Марина Серова - Цена главной роли
— Очень вам сочувствую, — твердо сказала я, — но именно я отвечаю за жизнь и безопасность Максима Ионова. Съемочный процесс — не моя компетенция, извините. А мальчика надо как можно скорее доставить в больницу. И не советую мне мешать.
В последних словах недвусмысленно звучала угроза.
— Да я и не собиралась, — пробормотала Натэлла Борисовна. — Речь о другом. Конечно, Максима надо показать медикам, но это ведь не обязательно должна быть государственная больница?
Что ж, я понимала, куда она клонит. Если Максима Ионова отвезут в какую-нибудь из больниц нашего города, огласки не избежать, как ни старайся. Слишком известное лицо. Санитарка, охранник, кто-то из пациентов — обязательно кто-нибудь узнает звезду сериала «Школа вампиров». И что дальше? Заголовки в желтой прессе: «Звезда на игле», «Наркоман, или Смертельные тайны отечественного кино»…
— Хорошо, Натэлла Борисовна, — кивнула я. — Есть одна частная клиника. Мы можем отвезти Максима туда. Конфиденциальность гарантирую, но их услуги стоят недешево.
— Это не проблема. — Натэлла с облегчением перевела дух. — Спасибо, Евгения! Я этого не забуду.
Как ни удивительно, но Максим постепенно приходил в себя. Холодный пот, озноб, бредовые рассказы — ничего этого на подъезде к городу уже не было. Ионов провел ладонью по лбу, словно просыпаясь, взглянул на меня ясными глазами и спросил:
— Куда мы едем? Что, съемки уже закончились?
— Э-э… Максим, ты плохо себя почувствовал на площадке, — быстро нашлась Натэлла, — и теперь тебя нужно показать врачу.
— Серьезно? — удивился актер. — И что со мной было?
Я посмотрела в синие глаза. Неужели он не помнит, как болтался над пропастью?
Макс потер ободранное запястье и поморщился:
— Больно-то как…
— Считай, тебе повезло, — отрезала я и отвернулась от парня. Или он действительно страдает амнезией, или просто ломает комедию.
Клиника «Асклепий» принадлежала моему приятелю, в далеком прошлом врачу «Скорой» Юрию Агееву. Этот человек был мне кое-чем обязан, поэтому я могла рассчитывать на теплый прием и минимум вопросов. Впрочем, в этой клинике лишних вопросов не задавали никому. Закон Агеев старался не нарушать, и этого довольно.
На подъезде к клинике я позвонила Юрию, и нас уже ждали. Максим отказался от помощи — когда Владик Малеев попытался его поддержать, он оттолкнул его и твердым шагом вошел в здание.
Натэлла Борисовна порывалась сопровождать нас, но я настояла на том, что с Максом пойду я одна. Венедиктов, Малеев и Натэлла остались в приемной.
Вообще-то Максим Ионов был совершеннолетним, и его диагноз являлся врачебной тайной. Но если актер невменяем, это меняет дело. А уж попытка самоубийства вообще требует того, чтобы о ней поставили в известность полицию.
Юрий Агеев, хозяин клиники, провел нас в смотровой кабинет. Пока Максим раздевался за ширмой, точнее, переодевался в одноразовую одежду, Юра уединился со мной.
— Женя, что случилось? Знаю, ты бы не стала обращаться ко мне без крайней необходимости. Очень уж ты щепетильная, матушка.
Я поморщилась.
— Дорогой, нет времени обсуждать особенности моей личности. Ты прав, кое-что случилось. И теперь мне нужна твоя помощь.
Я постаралась как можно короче изложить историю знакомства с Максимом Ионовым от полета с моста до сегодняшнего прыжка в шахту. Юра слушал, и мохнатые брови его поднимались все выше и выше. Я постаралась не пропустить ни единой подробности, которая могла бы оказаться важной. Наконец Юрины брови замерли в такой высокой точке, что я предпочла остановиться.
— Теперь одна надежда на тебя и на возможности медицины, — вздохнула я.
— Так, Евгения Максимовна, — покачал головой Агеев. — За двадцать лет работы на «Скорой» я чего только ни повидал. Но такого даже я не слыхивал. Ладно, пойдем обследовать твою звезду. А ты пока посиди-ка в приемной. Или нет, сейчас скажу медсестре, пусть обработает твои руки. Смотреть страшно.
— А, пустяки, — отмахнулась я, но возражать не стала. Агеев нажал кнопку. Вошла медсестра в нежно-зеленом костюме, и доктор отдал распоряжения относительно меня.
— Слушай, я бы не хотела оставлять парня одного, — озабоченно проговорила я.
— Он что у тебя, совсем буйный? На людей бросается?
— Да нет вроде. Скорее для себя опасен.
— Тогда иди с миром. Я в психиатрической бригаде восемь лет оттрубил, и не таких видали.
