Юлия Алейникова - Лав-тур на Бора-Бора
Жозе пытался обсуждать с Василием проблемы современного виноделия. Жена с удовольствием наблюдала, как Василий с видом эксперта, наморщив выпуклый лоб, кивает головой в ответ на весьма тонкие, сугубо специальные замечания, которые делал его собеседник.
К концу завтрака мужчины нашли общие интересы и даже договорились о партии в гольф во второй половине дня. А Моник уговорила подругу сначала заняться с ней батиком, а потом отправиться на урок танца, «Tamure». Решив, что смена обстановки ей не помешает, Юля с удовольствием согласилась.
После завтрака они вчетвером, захватив по пути нескольких отдыхающих, с которыми успели познакомиться жизнерадостные французы, отправились на пляж. И тут расслабившихся и утративших бдительность супругов перехватили Крюгеры.
– Никакого пляжа! – безапелляционно заявила Элла. – В открытом океане наплаваетесь. Мы взяли катер и сейчас отправляемся. Сегодня утром недалеко от побережья видели королевских мант! Мне по секрету сообщил местный инструктор по дайвингу! – Элла возбужденно сверкала глазами. – Отправляемся на охоту.
– А кто еще едет? – кисло поинтересовалась Юля. Признаться, общество с «Sole mar» ей уже порядком опротивело.
– Никто. Мы и вы, – бодро сообщила подруга.
– Ну, ладно, – нерешительно протянула Юля. – Сейчас соберусь.
– Никаких соберусь. Уже собрались! – Элла потянула ее к воде, где на мелководье раскачивался белый с синей полосой катер. Ганс уже вовсю уговаривал Василия, за локоток таща его на погрузку. Отказать было невозможно. Пообещав Моник к обеду вернуться, Юля подобрала подол сарафана и пошлепала в воду.
Катер бороздил окрестности Бора-Бора уже около двух часов, но никакого намека на присутствие в этих водах гигантских скатов не было.
Утомившись безрезультатно вглядываться в глубины, компания заглушила мотор и несколько раз искупалась, потом Элла извлекла прихваченные с яхты припасы, и все с аппетитом закусили. Дно у катера было прозрачное, и, жуя шашлык из креветок, присутствующие имели возможность любоваться морскими обитателями. Это было особенно увлекательно, потому что вода в Тихом океане прозрачна до глубины в сорок метров.
Чудесные коралловые сады, пестрые цветные рыбки, звезды, актинии, скользящие по дну скаты, неспешные громоздкие черепахи с желто-красными панцирями, на которых солнечными лучиками разбегаются светлые возрастные прослойки. Маленькие акулы, вокруг которых бесстрашно снуют храбрые желто-черные полосатые рыбешки. Рыбы-клоуны, пугливо ныряющие в цветы актинии, бело-черные пятнистые мурены, высовывающие из своих убежищ головы. Пугливые стайки неоново-синих паракантурусов, длинные, ярко-желтые, похожие на фломастеры, тамарины. Все это сновало и шевелилось, расцвеченное солнечными бликами. Вдоволь налюбовавшись океанской флорой и фауной, Крюгеры с Ползуновыми уже окончательно договорились поворачивать к берегу, когда случилось невероятное.
Юля с Эллой стояли на носу, любуясь красотой океана, когда резкий взволнованный голос Ганса заставил всех обернуться. Метрах в пятидесяти от лодки из воды подобно сказочной, фантастической, инопланетной птице выпрыгнула огромная королевская манта. Она была размером с маленький самолет, метров восемь в размахе крыльев. Сверкнув на солнце плавниками-крыльями, она взмыла метра на полтора над водой и с оглушительным всплеском опустилась на воду. Следом за ней прыжок повторила другая особь. Звук от их падения был оглушительным, словно рядом с катером дважды выпалили из пушки. Юля стояла потрясенная до глубины души. Манты были так огромны, как… как гигантские кожаные дельтапланы!
Ей никогда раньше не приходилось видеть этих животных живьем, и уж тем более она не знала, что манты способны на такой воздушный балет. Это было невероятно.
– Эти рыбы весят около двух тонн, – раздался над ухом у Юли спокойный, невыразительный голос Ганса.
О господи!
– Если бы в момент падения манты в воде оказался пловец или маленькая лодка, человек бы погиб, его бы просто расплющило, а лодку разнесло бы в щепки, – продолжил он свой комментарий. – Но, к счастью, подобные случаи можно пересчитать по пальцам, в остальном они совершенно безобидны. Питаются планктоном, – закончил он, растянув в улыбке бледные тонкие губы. – Бояться их незачем.
