Фридрих Незнанский - Меткий стрелок
Чалый пропустил это приказание мимо ушей. Он продолжал двигаться по направлению к Лому, пристально глядя тому в глаза и медленно доставая из кармана руку.
— Не переводи базар в разборку, парень, — ласково, но настойчиво сказал он. — Опусти ствол. Быстро. Или ты забыл, кто я?
Лом вдруг сник. Улыбка сошла с его лица. Рука, сжимающая пистолет, опустилась и повисла вдоль туловища.
— Вот и ладушки, — похвалил старик. — А теперь…
Договорить Чалый не успел. Дверь гаража с грохотом распахнулась. Чалый быстро вскинул руку, да, видать, недостаточно быстро. Раздался выстрел — и старик отлетел к стене.
Лом дернул рукой с зажатым в ней стволом, но в этот же момент Филя извернулся и что есть силы вдарил ему ногами под коленки. Падая, Лом судорожным движением ухватился рукой за железный стеллаж, и тот всей массой обрушился на сбитого с ног гиганта, погребая его под собой.
Сева Голованов быстро подошел к Филе, выхватил нож и одним ловким движением перерезал веревку, стягивающую Агееву руки.
— Жив? — с улыбкой спросил Сева.
— Пока не знаю, — тихо произнес Филя, пытаясь подняться на ноги.
Сева обхватил друга за плечи и помог ему встать.
— Вот теперь вижу, что жив, — прошелестел Филя разбитыми губами. — Вы чего так долго?
— Не хотели тебе мешать, — встрял в разговор подошедший к ним Демидыч, обнажая в улыбке большие белые зубы. — Ты же не любишь, когда тебе мешают работать.
Друзья обнялись. Разжав объятия, Филя повернулся к подошедшему Денису и крепко пожал ему руку.
— Кстати, — сказал Демидыч, обращаясь к Голованову. — Старикан мертв. Твоя пуля попала ему в пах. Похоже, дедушка скончался от шока.
— Я целил в ноги, — небрежно обронил Сева.
Демидыч пожал плечами:
— В ноги так в ноги. Все равно это была самооборона. А с этим что?
Он показал на распростертого на полу детину, рядом с которым сидел на корточках Денис.
— Этот труп, — отозвался Денис. — Ударился виском об угол стеллажа.
— Плохо дело, — вздохнул Филя. — Теперь мы концов не найдем.
Он покачнулся, но верный Сева не дал ему упасть. Он подхватил маленького опера на руки, поднял его и направился к выходу.
— Пусти, — сказал Филя, — сам пойду.
— Отдыхай, не дергайся, — проворчал Голованов. — Герой.
Глава двадцать первая
Друзья сидели в машине. Сева стянул с Филиппа рубашку и туго перебинтовал ему торс. Затем заклеил пластырем рассеченную бровь.
— Осталась самая малость, — констатировал Голованов, внимательно осматривая заплывший глаз Агеева. — Гематома нешуточная. Придется вскрывать.
Он вынул из кармана нож, щелкнул зажигалкой и хорошенько прокалил лезвие ножа на язычке пламени.
Сидевший на водительском кресле Денис поежился.
— А что, — спросил он приглушенным от ужаса шепотом, — разве нельзя его в больницу?
— Больница подождет, — ответил за Севу Демидыч. — Да ты, Денис Андреич, не беспокойся. Головач и сам врач знатный. Пока он с пулей в животе по госпиталям мотался — всему научился.
— Приступим, пожалуй, — сказал Сева, убирая зажигалку.
Он склонился над Агеевым.
Брызнула кровь.
— А понежнее нельзя, — рыкнул на Голованова Филя. — Садист!
— Помалкивай мне тут. А то выкину из машины и пойдешь домой пешком. Демидыч, антисептик!
Филя покорно вздохнул и отдался во власть мучителя.
— Итак, — сказал Денис, когда пускание крови, прижигание разреза и прочие садистские процедуры остались позади, — какие выводы можно сделать из всего происшедшего?
— Сац сделал свой ход, — ответил ему Голованов. — Но боюсь, прижать его пока не удастся.
— Доказательств нет, — поддакнул ему Демидыч. — Кое-кто слишком метко стрелял.
Сева пожал плечами: дескать, подумаешь, ну стало одним подонком на земле меньше, ну и что?
— А кто такой этот Сац? — спросил облепленный пластырем Филя.
— А ты не знаешь? — Сева удивленно приподнял брови. — Да-а, отстал ты от жизни, браток. Ой как отстал. Будет тебе наукой — меньше надо по чужим гаражам отираться…
— Сева, не играй с огнем, — пригрозил ему Агеев. — Колись скорее: кто такой этот Сац-обоссац?
— Сац, — сказал Сева, назидательно поднимая палец, — или, как ты, уважаемый Филя, неприлично выразился, «обоссац»… Это не кто иной, как глава небезызвестного финансового холдинга «Гималаи».
