Наталья Александрова - Сюрприз с дыркой от бублика
Метрдотель торопливо приближался к месту разгорающегося скандала, лихорадочно придумывая способ, как установить мир во вверенном ему королевстве, и подбирая подходящую казнь для швейцара, который впустил в ресторан ревнивую жену.
– Марго, Марго, эта девушка совершенно ни при чем! – пытался оправдаться Ашотов. – Я умоляю, возьми себя в руки…
– Мне давно следовало взять тебя в руки! – парировала супруга, не отклоняясь от своего маршрута и неотвратимо наступая на предполагаемую соперницу. – А заодно прибрать к рукам и твой бизнес! Тогда тебе сразу расхочется бегать за каждой встречной юбкой!
В дальнем конце зала появился рыжий верзила, кое-как отчистивший свой костюм. Он с изумлением уставился на странную сцену, разворачивающуюся вокруг его жены. Хотя смысл происходящего до него не доходил, но он снова побагровел, как перезрелый помидор. В нем, как всегда в неясных случаях, пробудилось самое сильное чувство – ревность. Рыча, как потревоженный гиппопотам, он двинулся через зал, сметая на пути одушевленные и неодушевленные предметы.
Его несчастная жена сжалась, не зная, от кого спасаться – то ли от сумасшедшей тетки с длинными и явно ядовитыми ногтями, то ли от собственного взбешенного мужа.
– Витик, не подумай ничего… – испуганно крикнула она мужу.
Но это было так же бесполезно, как пытаться остановить надвигающийся товарный состав.
И вдруг, в тот момент, когда несчастная жертва чужой ревности уже считала свою гибель неминуемой, рядом с ней возникла Лола, которую обуяло вдруг чувство женской солидарности. Кроме того, встречаться с Маргаритой не входило в ее планы – та была слишком серьезно настроена. И хотя Лола в открытом бою могла бы сразиться с нею, не хотелось устраивать драку в приличном ресторане.
Тут охрана серьезная, того и гляди – накостыляют по шее, разбирайся с ними потом. Оставлять же блондинку на растерзание Маргарите и того рыжего ревнивца не следовало – скандал все равно будет, и рано или поздно выяснится, что блондинка ни при чем, и всплывет имя Лолы.
Мгновенно схватив блондинку за руку, Лола выдернула ее из эпицентра скандала, из зоны возможного поражения, нажав свободной рукой на затылок, заставила пригнуться и стремглав бросилась к служебному выходу из ресторана, волоча за собой несчастную, как иногда ей приходилось тащить на поводке упирающегося Пу И. Впрочем, блондинка упиралась только от растерянности и неожиданности происходящего.
Девушки пробежали через ресторанную кухню, вызвав там некоторый переполох, и вылетели на улицу. Блондинка всхлипывала и удивленно оглядывалась по сторонам. Наконец ее взгляд остановился на Лоле.
– Ты кто?
– Лола, – лаконично ответила та и потащила новую знакомую к автомобильной стоянке, – а ты?
– Я Алена… – ответила блондинка и снова засопела носом.
– Не реви, – одернула ее Лола, – все мужики – козлы.
– Мой особенно.
Лола нашла машину Ашотова, достала из волос шпильку и вставила ее в замок. Замок щелкнул, и дверца послушно распахнулась.
– Круто! – восхитилась Алена. – А это что – не твоя машина? Ты ее собираешься угнать?
– Это машина того козла, с которым я приехала. Ничего, обратно доберется на тачке жены! Нет, ну какой козел, а? Не может с собственной женой договориться, чтобы она за ним не следила и не устраивала скандалов! А если уж она такая упертая, то пускай он дома сидит или только с ней всюду ходит…
– Большая радость – с ней ходить! – фыркнула Алена.
– Это точно, – согласилась Лола.
– Слушай, а он не возбухнет, что мы машину его угнали? – опасливо спросила Алена.
– Да я тебе умоляю! – Лола беспечно махнула рукой. – Он мне еще спасибо сказать должен, что его жена меня не заметила! Вот тогда ему бы мало не показалось! А впрочем, черт с ними обоими – они мне надоели! Машину поставлю где-нибудь на стоянку и позвоню ему, мне чужого не надо!
– Так вы с ним… – Алена выразительно поглядела на Лолу, – ничего такого?
– Ой, да нужен он мне был как собаке телевизор! – рассердилась Лола. – Сама не знаю, для чего согласилась с ним в эту дыру пойти! Ресторан называется!
– Ну это ты зря, – неожиданно вступилась Алена, – ресторан хороший, очень модный. И кухня приличная…
– Не знаю, толком не поняла… – ворчливо отозвалась Лола. – Мясо не доела, десерт вообще не попробовала… безобразие! А ты что, часто в этом «Белом олене» бываешь?
