Алексей Макеев - Проказы разума
Я как в воду глядел, когда говорил Насте по телефону, что спущусь к ней. Спуститься пришлось не по ступенькам, а в прямом смысле по столбу. Придерживаясь неосвещенных мест, чтобы, не дай бог, меня не заметили охранники и не подумали, будто я собираюсь ограбить или уже ограбил больницу, я добрался до ворот. Красный «Ситроен» Насти стоял у дороги, и я, открыв дверцу, скользнул в него.
– Привет! – усмехнулась девушка, целуя меня в щеку. – Ты, Гладышев, как всегда, в своем репертуаре. Не можешь жить без приключений. Все романтику подавай! Ночью, в одних тапочках, почти что в пижаме и чуть ли не из реанимационного отделения больницы сбегаешь на свидание.
Я не удержался от смешка.
– Заметь, к любимой женщине сбегаю.
– Да врешь ты все! – Девушка повернула в замке зажигания ключ и тронула автомобиль с места. – Свидание со мной у тебя так, попутное дело. Наверняка сбежал ты среди ночи из больницы по какой-то иной, важной для тебя причине.
Девушка с ходу раскусила меня, и, чтобы не выходить у нее из доверия, я не стал врать, изворачиваться, сказал правду:
– Ты права, кроме свидания с тобой, есть еще одна причина, по которой я сбежал из больницы.
Несмотря на поздний час, машин на дорогах было еще прилично, и Настя довольно ловко ехала, умело маневрируя в потоке автомобилей.
– Признавайся, по какой, – скосила она в мою сторону глаза.
И снова я сказал правду, чтобы ввести Настю в курс дела, – возможно, ее помощь мне в будущем потребуется.
– В больнице в нашем отделении за четыре дня умерли четыре человека, – сообщил я, глядя на милый изящный профиль девушки.
– Ого! – воскликнула она изумленно. – Ни за что не буду советовать своим знакомым ложиться в 1020-ю горбольницу, раз там люди мрут как мухи.
Мне очень хотелось обнять девушку или хотя бы погладить, но я не позволял себе вольностей – не хотел отвлекать водителя от управления автомобилем.
– Да нет, Настя, врачи там нормальные, скорее всего, этих людей кто-то убил.
– Да ладно! – недоверчиво произнесла девушка. – Тебе всю жизнь, Гладышев, повсюду мерещатся убийства.
Я снова посмотрел на лицо Насти, по которому гуляли световые пятна от фонарей и огней световых реклам.
– Да нет, Настя, это правда. И меня сегодня пытались убить.
– Что?! – Девушка выгнула брови, а потом нахмурилась. – Ты шутишь!
– Да какие шутки, – отмахнулся я. – На полном серьезе напал один тип с ножом в руке. Еле от него отмахался.
– И кто это был?
Я вздохнул:
– Понятия не имею, дело в темноте происходило, так что лица его я не видел.
– Ну а домой-то ты зачем едешь?
– Компьютер нужен.
– Так ты бы мне сказал, я бы завтра с утра по дороге на работу тебе его завезла, – возмутилась Настя. – Чего же ты меня гоняешь среди ночи?
Я засмеялся:
– А как же попутное дело?
Девушка спрятала улыбку и ничего не ответила.
Несколько минут спустя проехали конечную автобусно-троллейбусную остановку, неподалеку от которой стоял мой дом, и припарковались на стоянке.
Я живу в девятиэтажном доме на восьмом этаже в двухкомнатной квартире, доставшейся мне в наследство от покойной матушки. Я неплохо зарабатываю в детско-юношеской спортивной школе плюс кое-какой доход дает мое занятие частным сыском, потому живу безбедно, иной раз даже кое-что откладываю на черный день, несмотря на то и дело потрясающие нашу страну кризисы. Квартирка у меня неплохо и с любовью обставленная, в ней хороший ремонт. Одна комната спальня, в ней спальный гарнитур, вторая гостиная, в которой стоит во всю короткую и до потолка стену зеркальный шкаф-купе, угловой диван, два кресла с журнальным столиком, стол со стульями и большущий телевизор. В кухне имеется вся необходимая для ведения хозяйства мебель и бытовая техника.
Мы с Настей поднялись в лифте на восьмой этаж, я открыл дверь квартиры и пропустил девушку вперед. До чего же я, оказывается, люблю свой дом! Как говорится, хоть маленький, да свой. Особенную теплоту к нему испытываешь после разлуки. Старая истина: все познается в сравнении. И вот сейчас после казенной палаты дохнуло теплом и уютом, каждая вещь в нем кажется дорогой, близкой сердцу, вызывающей щемящее чувство нежности. И что это я все о доме и о доме, когда рядом девушка, с которой мне предстоит провести ночь?
Я как истинный джентльмен помог Насте снять верхнюю одежду и повесил ее в прихожей в шкаф.
– Я в душ, – с ходу заявила моя подруга и скользнула в ванную комнату.
