Марк Гроссман - Капитан идет по следу
— Усвоил! А почему тот, что в галошах, хром на левую ногу?
— Дело опять в длине шагов и в отпечатках. Присмотрись: у маленького линия ходьбы состоит из неравных отрезков. Левый шаг меньше правого. Вот и полосы возле больной ноги: маленький волочил ее по мягкой земле.
Смолин загасил папиросу и бросил ее далеко в сторону.
— Мы прошли, видно, с версту. По следам было ясно: маленький снова стал отставать и часто останавливался. Вот верные признаки остановок: след глубже в каблуке, а печатей от носков нет. Отдохнув, он пускался рысью: при беге печатались только носки…
Походив еще немного по полю, мы вернулись к машине. Водитель по-прежнему мрачно сидел на подножке.
Смолин прилег на травку, возле мотоциклов.
— Подождем. Они скоро придут.
— Хорошо, — согласился я. — Но ты не объяснил мне еще одной, пожалуй, главной догадки: почему мошенники отправились на полустанок?
Смолин задумчиво поерошил молодую травку и поднял на меня глаза:
— Что ты сказал бы, увидев людей, весной обутых в валенки? Были б старики, — куда ни шло. Но — молодые же!
— Почему — молодые?
— Старики не делают метровых шагов, да и ходят они обычно шаркающей походкой. Старым людям не под силу тащить такой груз. Так что ты все же сказал бы, увидев таких странников?
— Не успели переодеться… — предположил я.
— Не успели? Странно! Теплая погода стоит уже третий день, снег почти везде сошел. Сколько же времени нужно, чтоб сменить валенки на сапоги?
— А может, не во что переобуться?
— Это, пожалуй, ближе к истине, но тоже неточно. У них, видно, под рукой сапог не было. Можно допустить: они живут где-то далеко. Явились сюда в холодные дни. А весна пришла внезапная, ранняя.
Я и решил: они не местные жители. Значит, они постараются быстро покинуть опасный район, вернуться к себе. Да будь они и местные люди, их все равно потянуло бы к поезду: где же поблизости сбудешь краденое?
Товарные поезда на полустанке не стоят, первый пассажирский приходит в десять утра. Кстати, сколько сейчас? Четверть двенадцатого? Я полагаю, участковый уже вернулся бы, если бы поехал, а не пошел по следам…
Мы молчали.
— Одно мне не совсем ясно, — произнес Александр Романович. — Водитель, конечно, совсем не связан с кражей. Но как они выследили машину? Шофер случайно поехал здесь. Видать, просто наткнулись на грузовик. Как тут не погреть руки?
Оглянувшись на водителя, я заметил: он привстал с подножки и явно беспокоится. Сперва я не придал этому большого значения. Но минут через пять, снова посмотрев в его сторону, увидел, что шофер пристально вглядывается в южную часть поля.
И я, и Смолин обернулись туда же. Сначала ничего не было видно: солнце било прямо в лицо. Но постепенно глаза притерпелись, и я различил на поле странную группу.
Впереди, сгибаясь под тяжестью мешка, шел здоровенный детина. За ним медленно шагал широкоплечий парень среднего роста, а сзади, припадая на левую ногу, семенил не то безбородый старик, не то мальчишка.
По бокам, держа оружие наготове, шли милиционеры.
АВТОМАТНАЯ ОЧЕРЕДЬ
— Я никому, кажется, не насолил в жизни и не понимаю этой ночной стрельбы, — хмуро проговорил Генкузен. — Деньги я в чулок не прячу. Кому нужна моя смерть? Тут черт знает что!
— Что-нибудь да есть, Андрей Андреич, — вслух соображал Смолин, вглядываясь в посетителя. — Мы разберемся.
Вскоре сыщик в сопровождении старого художника уже поднимался на второй этаж большого каменного дома.
Окна квартиры, в которую они вошли, глядели в широкий мощеный двор, на противоположной стороне которого находился почти такой же четырехэтажный дом.
Смолин долго и молча стоял у одного из окон, пропоротого наискось пулями. Две из них пробили стекло, третья — раму.
Генкузен с мрачным любопытством наблюдал за сыщиком. Капитан, как казалось старику, уныло и рассеянно оглядывал двор и окна на той стороне.
Закончив осмотр, Смолин несколько минут ходил по комнате. Он оглядел стены и дверь, ведущую в смежную комнату, зачем-то пошарил у себя в карманах. Внезапно попросил старика:
— Дайте нитки или бечевку.
Получив моток, Смолин снова подошел к окну.
Он стоял несколько минут, прищурив глаза, и Генкузен понял: сыщик осмотрелся и теперь что-то прикидывает в уме.
— Скажите, — повернулся капитан к старику, — когда раздались выстрелы, вы стояли, сидели, лежали?
