Айзек Азимов - Убийство в Эй-Би-Эй

– Никто не видел, что вы пришли с ним?

– Люди видели его и видели меня отдельно, но, по-моему, нас не видели вместе.

– Вы знали о переполохе, который поднял Джайлс, или вам потом сказали?

– Нет. Я сама видела. Я подошла к Азимову и извинилась, а потом стояла рядом с ним, потому что он меня забавлял, и я оставалась до конца – я считала, что несу ответственность за Дивора, и боялась нежелательных неприятностей для отеля.

– Не в это время вы слышали, что он говорил что-то обо мне?

– Нет, не тогда. После того, как он кончил надписывать автографы и швырнул ручку в стену, он направился прямиком к двери, никому не отвечал, и мне показалось, что он пошатывается. Я боялась, что он упадет, и поэтому тихонько пошла за ним, взяла его за руку и повела к лифту.

– Что было дальше?

– Когда мы шли к лифту, я спросила его, не хочет ли он зайти за пакетом, но он ответил: "Слишком поздно, – и прошипел: – Этот Дэрайес. Этот Дэрайес Джаст". С такой ненавистью, что мне стало страшно. Я решила, что надо вас предупредить, но сперва я должна была довести его до номера.

– Когда вы пришли, вы оставили его там? Или вошли с ним?

– Вошла на минуту.

– Когда вы вышли, вы кого-нибудь видели в коридоре?

– Нет.

– Уверены?

– Совершенно уверена.

– Ни одного человека?

Она заколебалась:

– Когда я повернула к лифтам, мне показалось, что какая-то тень метнулась в сторону его комнаты.

– Ничего более конкретного?

– Нет.

– Плохо. А вы не разглядели эту тень: большая она или маленькая, похожа на мужчину или женщину?

– Нет, ничего не рассмотрела.

– Если вы ушли в 11.20, а я обнаружил его мертвым два часа спустя, эта метнувшаяся тень вполне могла быть убийцей, направлявшимся к Джайлсу.

– О, господи!

Я не знал, что можно было еще выяснить, и потому спросил:

– Вы спешите домой? Может быть, пообедаете со мной?

– И будем говорить о мистере Диворе?

Я решил быть честным:

– Может быть, немножко, потому что на протяжении почти 30 часов я ни о чем другом не думаю, но я обещаю постараться говорить о других вещах.

– В таком случае я принимаю ваше приглашение.

13. Сара Восковек. 18.20

Мы решили пойти в знакомый мне армянский ресторанчик. В зале имелись кабинеты, и во вторник вечером народу бывает немного.

Я думаю, Сара испытала чувство облегчения после того, как рассказала о неприятном утре. Что касается меня, то я проследил все действия Джайлса с тех пор, когда мы расстались в воскресенье вечером, до момента за два часа до того, как я его обнаружил… И не узнал ничего существенного.

– Я благодарна, что вы пригласили меня сюда, – сказала Сара, когда мы уселись напротив друг друга в одном из кабинетов в глубине зала. – Отвлечете меня от рекламной кампании. Должна признаться, что я очень устала. Завтра принимаем окончательные решения, и я беру неделю отпуска. Какое удовольствие!

За обедом мы непринужденно болтали, а когда дошла очередь до кофе с пахлавой, я наговорил немыслимой ерунды о том, как стал писателем.

И вдруг необъяснимо ее оживленность исчезла и лицо затуманилось.

Я спросил:

– В чем дело, дорогая? – «Дорогая» вырвалось у меня непреднамеренно. Я испытывал к ней дружеские чувства.

Она поежилась:

– Не знаю. Мне начинают мерещиться странные вещи.

– Что именно?

– Может быть, это связано с тем, что я сказала вам о мелькнувшей тени. Наверное, это настроило меня на таинственный лад.

– Что же вам привиделось? Опишите.

– Когда мы шли сюда, мне казалось, что кто-то идет за нами.

– Я ничего не видел.

– Вы не присматривались. Правда, я тоже, но я видела мужчину.

– Вокруг нас шли тысячи мужчин.

– Я видела его несколько раз, и всякий раз вблизи нас, но не слишком близко. И вот только что он вошел в ресторан.

Я, конечно, обернулся, потому что сидел спиной к входу, но она предупредила:

– Он ушел. Он только заглянул, как бы для того, чтобы убедиться, что мы все еще здесь.

– Вы узнали его?

– Совершенно незнакомый человек.

– Тот же самый, кого вы видели на улице?

– Не уверена. Я видела его лишь мельком. Но кому могло понадобиться войти и тут же выйти? А этот мужчина только огляделся вокруг и ушел.

Я посмотрел на стенные часы над нашей головой.

– Может быть, он заглянул посмотреть, который час, и это был не тот, кого вы видели на улице, а тот вовсе не следил за нами. И, кроме того, вам нечего бояться, когда вы со мной. Пусть мой рост не вводит вас в заблуждение. Знаете что, я предлагаю пройтись. Еще не поздно.

