Жорж Сименон - Мегрэ и порядочные люди
Мегрэ не протянул ему руки, довольствовавшись лишь кивком, а неизвестно откуда появившаяся горничная проводила комиссара до входной двери.
Он был зол не только на молодого педиатра, но и на себя самого, ибо неправильно взялся за этот допрос.
Ведь Фабр был единственным членом этой семьи, который мог что-то сказать, а Мегрэ не сумел заставить его говорить.
Впрочем, нет! Одно он узнал: Фабр даже глазом не моргнул, когда комиссар упомянул о встрече его тещи и незнакомца в кафе. Доктор не удивился. Он также был спокоен, услышав, что Жослен встречался с тем же человеком в полумраке пивной.
Комиссар шел по тротуару в надежде поймать такси, но все они проходили мимо с опущенным флажком.
Дождик перешел в настоящий ливень, и по улице побежали мутные потоки.
Если этот мужчина по очереди встречался с Рене Жосленом и его женой...
Он попытался рассуждать логически, но у него не хватало доводов... А может быть, незнакомец встречался и с дочерью? Или с самим доктором Фабром? И почему вся семья старалась умолчать о существовании этого человека?
- Эй, такси.
Наконец показалась свободная машина, и он торопливо влез в нее.
- Поезжайте прямо...
Он еще не знал, куда поедет. Первой мыслью было вернуться на набережную Орфевр, в свой кабинет, запереться там и поворчать всласть. Интересно, нашел ли Лапуэнт что-нибудь новое? Ему казалось, хотя уверен он не был, что бывшая консьержка уехала из Парижа и жила не то в Шарантоне, не то в Центральном районе.
Шофер медленно вел машину, время от времени с любопытством поворачиваясь к клиенту.
- А куда ехать от светофора?
- Налево...
- Как угодно...
И внезапно Мегрэ решил:
- Отвезите меня на улицу Даро...
- Куда именно? Она длинная.
- Угол улицы Сен-Готар...
- Ясно...
Мегрэ исчерпывал одну возможность за другой. Ему пришлось вытащить записную книжку и найти девичью фамилию мадам Жослен - де Лансье... Он помнил, что ее отец был полковником в отставке.
- Простите мадам, сколько лет вы служите консьержкой в этом доме?
- Восемнадцать лет, господин хороший, а от этого моложе не становишься.
- Вы не знаете, где-то здесь поблизости жил полковник в отставке по фамилии Лансье с дочерью?
- Даже не слыхала...
Второй дом, третий... Первая консьержка - женщина средних лет, была слишком молода, вторая не помнила, а третьей было не больше тридцати.
- А номер дома не знаете?
- Нет. Знаю только, что где-то недалеко от улицы Сен-Готар.
- Спросите в доме напротив... Консьержке там не меньше семидесяти... Говорите погромче, она глуховата...
Ему пришлось почти кричать. Она покачала головой:
- Полковника не помню, у меня совсем памяти не стало. После того как муж попал под грузовик, я уже не та.
Мегрэ собирался продолжать поиски, но она окликнула его:
- А почему бы вам не спросить у мадемуазель Жанны?
- Кто это?
- Она живет в этом доме лет сорок. Теперь уже не выходит, у нее больные ноги... Поднимитесь на седьмой, в глубине коридора, дверь никогда не заперта...
Постучите и входите... Она сидит в кресле у окна.
И в самом деле, он увидел там маленькую старушку, всю сморщенную, но с розовыми щечками и почти детской улыбкой.
- Лансье? Полковник? Ну как же! Прекрасно помню... Они жили на третьем этаже слева... У них была старая служанка... очень сварливая, она еще не могла поладить ни с кем из торговцев, и в конце концов ей пришлось делать покупки в другом квартале...
- У полковника была дочь, ведь так?
- Брюнетка, очень болезненная девушка. И брат тоже, бедняжка, его даже посылали в горы - лечиться от туберкулеза.
- Вы уверены, что у нее был брат?
- Так же уверена, как то, что сейчас вас вижу. А вижу я вас очень хорошо, несмотря на годы. Почему бы вам не присесть?
- Не знаете, что с ним стало?
- С кем? С полковником? Пустил себе пулю в лоб, что здесь в доме тогда творилось... В нашем квартале такое стряслось впервые. Он тоже болел, говорят, рак... Но я все-таки не одобряю, чтобы в себя стрелять...
- А сын?
- Что?
- Что с сыном стало?
- Не знаю... Последний раз видела его на похоронах...
- Он был моложе сестры?
- Лет на десять...
- Ничего о нем больше не слышали?
- Знаете, в таком доме люди вселяются и съезжают... Если посчитать всех, кто жил в их квартире с тех пор... Это вы молодым человеком интересуетесь?
- Он теперь уже не молодой.