— Лежал.
— Покажите, где?.. Любопытно, — пожал плечами Смолин, когда художник поднялся с кушетки, — тахта стоит вдали от окна. В стене добрых полметра. Ее не пробить. Выходит, стрелявший не видел вас и палил наугад.
— Не знаю.
— Еще один вопрос. В то время квартира была закрыта? Мог в нее попасть преступник, если бы он, ну, скажем, убил вас?
— Нет, не попал бы. Дверь была на двух замках. Может, был расчет забраться через окно по веревке или лестнице. Впрочем, какой дурак станет это делать после стрельбы? На глазах у всего дома?
— Очень интересно! — потер руки Смолин. — Ну, давайте осмотрим как следует квартиру. Может, окна и стены скажут нам что-нибудь.
Капитан нашел в стене, против окна, след от первой пули. Она ушла в кирпич, и, Смолин, покопавшись, вскоре достал из отверстия сплющенный кусочек металла.
Вторая пуля пробила жестяной колпак над лампой и через дверь влетела в смежную комнату. На излете она ткнулась в стену и упала на письменный стол.
Третья пуля, угодив в топор, случайно лежавший на подоконнике, разлетелась мелкими брызгами.
Осмотрев находки и сложив их в пустую спичечную коробку, Смолин подвел старика к окну.
— Давайте потолкуем немножко, — сказал капитан, распахивая раму и забираясь на подоконник. — Не возражаете?
— Нет, — покосился Генкузен, с любопытством поглядывая на этого, кажется, благодушного и разговорчивого человека.
— Пуля попав в сталь, скажем, — негромко заговорил Смолин, — отлетит от нее — и делу конец. Не по зубам орех. Но если преграда не очень тверда и плотна, пуля сожмет ее, выгнет и выбьет ее частицы вперед.
Это — азбука. Но она нужна нам, чтоб разобраться в следах стрельбы.
Художник кивнул головой:
— Я слушаю.
— Несведущий человек легко запутается в пробоинах. Одна и та же пуля оставляет в преградах разные следы. Все дело в том: из чего преграда?
В дереве дырка обычно кругла и примерно равна диаметру пули. При выходе можно найти отщепы. Это очень важно: тогда нетрудно узнать, откуда и куда стреляли.
А вот если смерить дырку от пули в раме, видно: отверстие уже пули. Почему же? Дерево сырое. Оттого и стянуло немного края.
Подойдите к лампе, взгляните на жестяной колпак. Дырка в нем круглая и равна диаметру пули.
А пробоины в стекле? Тут можно прочесть целый рассказ. Как ведет себя пуля, попав в стекло? Она выгибает его, сеет трещины и прошибает дырку, выталкивая частицы стекла вперед.
В нашей практике бывает всякое. Преступник, путая сыск, иногда посыпает осколками окно с противоположной стороны.
Но это — зряшное дело. След от пули в стекле имеет внятный язык. Дырка немножко больше диаметра пули. Об этом следует помнить, чтоб не сбиться в калибре. Но сейчас важно другое. След от пули в стекле похож на воронку. Она уже у входа и шире у выхода.
Взгляните через лупу на пробоины. Можно твердо сказать: стреляли не из комнаты во двор, а со двора — сюда.
— Погодите! — оторопел старик. — Вы что ж, полагаете, что я симулирую?
— Боже упаси! — засмеялся Смолин. — Я просто копаюсь в фактах и рассуждаю.
Итак: стреляли со стороны двора. Взгляните еще сюда. В стекле, возле пробоин, трещины. Обратите внимание: они неодинаковы. Одни расходятся от дырок в стороны. Это — радиальные трещины. Другие идут поперек радиальным, соединяют их, что ли.
Так вот, чем меньше радиальных и больше мелких — концентрических трещин — тем скорее пуля прошла стекло.
Это существенно для нас. Осмотрев трещины, мы можем сказать, как быстро шла пуля. Иными словами — вблизи или издалека стрелял преступник.
Вы видите, сколько мелких концентрических трещинок у пробоины. Стрелявший находился рядом, метрах, вероятно, в двадцати от окна…
Художник нахмурился:
— Выходит, капитан, в меня стреляли с той стороны двора? Из квартиры?
— Пока не знаю. Сейчас постараемся выяснить.
Спрыгнув с подоконника и закрыв окно, Смолин подошел к столу, на котором лежал коробок с пулями.
— Это девятимиллиметровка, — сказал он, взвешивая на ладони пулю, уцелевшую лучше других. — У нас нет такого калибра. Это, видно, немецкие пули. Преступник стрелял очередью. Он бил из автомата или пистолета. Вернее всего — из «Борхарда — Люгера 08». Вы слышали о таком пистолете? Иначе он называется «Парабеллум».