– Куда мы пойдем? – она улыбнулась. – Я попробую угадать. К вам на квартиру?

Я почувствовал, что краснею, потому что моя квартира действительно была недалеко.

– Невиновен, ваша честь, – сказал я. – Если бы вы попросили, чтобы я пригласил вас к себе, я бы не отказал, но, честное слово, у меня на уме нет дурных намерений. Я имел в виду прогулку вдоль парка. Прошло всего два дня после полнолуния, и в прозрачном весеннем воздухе мы увидим, как над парком восходит красивая, толстая, оранжевая луна. А когда нагуляемся, если вы живете где-либо в пределах 10 миль, я провожу вас на такси, если же вы не захотите, я посажу вас в такси и заплачу шоферу.

– Бог мой, вы лишили меня всех разумных оснований для вежливого отказа. А что вы скажете, если я сообщу вам, что у меня разыгрывается головная боль?

– Тогда я скажу вам, что запах свежей листвы, доносящейся из парка, будет наилучшим лекарством.

– Тогда решено. Идем гулять, Дэрайес.

14. Сара Восковек. 20.30

Когда мы добрались до парка, сумерки уже сгущались.

Я обнял Сару за талию и спросил:

– Не замерзли?

– Нисколько, – ответила она, но я оставил свою руку на ее талии на всякий случай – вдруг ей станет холодно, а она обхватила меня своей рукой, может быть, по той же причине. Меня охватило странное романтическое чувство, которое мне обычно не свойственно.

– Давайте найдем скамейку близ входа и чтобы рядом был фонарь, – предложил я. – По крайней мере сможем посидеть и хоть немного отгородиться от уличного движения.

– Нет, не надо. Если что-нибудь случится…

– Ничего не случится. А если и случится, то я сумею справиться.

– Лучше не надо. Не хвастайтесь.

В неясном свете далекого фонаря мне показалось, что она снисходительно улыбается. У меня в общем-то не было намерения идти в парк, но теперь деваться было некуда. Мы проходили мимо одного из входов, и я сказал:

– Пошли, – и повел ее в парк.

Она потянула меня назад:

– Не надо, Дэрайес. Это не шутки.

– Пошли. Не бойтесь. Никто нас не тронет.

Она уступила, и я вздохнул с облегчением, когда обнаружил свободную скамейку не более чем в 20 футах от края парка. Она находилась достаточно далеко от улицы, чтобы создать иллюзию уединения, и достаточно близко от нее, чтобы создать иллюзию безопасности.

– Вот! – воскликнул я. – Лучше не найти.

15. Неизвестный. 21.00

Фонарь, слегка прикрытый свежей листвой дерева, давал достаточно света, чтобы я мог видеть ее лицо, и в то же время было достаточно темно, чтобы оно стало очень желанным. Мне казалось вполне естественным поцеловать ее. И все же я не чувствовал уверенности, какая у меня бывает в подобных ситуациях. Я еще колебался, как вдруг она резко отпрянула.

– Дэрайес! – вскрикнула она сдавленным голосом.

Быть может, я больше был увлечен игрой, чем она. Она заметила, я бы никогда не заметил. Правда, для моего самолюбия приятнее объяснить ситуацию иначе: она смотрела в нужную сторону, а я в противоположную.

Я быстро повернулся и вскочил.

– Какого черта тебе нужно? – крикнул я.

Он стоял в 15 футах от нас, и я различил лишь, что это мужчина, белый, довольно высокий и коренастый. На нем был темный пиджак, темная рубашка, темные брюки, и если бы не бледный свет, падавший на его руки и лицо, он казался бы просто тенью.

– Это человек из ресторана, – сказала Сара взволнованно.

– Что вам нужно? – снова крикнул я.

Меня могли услышать с улицы, но я не особенно рассчитывал, что найдется герой, который бросится нам на помощь. Все будут спешить, делая вид, что не слышали.

– Не двигайтесь, – сказал я.

Но фигура двигалась вперед маленькими шажками.

– У него нож, – прошептала Сара.

Я и сам видел.

– Хочешь денег?

Ответа не последовало, и я не мог больше ждать.

Рывком оттолкнул Сару в сторону.

– Стойте поодаль, – сказал я тихо. – Если начнем драться, бегите.

Я шагнул назад, на траву, чтобы скамейка оказалась между нами, и, не спуская с него глаз, оценил положение. Хорошо еще, что у него нет револьвера, а то бы застрелил меня с безопасного расстояния.

Осторожно ступая, неизвестный огибал скамейку, чтобы приблизиться ко мне. Он не метнет в меня нож – в этом я был уверен. Для того, чтобы метнуть нож, нужна особая сноровка, и немногие ею обладают, а если нож пролетит мимо, останешься безоружным.