- Если вылечился, тогда, конечно, уже не молодой... Наверное, женат, сам детишками обзавелся. - И добавила с хитрым огоньком в глазах: - Я-то замужем никогда не была. Вот потому и доживу до ста лет... Не верите? Приходите меня проведать лет через пятнадцать... Обещаю, что буду сидеть в этом кресле...
А вы каким ремеслом занимаетесь?
Мегрэ решил, что не станет волновать старушку, и только сказал, надевая шляпу:
- Да я все ищу...
- Тогда вас не упрекнешь, что вы ищете поблизости... Поспорить могу, что ни одна душа на нашей улице не вспомнит, кто такие Лансье... Это что, из-за наследства? Тому, кто его получит, повезло, что вы на меня напали... Так ему и передайте. Может, он тогда смекнет прислать мне чего-нибудь сладенького.
Через полчаса Мегрэ уже сидел в кабинете следователя Госсара. Он выглядел успокоившимся, но мрачным... Говорил тихо, не торопясь.
Чиновник слушал его с серьезным видом, и, когда рассказ был закончен, наступило долгое молчание, и слышно было, как из водосточной трубы Дворца правосудия льется вода.
- Что вы хотите предпринять?
- Вызвать их всех сегодня вечером на набережную Орфевр. Это будет проще, да и не так тягостно, как у них дома.
- Думаете, они заговорят?
- Кто-нибудь в конце концов заговорит.
- Делайте, как решили...
- Благодарю.
- Не хотел бы быть на вашем месте... И все-таки будьте поделикатнее... Не забудьте, что ее муж...
- Не забуду, не беспокойтесь. Именно поэтому я и вызываю их к себе в кабинет...
Четвертая часть парижан была еще в отпуске, на пляжах или в деревне. Другие открывали охотничий сезон. Третьи ездили на машинах, подыскивая уголок, где бы провести уик-энд.
Ну а Мегрэ медленно шел по длинному пустынному коридору, направляясь к своему кабинету.
Глава 7
Было без пяти шесть. По случаю субботы большинство кабинетов было заперто, а в глубине пустого коридора один-единственный посетитель томился перед какой-то дверью, спрашивая, не забыли ли о его существовании. Начальник уголовной полиции только что уехал, предварительно пожав руку Мегрэ.
- Попытаетесь закончить дело сегодня вечером?
- Чем быстрее, тем лучше. Возможно, завтра приедут родственники из провинции, ведь у них наверняка есть какие-нибудь дальние родственники. На понедельник назначены похороны, так что этот день тоже отпадает.
Уже прошел час, как Мегрэ вышагивал из угла в угол в своем кабинете, руки за спиной, беспрерывно курил и готовился к последнему, как он надеялся, разговору. Он не любил заранее продуманные мизансцены, а предпочитал запросто рассаживать людей, как в ресторане. При этом, однако, он всегда старался не упустить ни единой детали.
В половине шестого, отдав необходимые распоряжения, он вышел в пивную "У дофины". По-прежнему шел дождь. Было сумрачно. Он выпил не одну, а две кружки, одну за другой, словно предполагал, что теперь ему долго не представится такой случай.
Когда он вернулся в кабинет, ему оставалось лишь ждать. Наконец в дверь постучали, и первым зашел взволнованный, оживленный Торранс, преисполненный важностью предстоящего, как и всякий раз, когда ему поручали особо деликатное дело. Он осторожно запер за собой дверь и с видом победителя провозгласил:
- Они здесь!
- В приемной?
- Да. Кроме них, там никого нет. Кажется, они удивлены, что вы заставляете их ждать, особенно мать.
По-моему, ее это задевает.
- Как все происходило?
- Когда я пришел туда, мне открыла служанка.
Я представился, а она вздохнула: "Еще один!" Дверь в гостиную была закрыта. Мне пришлось довольно долго ждать в прихожей, я слышал, как они перешептывались, но слов разобрать не мог. Наконец, не меньше чем через полчаса, дверь открылась, и я увидел, что оттуда вышел священник. Мать проводила его до дверей квартиры. Она смотрела на меня так, словно не могла вспомнить, кто я такой, потом пригласила войти. Дочь сидела в гостиной, у нее были красные глаза, как будто она плакала.
- Что сказала мадам Жослен, увидев повестку?
- Она дважды ее перечитала. У нее слегка дрожали руки. Потом передала ее дочери. Та тоже прочла и взглянула на мать с таким видом, словно хотела сказать: "Я в этом не сомневалась. Я тебя предупреждала". Все это происходило как в кино при замедленной съемке, и мне было как-то не по себе.
"Нам необходимо ехать туда?" - спросила дочь.
Я ответил утвердительно. "С вами?" - продолжала она. "Вообще-то я оставил внизу машину, но если вы предпочитаете взять такси..."
Они вполголоса посовещались, казалось, приняли какое-то решение и попросили меня несколько минут подождать.