Мы с Настей уже довольно давно в близких отношениях, поэтому не стесняемся в вопросах гигиены, оба знаем, по какой причине мы оказались вдвоем в квартире, а следовательно, к тому, что в любой момент может произойти между нами, должны быть готовыми.
Пока Настя принимала душ, я сварганил на кухне поздний ужин, состоявший из четырех бутеров и апельсинового сока. После Насти в душ отправился я, а потом мы вместе сидели в гостиной, ели бутерброды, запивая их соком, и болтали. Само собой, тянуть время было нельзя – и так уже второй час ночи, Насте утром на работу, а мне еще нужно покопаться в компьютере. Поэтому я, доев бутер, прополоскал рот соком и полез к девушке целоваться. Она была не против, ответила на мой горячий поцелуй страстным поцелуем, наши руки сплелись в объятиях, и мы легли на диван. На Насте был халатик, который она принесла из дому и который висел у меня в шкафу – вещь давно мне знакомая, а потому я довольно быстро освободил от нее девушку. Сам выскользнул из спортивного костюма, и наш, выражаясь напыщенно, корабль любви помчался по волнам страсти. Свет не выключали, мне нравилось любоваться телом Насти, ее лицом, надеюсь, что и она при свете тоже испытывала удовольствие, созерцая мою фигуру, которая, могу сказать без самолюбования, атлетически сложена… В общем, разъединили мы объятия около трех часов утра. Можно было бы и еще продолжить, но, как я уже говорил, Насте рано утром на работу, ей давно уже пора спать, а меня еще ждут дела. Очень хочется надеяться на то, что я был на высоте и оправдал надежды девушки, она-то мои – полностью.
Когда Настя без сил откинулась на подушку и вскоре начала дремать, я поднялся с дивана, взял лежавший на тумбе под телевизором ноутбук и, усевшись за журнальный столик в кресло, открыл его. Подключив к ноуту телефон, перекинул на него отснятые листы историй болезни четверых погибших, можно теперь так сказать, пациентов городской клинической больницы № 1020. Я добросовестно просмотрел все страницы историй болезни, прочитал эпикризы, анамнезы, данные анализов и исследований, в которых, по правде говоря, ни черта не смыслил, но ничего интересного не обнаружил… Хотя, о дьявол! Все четверо погибших поступили в больницу в один день вместе со мною. Но тогда получается, что на меня напал неизвестный с ножом не из-за того, что я влез в ординаторскую и сфотографировал листы историй болезни, а потому, что я попал в один день вместе с ними в больницу. Значит, я так и так обречен на смерть! Получается, преступник убивает всех попавших в больницу в ночь со второго на третье октября, и, скорее всего, в этот день попал в больницу и он. Я пожалел о том, что не сфотографировал хотя бы титульные листы всех пациентов доктора Фролова, чтобы определить, кто какого числа попал в стационар, потому что, исходя из моих логических рассуждений, все попавшие в ночь со второго на третье октября в больницу пациенты – потенциальные кандидаты на убийство и сам преступник, скорее всего, находится среди них. Но заглянуть в титульные листы нет проблем – волшебный ключ у меня имеется, дорожка в ординаторскую проторена, а ночь еще не закончилась. Но почему же он убивает? Маньяк, для которого решающее значение имеет ночь со второго на третье октября? Или по какой-то иной причине? По какой же именно? Разгадав ее, я наверняка найду и разоблачу убийцу.
Я взглянул на Настю. Ее лицо с матовой кожей, аккуратным носиком, сочными губами, шелковистыми бровями, большими глазами, обрамленное густыми, рассыпанными по подушке черными волосами было прекрасно. Даже во сне казалось, девушка позирует перед объективом фотоаппарата, ибо ее прекрасное тело лежало в соблазнительной позе, целомудренно прикрывая одной рукой грудь, а ноги скрещены и чуть и чуть повернуты в сторону, скрывая восхитительную ложбинку у основания бедер. Мне очень хотелось лечь рядом с Настей, привлечь ее к себе и заснуть в ее объятиях… Но были дела. Думаю, утром, если Настя не найдет меня рядом с собою на диване, она если и обидится, то не на всю жизнь, а у меня еще будет время искупить свою вину. Ключ у нее от квартиры есть, где стоит холодильник, она знает, управляться с кофемашиной и тостером умеет. Так что спи, дорогая!
Я осторожно встал из кресла, оделся, прихватил с собою в целлофановом пакете ноутбук, джинсы, свитер и тапочки, вышел в прихожую. Здесь, надев теплую куртку и туфли, шагнул за дверь. Спустившись в лифте вниз, ступил из подъезда в ночь. Теперь я был в теплой куртке и туфлях, и мне не страшны ни холод, ни дождь. Гараж, где стоит мой старенький «БМВ», находится в пяти минутах ходьбы. Я преодолел расстояние до гаража, вывел из него машину и отправился в больницу.
