Дей Кин - Комната со шкафом
– Она разыскивала Люси? – встрепенулся Марк, лицо его слегка побледнело. – Но зачем?
– Вот-вот, этот вопрос я сам задал ей, но она категорически заявила, что не знает никакой Люси Арчибальд, тогда как перед этим справлялась у портье о том, где остановилась Люси, в каком номере… Потом захотела посмотреть номер, в котором она проживала, и портье за немалую плату отдал ей ключи от пятьдесят шестого номера. Туда-то я и отправился, когда мы встретились с тобой в вестибюле, Марк…
И Эрл рассказал обо всем дальнейшем, что с ним произошло в этот вечер.
Он снова сел за свой стол и, достав из ящика новую пачку сигарет, швырнул туда пачку Леди Джен. Закурив, он вдруг рассмеялся. – Они вызывают у меня отвращение, чуть не ужас, – сказал он, словно извиняясь.
– Но каким образом ты там оказался спящим, Эрл? – спросил удивленный Марк.
– По-видимому, результат предыдущей травмы… Наверное, мне стало плохо… Потеряв сознание, упал на кушетку. Либо меня на нее уложила Леди Джен, заодно проверив мои карманы…
– У тебя ничего не пропало? – спросил Марк.
– Пропала записная книжка…
– Это плохо?
– Нет, наоборот, это подтверждает мои предчувствия. Однажды мне показалось, что за мной следят. Серый «кадиллак» преследовал мою машину, а в нем сидел солидного возраста, седоватый мужчина в огромных темных очках…
– Ты говоришь о Вальтере Грюннере? – спросил Гарри. – Серый «кадиллак» с номером, который дал мне Марк, принадлежит ему. Это хирург, 46 лет, немец по происхождению… Живет где-то в Бруклине. Я еще днем обо всем рассказал Нэнси, а потом Марку… Он вам знаком?
– Нет, – ответил Эрл.
– Я знаю его жену, – вмешался Марк. – Помнишь, я тебе рассказывал о ней? Они живут на четвертом этаже в том же доме, где живет миссис Флеминг. – По-моему, у тебя игра воображения, Эрл… Тебе просто показалось, что его машина преследует твою, просто вы оба одновременно отъехали от дома и помчались к центру. Я так думаю, – сказал Гарри несколько скептически. – Этот врач вне всяких подозрений, у него хорошая практика и у нас он не числится. А вот Фазан – другое дело. Он же – Билл Форд, он же – Антон Картер – бандит из Чикаго. Отсидел восемь лет за вооруженное ограбление, теперь «честно» работает в качестве шофера или личного телохранителя у Луиджи Финелли… Однако мы за ним присматриваем…
– Вот! Луиджи Финелли! Ты сказал мне то имя, которое звучит для меня сакраментально. Не в нем ли собака зарыта? У меня создалось впечатление, что я хожу вокруг да около чего-то, что горячо. Знаете эту игру? – сказал Соммерс, пристально глядя на своих друзей. – Вальтер Грюннер? Это имя мне ничего не говорит… У меня ничего общего с медициной.
– А у меня тем более, – вставил Марк.
– А вот Луиджи Финелли – другое дело, – продолжал Эрл. – Разве Фазан не человек Финелли? Разве Косолапый не плавает на его судне «Эльдорадо» в качестве боцмана? А Леди Джен? Кто она? Загадка… Его дочь? Но его дочь зовут Джина Финелли. Однако Марк проследил за ней, ехавшей в сопровождении Вальтера Грюннера в загородный дом Финелли. Она же однажды посетила дом в Бруклине… тот самый, в котором живет миссис Флеминг. Теперь мне ясно, она могла явиться с визитом к доктору Грюннеру или к его жене… Кстати, кому принадлежит отель «Амбассадор»?
– Луиджи Финелли, сэр, – шутливо пробормотал Марк и покраснел, увидев укоризненную мину Соммерса.
– Но он действительно принадлежит ему, – подтвердил Гарри, взмахнув руками.
– А мистер Спенсер? Разве не он хозяин?
– Спенсер – директор, и только.
– Вот видите, чьи люди устроили мне сегодня ловушку и грозили полицией нравов? Ведь я висел на волоске. Если бы они победили, я бы ничего не смог доказать, и лишился бы лицензии, и ославили бы меня на весь город…
– Странно, – задумчиво сказал Гарри, вынимая изо рта дымящуюся трубку. Он пожал плечами и вздохнул: – Все это очень странно и малопонятно.
Вскоре в кабинете стало сизо от дыма. Молодые люди сидели некоторое время молча, каждый раздумывал о своем.
Наконец, Гарри прервал молчание.
– Что вы собираетесь делать?
Эрл промолчал, скривившись.
– Пока залечивать болячки…
– О, господи, как здесь душно! Просто дышать нечем! – сказал вдруг Марк, встал с кресла, чтобы открыть окна настежь. В комнату ворвалась утренняя прохлада, свежая и бодрящая, как хмельное вино. Пришло утро, и все страхи и сомнения как бы отступили куда-то в тень. Лица молодых людей повеселели.