Я вышла из кабинета и прошла в другой, где медсестра ловко обработала мне раны на щиколотке и ладони и заклеила их каким-то хитрым пластырем. После этого я присоединилась к коллегам Максима. Обследование заняло полтора часа. У актера взяли кровь на анализ, просветили рентгеном, сделали томограмму, уже вторую за последние два дня. Я поймала себя на мысли, что тоже виновата перед Максом. Если бы я вчера настояла, чтобы парня показали психиатру, сегодняшнего инцидента можно было бы избежать.
Наконец Агеев позвал меня в свой кабинет, уселся за массивный стол, важно откашлялся, потрогал фигурку на столе — мужик в греческой хламиде держит жезл, который обвивает здоровенная змея, — и наконец заговорил.
— В общем, Евгения, дела такие. Ты была права, у мальчишки проблемы. В целом со здоровьем у него неплохо — так, легкая анемия и хронический недосып, но ничего страшного.
— Меня его анемия не волнует, — не выдержала я. — Лучше скажи, что у парня с головой.
— Томограмма идеальная, ЭХО и РЭГ в полном порядке. Симптомов физических и психических заболеваний я не нахожу.
— Ты уверен? — удивилась я.
— Поверь, я знаю где искать, — развел руками Юрий. — Ни малейших признаков шизофрении или чего-то из учебника по психиатрии. Парень здоров.
— Тогда что происходит? Он по меньшей мере трижды пытался себя убить. Как думаешь, он что-то принимал? Наркотики, психоактивные вещества?
— Полагаю, дело в этом, — кивнул Агеев. — Конечно, мальчик все отрицает. Но ведь никто не признает: «Да я, знаете, на досуге балуюсь наркотой, помогает расслабиться». Но что-то такое там точно есть, уж поверь моему опыту.
— И что мне делать?
— Мы взяли у твоего мальчика кровь на анализ. Завтра будет готово.
— А нельзя ли поскорее? — вскинулась я.
— Знаешь, Евгения, эритроциты приказам не подчиняются, — усмехнулся Юрий. — Придется подождать. Если хочешь, могу положить твоего юного друга в клинику до утра. Здесь он будет в безопасности: охрана у меня не намного хуже, чем в Кремле. Иногда очень солидные люди здесь… отдыхают. Знаешь какие?
— Не знаю и знать не хочу! — отрезала я. — У меня и своих проблем хватает.
Идея с клиникой показалась мне просто блестящей. Максим проведет эту ночь в полной безопасности. А я тем временем кое-что выясню.
— Спасибо, Юра! — Я встала. — С меня причитается.
— Да ладно, — Агеев пожал плечами. — Оплатишь счет, как все. И никаких проблем.
Киношники вовсе не обрадовались известию, что Макс остается здесь, но спорить с Агеевым никто не рискнул. На прощанье я еще раз попросила Юрия, чтобы за нашим общим другом смотрели как следует. Вот сегодня стоило мне отвлечься всего на десять минут — и что получилось!
Агеев заверил меня, что круглосуточное наблюдение Ионову обеспечат, и мы распрощались.
Усталые и мрачные, мои новые знакомые погрузились в микроавтобус и поехали в гостиницу. Был уже вечер, совсем стемнело, и «Стольный град» сиял огнями. Перед гостиницей, как обычно, толпилась стайка фанаток. Очевидно, это были самые стойкие из девушек — дрожали на холодном мартовском ветру, но не уходили, упорно ожидая чего-то. Или кого-то?
Стоило нам выбраться из машины, как они немедленно подскочили к нам. Но увидев, что никого из кумиров здесь нет, «божьи коровки» разочарованно поплелись обратно к гостинице.
— А где Макс? — довольно нахально осведомилась одна из девиц, тощая блондинка в черном балахоне до пят и грубых армейских ботинках. На груди у нее висела целая коллекция каких-то амулетов из блестящего металла — в этих символах я не разбиралась, но весила ее амуниция пару килограммов точно.
— Девочки, не мешайте! — хрипло отшила фанатку Натэлла. — Идите спать, поздно уже.
— Нет, мы не уйдем, пока не увидим Макса! — капризно протянула блондинка. На ней был такой слой грима: белый тональный крем, черная подводка для глаз, кроваво-алая помада, — что провинциалка напоминала какого-то адского клоуна. А ведь если ее отмыть, наверняка обнаружится вполне симпатичная мордашка.
— Девки, давайте вместе звать! — вдруг оживилась предприимчивая девица.
И все «божьи коровки» принялись прыгать, хлопать в озябшие ладоши и хором скандировать: «Мак-сим! Мак-сим!» Тощая блондинка азартно дирижировала.
Натэлла пожала плечами и прошла мимо. Венедиктов брел едва переставляя ноги. Только Владик Малеев задержался на минуту.
