Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон
Было произнесено еще больше тостов, включая тост от актера Мартина Пилкингема. Тот вогнал Эбигейл в краску, перечислив всех актеров «Боксгроува», в которых она когда-то была влюблена, включая Закари Мейсона, с которым Эбигейл потеряла девственность. На протяжение всего ужина Зои сидела рядом с ней и выглядела счастливой, хотя все еще не помирилась с Дэном. Она была любительницей хорошо и много покушать, но за весь вечер съела всего три стебля спаржи и выпила полбутылки вина и была первой на танцполе после окончания традиционных танцев. Во время второго выступления аккомпанирующей группы Зои поскользнулась и рухнула на пол, и когда шафер Брюса, Дэррил Чо, женатый программист из Калифорнии, помог ей подняться, она отблагодарила его поцелуем в губы. Другие подружки невесты помогли Зои дойти до ее номера, а затем доложили Эбигейл, что им удалось снять с нее платье, прежде чем она отключилась на кровати.
Ближе к концу вечера Эбигейл заметила родителей, сидевших вместе за столиком на краю танцпола. До этого оба танцевали и теперь выглядели потными и уставшими. Эбигейл подошла к ним и села рядом.
– Баскины оригинальным составом, – сказал Лоуренс. – Снова все вместе.
– Надеюсь, вам весело? – поинтересовалась Эбигейл.
– Боже мой, да, – ответила Амелия. – Ты видела тетю Мэри на танцполе?
– Как я могла ее пропустить?
– Брюс был очень мил, – сказала Лоуренс. – Он представился всем в нашей семье и вел себя так, будто все мы нормальные.
– И он пригласил нас на спектакль в Нью-Йорке, когда вы вернетесь с медового месяца, – добавила мать.
Слегка подвыпившая Эбигейл внезапно сказала:
– Он хочет поговорить с вами о театре. Он хочет возродить его к жизни.
– О каком театре? – спросила Амелия. – Нашем театре?
– Да. О каком же еще?
– Боже, пожалуйста, отговори его… Боюсь, мне это уже не по силам.
– А ты что скажешь, папа?
– Он хочет инвестировать в театр и возродить его к жизни?
– Хочет. Еще как хочет. Можно сказать, мечтает.
Отец сокрушенно вздохнул.
– Два года назад я готов был отдать свою правую руку за инвестора. Но что прошло, то прошло.
– Вы хотя бы выслушайте его. Ему так хочется поговорить с вами…
После этого разговора, возвращаясь на танцпол, когда группа заиграла свинговую версию песни Friday I’m in Love группы «Кьюэ», Эбигейл мельком увидела своих родителей. Те с улыбкой склонились друг к другу. Внезапно она поняла: это вовсе не значит, что они собираются снова быть вместе; наоборот, они совершенно точно не собираются. Им было слишком хорошо и комфортно, когда каждый жил своей жизнью. Они остались друзьями, и не более того.
Последний танец вечера был под Every Breath You Take, песню группы «Полис», исполненную в стиле босса-нова. Они с Брюсом танцевали так близко друг к другу, что, когда он шепотом подпевал слова, Эбигейл чувствовала его дыхание на впадине своего горла. Не в первый раз ей подумалось, какие жуткие на самом деле слова у этой песни.
– И как тебе день твоей свадьбы? – спросил Брюс у Эбигейл, когда она положила голову ему на плечо. Эбигейл боялась уснуть до конца песни.
– Сойдет. – Она улыбнулась ему, и на мгновение Брюс как будто расстроился, но затем, поняв, что она шутит, улыбнулся в ответ.
– Ты права, сойдет.
– Я заказала (Don’t Fear) the Reaper, а группа ее так и не сыграла.
– Вот мерзавцы.
– И я не съела ни одной устрицы.
– Я тоже, – признался Брюс.
– Зато я вышла замуж.
– А я женился, – сказал он.
Эбигейл запрокинула голову и встретилась с ним взглядом. У него тоже был усталый вид, но в хорошем смысле. Усталый от счастья.
– Я счастлива как никогда, Брюс.
– Ты готова к медовому месяцу? – спросил он.
– Да, но я почти о нем не думала, потому что все мои мысли были заняты сегодняшним днем.
– И он еще не закончился.
– Технически закончился. Мы уже во втором дне нашей супружеской жизни.
После этого танца, попрощавшись с несколькими оставшимися гостями, они спустились по мощеной дорожке к каретному сараю, в котором остановились. В соседней рощице стоял одинокий гость, куривший сигарету; до них долетал запах табачного дыма. Почувствовав его, Эбигейл вдруг словно перенеслась в ту ночь в Калифорнии. Но ее перенес туда не только запах сигареты, а нечто большее. Стоявший под деревьями гость курил ту же сигарету, что и Скотти той ночью в винограднике. Это были «Голуаз», французские сигареты без фильтра, от которых Эбигейл показалось, будто она волчком закружилась на одном месте. Она попыталась рассмотреть курящего мужчину, но тот был полностью скрыт тенью; его выдавал только светящийся красноватый кончик сигареты.
– С тобой всё в порядке? – спросил Брюс.
– Да, извини… Не знаешь, кто это там курит?
Как только она это сказала, ее охватила паника. А вдруг это действительно Скотти? Что будет, если Брюс подойдет к нему?
– Мой друг Майк, наверное… Тоже хочешь закурить?
– Ха, нет.
Они пошли дальше. Ночью заметно похолодало. Эбигейл поежилась и прижалась к Брюсу. Тот открыл дверь в их комнату, поднял свою невесту на руки и перенес через порог. Неподдельный шок заставил ее вскрикнуть. Кровать с балдахином была расстелена, по всей комнате стояли свежие цветы. Сумки Эбигейл тоже уже принесли. Взяв свои туалетные принадлежности и сумку с вещами, она направилась в ванную. Там тоже были цветы и несколько зажженных свечей. Каменный пол имел подогрев.
На мгновение она изучающе посмотрела в зеркало и сказала себе, что у нее паранойя. Скотти не преследовал ее всю дорогу до свадьбы.
Он преследовал ее до Нью-Йорка.
В конце концов, все сигареты пахнут одинаково, правда же? И гости всегда курят на свадьбах, даже те, кто бросил курить. Эбигейл заметила, как дымят Кайра и ее дядя Эван, который бросил много лет назад. С какой стати Скотти будет бродить рядом с местом ее свадьбы? Зачем ему приезжать сюда? Чтобы понаблюдать за ней издалека? Нет, если б он решил приехать, единственной причиной было бы желание сорвать это мероприятие, а он не пытался этого сделать. Это был не он, просто какой-то другой гость. Может, даже какой-то другой гость, которому нравятся французские сигареты без фильтра. Этого нельзя исключать.
Она умылась и сняла платье. Затем взяла прозрачную ночную рубашку, нежно-голубую, с рукавами-фонариками и оборками по подолу, и, чувствуя себя немного нелепо, надела ее. Но ведь это ее первая брачная ночь, когда еще она