Юля нервно передернула плечами, представив себе приземление гиганта на маленький белый катер с синей полосой, на котором она сейчас стояла. «Тьфу ты, сухарь арийский! Тебе-то что, а вот я – женщина беременная, с богатой, хорошо развитой фантазией, чуть не родила раньше времени», – рассердилась она на бесчувственного немца.
И все же манты были великолепны, ничего более впечатляющего Юля не видела за всю свою жизнь.
На обратном пути Василий горевал, что не захватил с собой камеру.
– Такое зрелище! – сокрушался супруг, продолжая всматриваться в беспредельную океанскую синеву, надеясь еще раз увидеть взмывающего в воздух гиганта.
Но ничего интересного им на обратном пути не повстречалось.
Юля сидела на носу лодки, любуясь видом приближавшегося к ним в солнечной дымке Отеману. Старичку-вулкану стукнуло уже четыре миллиона лет. Чего только не повидал на своем веку этот долгожитель, прежде чем утратить весь пыл, потухнуть, уснуть, утомившись от мелкой биологической суеты у своего подножия. Покрытый густой, темной, пушистой зеленью, он возвышался среди бескрайней синевы океана, словно постовой, словно древнее божество, оставленное ушедшим в бесконечность прошлого народом, которое напоминает о бренности бытия среди буйства жизни и красок.
Размышляя о вечном, Юля не заметила, как Элла тихо присела рядом.
– Знаешь, я просто влюбилась в Бора-Бора, – сказала она, с нежной улыбкой любуясь очертаниями острова, словно глядя на своего ребенка. – Даже смерть Ирмы не испортит мне впечатления от знакомства с этим местом. – Кстати, а как твое расследование? – спросила она после короткой паузы, поворачивая к Юле загорелое, со смешливыми морщинками вокруг глаз лицо.
– Никак. – Юля лениво пожала плечами. – Судя по всему, у них появились новые сведения, и теперь Василий вне подозрений.
Что подвигло ее дать такой расплывчатый ответ, она и сама не знала. Вероятно, слова инспектора произвели на Юлю желаемое воздействие, во всяком случае, это вранье слетело с ее губ легко и непринужденно. А главное, быстрее, чем она успела обдумать ответ.
Глава 21
Когда катер подплывал к вытянувшимся в океан, словно щупальца гигантского моллюска, вереницам бунгало на сваях, они увидели сидящего на террасе Ползуновых человека. Разглядеть на таком расстоянии, кто это, было невозможно, но почему-то все поддались безотчетному чувству тревоги.
– Вряд ли это Жозе, – неуверенно проговорил Василий, приложив к глазам руку и силясь разглядеть незнакомца.
Да уж, ни Моник, ни ее супругу не пришло бы в голову вторгнуться на чужую территорию в отсутствие хозяев. А этот тип весьма вольготно устроился в шезлонге, вытянув ноги и любуясь видом лагуны.
Расстояние между катером и словно парящими над водой хижинами стремительно сокращалось.
– Это инспектор, – сообщил Ганс, произнося слова с очаровательным акцентом.
– Точно, – подтвердил Василий, бросая на жену неуверенный вопросительный взгляд.
Когда катер пристал к плавательной платформе, инспектор поднялся и широко улыбнулся компании, демонстрируя полнейшее благодушие и беззаботность.
– Бонжур, господа. Простите за вторжение, – обратился он к Юле с Василием, – но я не мог себе отказать в удовольствии отдохнуть полчасика в тишине, ожидая хозяев.
И демонстрируя свойственную всем французам галантность, помог даме выбраться из катера.
Элла с Гансом мялись в лодке, не зная, что делать – уплывать или выгружаться.
Но инспектор разрешил их сомнения. Взяв Юлю за локоток, он помог ей подняться на террасу, Василий пыхтел следом. Стоя на верхней ступеньке, месье Бальзак счел наконец нужным обратить на них внимание и с самой благожелательной улыбкой пожелал Крюгерам хорошего дня, тем самым отпуская восвояси.
Проследив за удаляющимся в сторону пирса катером, месье Бальзак обернулся к хозяевам бунгало с самым прозаическим выражением на лице:
– Ну, что ж, госпожа Ползунова, позвольте вас поздравить.
– С чем? – насторожилась Юля, не ожидая ничего хорошего.
– Ваши игры в заправского шпиона, утаивание информации, вытягивание из жандармерии секретных сведений дали наконец свои плоды. – Она вопросительно подняла брови. – Андре Эстебан мертв.
Юля прикрыла рот руками, словно боялась закричать.
– Как? Когда? – Но тут же спохватилась: – То есть при чем тут я?
– Вот именно! – грозно сдвинув брови и уткнув руки в бока, гневно вопросил Василий.
Теперь, когда обвинения с него были сняты, во всяком случае, он так считал, обычный боевой задор вернулся в полном объеме.