– Лучше бы я этого не делала! – горько отозвалась Алена. – От этого ресторана все неприятности…
Лола внезапно остановилась, потом задним ходом заехала на проселочную дорогу и встала окончательно. Она достала сигареты и открыла окно.
В салон хлынул свежий ночной воздух.
– Весной тянет! – мечтательно сказала Лола. – Посидим тут, успокоимся, покурим, поболтаем…
Алена согласно кивнула, потом закурила и начала рассказывать. Ей очень хотелось выговориться, а новая подруга обладала, по крайней мере, двумя отличными качествами: она была готова внимательно Алену выслушать и не могла тут же растрепать ее историю общим знакомым, потому что таковых не наблюдалось.
Алена Кочан, хоть внешне и была очень привлекательной, а может быть, благодаря этому, на самом деле была женщиной недалекой. Во всяком случае ей и в голову не пришла мысль, что Санкт-Петербург – город маленький, что не мир узок, а слой тонок, и что у женщин, посещающих один и тот же ресторан, вполне могут найтись общие знакомые.
Муж ее Виктор, рассказывала Алена, человек, может, и неплохой, но немного повернутый на почве ревности. Алене кажется, что волнует его не сам факт измены жены, а то, что об этом все узнают и будут над ним смеяться. То есть он очень трепетно относится к своей репутации в этом плане. Анекдоты насчет супружеской измены и рогатых мужей он даже слышать не может, очевидно, примеряет их все на себя.
Алена к этой его причуде относилась весьма легкомысленно, пока муж ей нравился, и она почти не смотрела на остальных мужчин. Однако она – женщина красивая, ее внешность мужчин очень привлекает. На приемах и банкетах вокруг нее обязательно вертятся несколько особей мужского пола, которые говорят комплименты и пытаются ухаживать. Собственно, в таком легком флирте нет ничего предосудительного, но муж Алены так не считал.
Он страшно злился на Алену и устраивал ей потом жуткие сцены ревности. Алена же, совершенно не чувствуя себя виноватой, понемногу накалялась.
И однажды, когда в фирме мужа праздновали Рождество и все накачались шампанским, Алена позволила заместителю мужа Олегу Панкратову увести себя в дальнюю комнату и там поцеловать. Разумеется, Алена тут же опомнилась, она вовсе не собиралась трахаться с Олегом, да и вообще с кем бы то ни было, в кабинете, когда за стенкой шумят подвыпившие сотрудники и муж вот-вот может войти. Если на то пошло, она и целоваться-то ни с кем не собиралась, просто сказались несколько выпитых бокалов шампанского. Все бы обошлось, если бы не увидела их совершенно случайно мужнина секретарша – старая грымза сорока двух лет.
Отчего-то муж был к ней страшно привязан и держал на работе. Она со своей стороны не смогла поступиться принципами и доложила обо всем своему начальнику, присовокупив, надо полагать, несуществующие художественные подробности.
Что Кочан устроил своей жене дома – невозможно представить. Он опустился даже до рукоприкладства, после чего быстренько объяснил Алене, что при разводе она не получит ни гроша из его денег. Детей у них нет, брачного контракта они не составляли, так что Алена уйдет от него в том, в чем пришла, то есть абсолютно голой.
– А что – ты действительно пришла к нему голой? – полюбопытствовала Лола, стряхнув пепел в окно.
– Это он так, фигурально выражается, – отмахнулась Алена, – но денег действительно ни гроша мне не даст при разводе.
– Гад какой! – энергично высказалась Лола. – Ненавижу таких мужиков!
Алену спас внутренний голос, который советовал ей все отрицать и ни в чем не сознаваться.
Размазывая слезы по распухшим от побоев щекам, она с упорством, достойным лучшего применения, продолжала утверждать, что ничего не было, что она не ходила ни в какой кабинет ни с каким заместителем и даже не знает, как его, заместителя, зовут. А грымза-секретарша все напутала, потому что у нее по старости все двоится в глазах. Либо же она нарочно хочет поссорить Кочана с женой, чтобы занять потом ее место.
Казалось, такое тупое упрямство должно было еще больше разозлить ревнивого мужа. Но, услышав чушь про влюбленную секретаршу, муж отчего-то призадумался и даже слегка покраснел. Он рыжий, они часто краснеют. Во всяком случае, бить он Алену перестал, и она ушла в ванную, где и провела весь остаток ночи, делая холодные примочки. Однако синяки все равно проявились на следующее утро, так что пришлось неделю сидеть дома.
– Сволочь какая! – снова высказалась Лола. – А что дальше было?
