стороны, чтобы слиться с рекой, впадающей в залив. Келда знала, что сама река, бурная, пенящаяся, но довольно мелкая, протекала чуть западнее, по узкому ущелью, которое напоминало огромную вертикальную трещину в многовековой скале.
Холодная и чистая вода в ручье даровала новую легкость слегка подуставшим ногам девушки, и Келда вновь устремилась вперед, без труда маневрируя между плотно растущими здесь деревьями, то нагибаясь, чтобы пройти под самыми нижними ветвями, то перепрыгивая через сильно выпирающие кое-где мощные корни зеленых гигантов. Она как будто танцевала.
В скором времени она и в самом деле начала пританцовывать, не замедляя хода, и при этом тихонько напевала себе под нос старинные скандинавские песенки.
Так Келда начала подъем. Сперва склон был пологим, и можно было без труда шагать в вертикальном положении, однако чем дальше пробиралась девушка, тем сильнее приходилось сгибать колени при каждом шаге и пригибаться к земле. В конце концов, она снова подключила к делу свои намозоленные руки и стала карабкаться, словно обезьяна, не заботясь о чистоте своего платья, когда приходилось вставать на колени.
Это приводило ее в необыкновенно восторженное состояние.
Она знала, что уже приближается к широкому плоскому выступу в склоне скалы, вроде отрога. Там можно было перевести дыхание и оглядеться, не видно ли Болдра…
Ближе к этому самому месту лес совсем поредел, а склон вновь стал более пологим, и Келда выпрямилась, убирая в лица непослушные пряди светлых волос, которые лезли в глаза во время подъема. И тут она увидела на плоской площадке отрога знакомую фигурку.
- Болдр!
Мальчик тут же обернулся на голос, и она увидела на его лице счастливую улыбку. С ним все было хорошо, и сердце Келды замерло от радости и облегчения. Опомнившись от этих внезапно нахлынувших положительных эмоций, она сорвалась с места и вскоре уже крепко держала племянника за руку.
- Господи, Болдр! Слава небесам, с тобой все в порядке! Мы так переживали! И как тебе удалось забраться так высоко? – тут она нахмурилась и погрозила мальчику пальцем. – Больше никогда так не делай, ясно? Нельзя убегать из дома, не предупредив родителей, это очень нехорошо. Тем более здесь очень опасно. Твоя мама чуть не сошла с ума от страха!
Болдр посмотрел ей в глаза извиняющимся взглядом, однако глаза его продолжали сверкать от возбуждения и триумфа. От восторга. И – боже мой! – как же Келда его понимала!
Любой бы пришел в неописуемый восторг, если бы увидел, как из глубины залива на него смотрит само небо… Чистое, необъятное. Голубое-голубое… И яркое полуденное солнце пролило на ровную гладь ослепительно белый свет, будто нынче ночью звезда утонула в бездонной синеватой глубине.
Честно говоря, Келда в возрасте Болдра частенько убегала к заливу без разрешения родителей. Фолки смеялся. Эидис ворчала… Но только ворчала – не более.
А вот Кэйа… Кэйа – совсем другое дело. Она от фьорда не то что подальше держится – она его ненавидит! И боится. Очень.
- Пойдем, Болдр, - сказала Келда спокойно. – Пойдем, успокоим маму, да?
- А я еще приду сюда, Келда?
- Ну, конечно, маленький!
Мальчик вдруг нахмурился и попытался вырвать руку.
- Нет! Мама теперь ни за что меня сюда не отпустит! Она будет очень раздосадована, а папа… - он немного подумал. – А папа тем более!
- Послушай, я уговорю твоих родителей, если ты будешь хорошо себя вести и сейчас же пойдешь со мной, идет?
Он глубоко задумался, но, видно, не нашел никакого другого выхода, потому что просто сказал:
- Да, наверное, надо поскорее успокоить маму. И все-таки… - он посмотрел на нее чуть ли не со слезами на глазах. – Я боюсь, что они будут злиться и не разрешат мне сюда приходить. Никогда… И даже ты не сможешь их уговорить.
Келда никак не могла подобрать подходящих слов, чтобы утешить мальчика, но тут внезапно откуда-то сверху спрыгнул запыхавшийся Торстеин, который, видимо, поднялся по противоположному склону, постоял на вершине и, заметив их, решил спуститься сюда. Девушка увидела, что и на его лице загорелась светлая радость при виде племянника, и справедливо отметила про себя, что за это надо отдать ему должное: Болдра он искренне обожал.
- Дядя Стеин! - Мальчик подбежал к Норсенгу, и тот, смеясь, взлохматил его волосы.
- Ну и напугал ты нас, парень! – воскликнул Стеин и вдруг осекся, увидев, как подозрительно блестят глаза мальчика. – Эй! Что такое? Ты как будто вот-вот расплачешься! Эээ… Так нельзя, парень, нельзя. Так никуда не годится. – И он покачал головой.
- Просто жалко, что приходится уходить, - ответил на это Болдр, мужественно борясь со слезами.
- Ах вот оно что… - Норсенг почесал затылок, и в это время Келда вмешалась в разговор, наконец подобрав слова:
- Я думаю, что твои родители вполне могут согласиться на то, чтобы я брала тебя с собой на прогулки по фьорду.
При этих словах Норсенг удосужился наконец поднять на девушку взгляд, и в этом взгляде проскользнуло презрение. Впрочем, так же презрительно скривились и его тонкие губы.
- Ты? Нет уж, спасибо, я сам буду сопровождать своего племянника.
Келда уже хотела наорать на Торстеина, как довольно часто делала, но, вспомнив про Болдра, передумала и спокойно сказала:
- Вообще-то он и мой племянник тоже.
- Да, но ты еще девочка, и сомневаюсь, чтобы ты могла постоять за саму себя.
Это было уже чересчур, и Стеин слишком поздно понял, что перегнул палку. Девушка посмотрела на него так, словно хотела задушить его голыми руками. И сердце из груди вырвать. А потом зажарить и съесть.
Интересно, она смогла бы?
Тем не менее, ее голос оставался таким же негромким, хотя теперь в нем легко было различить стальные убийственные нотки.
- Я знаю здесь каждый камень. Это, - Келда развела руками, показывая на весь фьорд, - мой второй дом.
Торстеин, видимо, хотел что-то возразить, но тут вмешался Болдр.
- Вы так и будете стоять и спорить – или пойдем и поищем маму?
Келда вдруг покраснела от стыда перед мальчиком и решительно взяла его за руку, уводя от Стеина вниз по склону.
- Конечно, идем.
Нахмурившись, Стеин побрел следом за ними. Нет, племянника он не собирается отдавать под опеку этой нахалки. Еще чего. Не дождется.
Вместе с тем он был удивлен. Можно сказать, приятно удивлен.
И даже решился примирительно буркнуть грубоватым голосом:
- Не знал, что ты тоже его любишь.
Келда, не оборачиваясь, вскинула брови. Интересно: его – это кого? Болдра? Или фьорд?
Наверное, Норсенг имел в виду и то, и другое.
- А как же! – так же грубовато отозвалась она, тоже подразумевая непонятно что.
Через несколько минут Келда чуть развернула голову и бросила через плечо:
