Наталья Андреева - Нить Ариадны
– Петухов тебя ревнует, да?
– Еще ничего не было.
– Кто он? – требовательно спросила Белка.
– Он… работает в органах.
– Ты с ума сошла! Тебе олигарха надо, а не какого-то мента!
– Да что во мне такого особенного? – разозлилась я.
– Ты себя в зеркале видела?
– Печальное зрелище.
– Ты ненормальная. – Белка откинулась на спинку стула. Официантка поняла это по-своему:
– Десерт?
– Оставьте! – Белка вцепилась в недоеденную утку.
– Десерт чуть позже, – объяснила я перепуганной девушке. – И мне еще бокал вина.
Официантка исчезла.
– Почему ты не на машине? – спросила Белка.
– У нее лобовое в трещинах.
– Ах, вот как… – Она не выказала особого удивления. – Послушай, Ариша… Тебе уже давно пора вырасти. Твой муж стал для тебя как наркотик, он этого и добивался; взять над тобой полный контроль, а главное, твои деньги. Твою собственность… Без него ты не ешь, не пьешь, почти не дышишь. Из-за него не можешь встречаться с другими мужчинами.
– Наверное, это любовь.
– Это безумие! – зло сказала Белка. – Петухов такого не заслуживает. Он обычный альфонс. Сел тебе на шею и ножки свесил.
– У него нет права распоряжаться моей собственностью. И моими деньгами тоже.
– Но ведь будет? – требовательно посмотрела на меня Белка.
– Я подумаю.
– Думать ты не умеешь, – она тяжело вздохнула. – Ты живешь чувствами, а не разумом. Пойми, я хочу тебя спасти.
Я насторожилась.
– Ты должна освободиться от этого кошмара…
– От ножа?
– От какого ножа? – вздрогнула Белка.
– У меня в сердце торчит нож. Это и в самом деле кошмар.
– Ты шутишь, да? – сказала Белка, внимательно осмотрев мою грудь. Мне даже показалось, что она хочет ее ощупать. Но я бы не далась. Я не лесбиянка. Вчерашняя поездка с Пашей это подтвердила. Мне понравилось, когда женатый мужчина покусывал мочку моего уха.
– Нет, не шучу.
– Я с тобой серьезно говорю!
– И я серьезно.
– Дай мне слово, что поедешь со мной в Египет.
– Я не могу дать такого слова.
– Нет, можешь. Тебя уже надо спасать не только от Петухова, но и от твоего полицая. Ты что, не понимаешь, им нужны только твои деньги?!
– Чего ты раскричалась? – попыталась урезонить я Белку.
– Я пытаюсь тебя спасти!
– Ты слишком уж стараешься. Я не дам тебе слова, но обещаю подумать.
– Хорошо, только недолго.
Я посмотрела на часы:
– Спасибо, что напомнила мне о времени.
– Ты куда-то торопишься? – удивилась Белка.
– Да. Домой.
– Петухов велел быть к полуночи? – понимающе усмехнулась она.
– К одиннадцати.
– Я отвезу тебя на такси. Не беспокойся.
Белка прекрасно знала эту мою особенность: одна я никогда в такси не сяду. Очень любезно с ее стороны, что она согласилась меня отвезти. Хотя я, в сущности, ни о чем и не просила.
– Когда ты мне позвонишь? – требовательно спросила Белка, едва принесли десерт.
– Не знаю.
– Завтра?
– Скорее нет.
– Но позвонишь?
– Да, – сдалась я. Эту партию она выиграла в одну калитку.
– Бедная моя, – вздохнула Белка. – Ты знаешь, я чувствую ответственность за тебя перед твоей мамой. Пока она была жива, ты находилась под контролем.
– А почему я должна быть под контролем?
– Потому что ты совершенно не знаешь жизни, – снисходительно улыбнулась Белка. – Арина, ты столько для меня сделала, что я хотела бы и тебе помочь. Вот смотрю, как ты мучаешься, и понимаю, что должна вмешаться. Я охотно пожила бы с тобой…
– Я обещаю подумать насчет Египта, – торопливо сказала я.
Помните лисичку, которую пустили в дом? Я, мол, только водички попить. А потом: ох, что-то кушать хочется, так что и переночевать негде. Мне не нужна нянька, у меня есть Петь. Я прекрасно знаю, что придется выбирать, либо он, либо Белка. Свой выбор я давно уже сделала, и мне не хочется объяснять это бывшей подруге. Белка не знает, что она бывшая, а я… А у меня не хватает смелости ей сказать.
– Половина одиннадцатого, – напомнила я.
– Пробок нет, – лениво протянула Белка, ковыряясь во рту зубочисткой. – Доедем минут за десять.
– Мне кажется, ты хочешь нас с Сережей поссорить.
– О, Господи! – Она швырнула на стол зубочистку и встала: – Идем!
Когда мне надо, я своего добиваюсь. Мы вышли в московскую ночь, полную огней и тумана. На смену морозам пришла оттепель, но влага никуда не испарялась, воздух вбирал ее в себя, как губка, и становился все тяжелее и тяжелее. Я невольно закашлялась.
– Вот видишь: ты простудилась, – заботливо сказала Белка, поддерживая меня под локоток. – Тебе надо на солнце, к морю. У нас ужасный климат. Эй, такси! – она махнула рукой.
Подле нас тут же притормозила машина.
– Куда едем? – спросил бомбила, на этот раз русский. У него был нос картошкой и бесцветные глаза.
Белка назвала мой адрес и полезла на переднее сиденье. А я на заднее, причем без всяких колебаний. С ней я смелая. Белка способна соблазнить и маньяка, поэтому мне ничего не грозит. Пока они будут заниматься на переднем сиденье любовью, с заднего я успею убежать.
Когда мы отъехали от ресторана, я на всякий случай оглянулась. Нам в хвост пристроилась какая-то машина, не белый «Форд», но мне все равно стало не по себе. Какое-то время я выжидала, потом вновь обернулась: автомобиль ехал за нами. Он был темный от облепившей его грязи. Или в самом деле темный?
– Эй, Белка, – окликнула я подругу.
– Что? – обернулась та.
– Я не совсем уверена, но мне кажется, что за нами следят.
– Не говори ерунды! – фыркнула Белка. – Кому мы нужны?
– Не мы, а я. Это уже не первый раз.
Белка уставилась в зеркало заднего вида.
– Вроде как «хвост», – не слишком уверенно произнесла она минут через пять.
– Извините. – Я тронула за плечо водителя. – Вы не могли бы сказать: вон та темная тачка едет за нами или это просто совпадение?
– Мужья, что ли, выслеживают?
– Нет, не мужья, – терпеливо пояснила я.
– Я вообще не замужем, – кокетливо молвила Белка, стрельнув глазами в водителя.
– Зато я женат, – буркнул тот.
– Так следят за нами или не следят? – не выдержала я. – Можете сказать?
В ответ он свернул на обочину и резко затормозил:
– А ну, вылазьте!
– Вы не так поняли, – попыталась успокоить я бомбилу. – Мы никакие не шпионки.
– Мне проблемы не нужны!
– Да нет у нас никаких проблем!
– Вылазьте!
– Сколько? – сообразила Белка.
– Пять тыщ!
– Арина, заплати.
Я покорно полезла в кошелек. Слава Богу, в нем оказалась наличность, как раз таки пятитысячная купюра. Повезло. Я сунула ее водителю со словами:
– Надеюсь, это вас успокоит?
– Ну, втравили вы меня в историю, бабы! – покачал головой тот, вновь берясь за руль.
– Это не история, – попыталась возразить я.
– Помолчи, – велела Белка.
Мы свернули в какую-то узкую улочку. Я дороги не знала и забеспокоилась. Зато водитель заляпанной грязью машины, которая ехала за нами, тоже этой дороги не знал, он повел себя нервно. Сначала заметался, а потом и вовсе потерялся. В общем, мы оторвались. Опять наши победили. Я откинулась на спинку и закрыла глаза. Надо успокоиться…
– Все. Приехали. – Машина затормозила почти у самого моего подъезда.
– Теперь девушку домой отвезите, – сказала я, открывая дверцу.
– Еще пять тыщ!
– Офонарел? – взвизгнула Белка. – За мной-то не следят!
– А мне почем знать? – огрызнулся бомбила.
– Вези давай!
– Плати!
– Хватит с тебя!
– Тогда вылазь!
– Вы можете кричать тут хоть до ночи, денег-то у меня все равно больше нет, – вмешалась я.
– Только врать не надо, – обиделась Белка.
– На – смотри! – я показала ей пустой кошелек.
– Ладно, поеду на метро. До станции довезешь? – грубо спросила Белка у бомбилы.
– Считай, уговорила, рыжая, – усмехнулся тот.
– Ну, спасибо тебе, подруга, – с обидой сказала на прощание Белка. – За подарок ко дню рождения.
– Я тебе завтра позвоню, – чувство вины сделало меня сговорчивой.
– Буду ждать, – обрадовалась она. Мое слово железное, это знают все.
– Пока!
Я махнула рукой и захлопнула дверцу. Они уехали. Я хотела было идти домой, но тут меня окликнули:
– Эй, девушка! Подождите!
Ко мне шли двое, парень и девушка. По виду нормальные, то есть не пьяные и не обкуренные, но поскольку время было недетское, я забеспокоилась. Помните, у Блока? «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека». У меня сейчас почти то же самое. Ночь. Улица. Одинокий фонарь слабо освещал путь к спасительной двери. Аптека мне вскоре пригодится, ЕБЖ. Это не мат, и не Блок, это уже Лев Толстой: Ежели Буду Жив. Так он заканчивал свои письма. Ну почему экстрим у меня всегда в рифму? Я в такие моменты непременно вспоминаю классику. Первая моя реакция, после того как мысли перешли на прозу, была стандартной: бежать. Но ноги словно примерзли к земле. В такой-то холод! Не удивительно! А парочка меж тем приблизилась ко мне.