– Ого! Уже рассвело… – сказал Гарри, приподнимаясь с кресла. – В восемь я должен быть в управлении…
– Без десяти семь, – сказал Эрл, взглянув на свои наручные часы. – Извини, Гарри, что заставил тебя провести бессонную ночь… ведь впереди у тебя нелегкий день, а я тут со своими помыслами…
– Может, они и выеденного яйца не стоят, твои домыслы… – подхватил Гарри. – Вот только я никак не соображу, что тебе посоветовать. Нам не в чем упрекнуть Финелли, у нас против него ничего нет, нет даже сомнений в его порядочности. Фазан мог подраться с тобой, как и с любым другим… У него профессия такая – кого-нибудь убить или покалечить. А портье и Том-вышибала могли действовать по своему усмотрению, поскольку ты ведь оказался действительно спящим в чужом номере отеля, не так ли? Ни химера ли все твои эти предположения? Просто-напросто самые обыкновенные случайности?
– Вот-вот, я и сам иногда об этом думаю, – недовольно пробормотал Соммерс.
– Ну, подумай сам, за что преследовать тебя Луиджи Финелли? Ты же, надеюсь, не соблазнил Леди Джен. Дочь, племянницу или черт знает кого? Ты ведь ничего о нем не знаешь, что могло бы заинтересовать правосудие? Я не знаю его хорошо. Знаю, что он много лет покровительствует нью-йоркской полиции, он очень щедро жертвует на ее нужды. Он – член муниципалитета, он лучший друг сенатора Андерсена, у него такие связи, что вам и не снилось. И при этом он баснословно богат… Мой начальник, капитан О'Лири, первым встанет на защиту интересов Финелли и пойдет против вас со всем своим войском фликов. Пойми, Эрл, что все твои домыслы и подозрения несостоятельны и, по-моему, носят чисто случайный характер…
– Может быть, ты и прав, Гарри, – задумчиво произнес Эрл и взглянул на часы. – Тебе пора, Гарри… Еще раз извини за то, что заставил тебя провести бессонную ночь.
– Да, пойду… А эта твоя миссис Флеминг – настоящая штучка… – бросил он на ходу и вышел из кабинета.
Соммерс подошел к окнам и стал вдыхать целительную прохладу. Он все еще едва превозмогал головную боль и тягостное жжение многочисленных ссадин на лице и руках.
– Погаси свет, – сказал он, оборачиваясь к Марку и высунувшись из окна почти до половины туловища, стал поглощать чистый и пьянящий воздух. Он думал о том, что он плохой кормчий, что он завел свой корабль в тупик и что впереди нет просвета. Надо ждать дальнейших событий.
В это мгновение позади него вдруг раздался мелодичный и теплый голос Нэнси:
– Не хотите ли кофе, мальчик?
Глава 9
Случилось то, что должно было случиться. Ежедневное тесное общение, трогательная забота Марка Байкинса о Люси Арчибальд, обоюдная симпатия способствовали возникновению более глубокого чувства с обеих сторон, которое, кстати, они тщательно скрывали друг от друга.
Марк давно уже выбросил из головы предупреждение Эрла, что Люси для него «не ровня», а Люси, страшно желавшая обрести самостоятельность и независимость, опасалась снова потерять и то и другое, поддавалась чарам красивого молодого человека.
Однако факт остается фактом: Марк потерял голову, влюбившись в Люси, а та, очарованная им, его добротой и вниманием, принимала его благосклонность с великодушием королевы.
И все же иногда его неусыпная бдительность раздражала ее, и она начинала подозревать, что ее не выпускают из виду лишь для того, чтобы вскорости вручить отцу. Правда, она была недалека от истины… Такова жизнь!
По утрам, когда они с Нэнси ехали на работу, она была почти счастлива. Она и не ведала, какое адское зло предостерегает ее на каждом шагу, а потому всегда была беспечна и весела. К ней пришла первая любовь, к ней пришло нечто вроде «успеха», и действительно, Люси прижилась в театре, где царит жесточайшая конкуренция и соперничество, и полюбилась публике.
Луис Гаррисон позвонил как-то по телефону, приглашая на открытие сезона всю троицу из «Сфинкса». В музыкальном ревю Люси была впервые, это был ее скромный дебют, но они решили на премьеру не ходить, чтобы не смущать ее.
С девяти до двенадцати дня она посещала репетиции, и каждый раз ровно в двенадцать за ней приезжал Марк. Сначала они заезжали в какое-нибудь кафе, чтобы позавтракать, а потом он уже отвозил ее домой, под присмотр Кэрри, которая с нетерпением ждала ее, чтобы заняться ее туалетами. Старая дева почти совсем переселилась в отель, при этом у нее открылся еще один мощный талант: она превратилась в отличную костюмершу, умеющую из ничего сделать что-то.