— Витиевато говоришь, — поморщился Филя, — но разобрать можно. Ты, Демидыч, считаешь, что концы обрублены, а я думаю, что это далеко не так.
— Но ведь те двое мертвы, — напомнил товарищу Володя Демидов. — Они ничего уже не смогут нам рассказать.
— Мы знаем их клички, — возразил Агеев, силясь рассмотреть свое изуродованное побоями и неквалифицированной медицинской помощью лицо в зеркале заднего вида.
— Тот, что покрупнее, — продолжил Филя, — это Лом. А у пожилого кличка Чалый. Можно попробовать вычислить их.
— Филя дело говорит, — кивнул Демидыч. — Узнаем «крышу» господина Саца. А там уже подумаем, как его можно прищучить.
— Ладно, доберемся до офиса, потом подумаем. Филипп, ты уверен, что тебе не надо к врачу?
— На все сто! — ответил Агеев. — Свои раны я привык зализывать сам. Ну или с помощью близкого друга женского пола. Кстати насчет женского пола. Я так понял, что Лена Озерова не имеет к тому, что произошло с Доли Гординой, никакого отношения. В «Красных раках» она долго пытала Саца и Шустова… Явно подозревала, что они в чем-то замешаны.
— Ну а Шустов что? — поинтересовался Денис. — Небось «девочка моя, я прошу тебя, возьми себя в руки. Я клянусь тебе здоровьем моей покойной мамы, что мы с Олегом не имеем к смерти Доли никакого отношения»!
— Что-то вроде этого, — кивнул Филипп.
Вдали послышался вой милицейской сирены. Спустя минуты три машины с мигалками остановились на пустыре.
— Явились не запылились, — пробурчал Сева.
Дверцы машин распахнулись, и из них высыпали люди в камуфляжных одеждах с автоматами наперевес.
— Всем выйти из машины! — крикнул тот, что был впереди. — Руки за голову! Оружие на землю!
— Ну что, ребята, — повернулся к коллегам Денис, — надо выходить. А то еще пальнут с перепугу.
— Эти могут, — кивнул Сева, открывая дверцу со своей стороны. — Я пошел. Если что — сложу свою голову первым, как герой.
Сева вышел из машины и заложил руки за голову.
— Отставить! — скомандовал громкий голос у камуфляжников за спиной.
К машине неспешной походкой шел Вячеслав Иванович Грязнов, начальник МУРа и по совместительству родной дядька Дениса.
Подошел, сердито посмотрел на ребят и сказал:
— Будем сидеть или попробуем все-таки выбраться из машины?
— Товарищ генерал, так вы ж сами сказали — отставить, — ухмыльнулся Филя.
— Вылазь, умник, — нахмурил брови Грязнов.
Посмотрел на Дениса и добавил:
— Это всех касается… А к тебе, уважаемый директор, у меня особый разговор.
Сотрудники «Глории», кряхтя и чертыхаясь, выбрались из «БМВ» и предстали перед Грязновым-старшим во всей красе.
Вячеслав Иванович оглядел всю команду, остановил взгляд на Филе, покачал головой и сказал:
— Хорош.
— Служу отечеству, — вяло пошутил Филя.
— Дослужишься у меня, — пригрозил ему генерал. — Вы стойте здесь, а ты, — он показал пальцем на племянника, — айда за мной, в машину. Расскажешь мне, что здесь произошло.
Грязнов повернулся к своим подчиненным и скомандовал:
— Оцепите место. Чтоб ни одна мышь не проскользнула.
Подчиненные кивнули и кинулись исполнять приказание генерала. Один из них, тот, что был за старшого, как бы невзначай задел Голованова плечом и с язвительной усмешкой сказал:
— Ну что, частники, опять отличились?
— Лучше быть частником, чем безучастником, — небрежно обронил Голованов.
Парень в камуфляже скептически скривился и отправился к гаражу.
— Да-а, — протянул Филя, когда Грязновы, старший и младший, скрылись в генеральской машине. — Как думаешь, Сева, отмажет нас старшой или нет?
Голованов пожал плечами:
— Думаю, должен. Мужик он неплохой.
— Не плохой-то он неплохой, — задумчиво сказал Филя, — но тут трупы…
Демидыч наклонился, сорвал травинку, засунул ее себе в рот и принялся жевать.
Прошло минут пять. Наконец дверцы генеральской машины открылись — и оба шефа выбрались на воздух. Неспешно подошли к Филе, Севе и Демидычу. Денис еще издалека незаметно подмигнул им: мол, не стремайтесь, ребятки, все будет тип-топ.
Тут к Грязнову-старшему подбежал один из его людей и что-то тихо наговорил на ухо. Генерал кивнул и сказал: «Продолжайте».
Затем подошел к провинившейся троице, остановился и воззрился на Голованова, грозно шевеля бровями.
— Так, — сказал Вячеслав Иванович, сверкая глазами из под кустистых рыжеватых бровей. — Значит, решили восстановить справедливость своими силами?
