Родная кровь - Anne Dar

вперёд. Не желая впадать в скуку из-за своего непробиваемого терпения, я заглянул в бар, спрятанный в книжном шкафу, находящемся позади моего рабочего стола, и вдруг помимо выпивки обнаружил механизм скрытой прослушки. До сих пор я думал, что слежу за своим неуловимым противником, а на самом деле неуловимый противник был неуловим потому, что всё это время он следил за мной. Правда, это была всего лишь прослушка, не видеокамера, но кто сказал, что меня самого не могли окружать скрытые камеры видеонаблюдения? Выдернув механизм прослушки с корнем, я мгновенно бросился к экрану ноутбука, чтобы выявить, кто именно отреагирует на моё обнаружение используемого против меня оружия, но все остались невозмутимы: отец с Мадлен обсуждали “Гроздья гнева” Джона Стейнбека, мать пялилась в телевизор, прислуга болтала о своём на подвальном этаже. Тем вечером мой оппонент себя так и не выдал, но я уже знал, кто это… Умный, хладнокровный, самоуверенный, способный продумывать свои действия на несколько шагов вперёд. Моя мать.

Во время ужина восьмого числа, непринуждённо, чтобы не вызвать подозрений, предупредив всех своих домашних о том, что завтра с семи утра до полудня я планирую находиться в офисе, что означает, что во время завтрака меня не будет, но к обеду меня можно ожидать, я пытался не слишком сильно сверлить взглядом именно мать, в тот момент находящуюся у меня под самым сильным подозрением. Она же весь вечер улыбалась мне, и я, видя её искреннюю улыбку, вновь начал сомневаться… Она моя мать. Я знал её ещё до того, как появился на этот свет, был с ней одним целым, формировался внутри её утробы… Моя мама никогда бы не причинила мне подобной боли. Моя мама любила меня. А я любил её. Так что же это тогда такое?.. Это не мама. Не она. Я что-то путаю, потому что смотрю на что-то впритык. Виновата не моя мать – виноват кто-то другой или нечто другое. И завтра я выясню, кто или что является моим противником, виновником самой большой ошибки в моей жизни: потери мной Терезы.

В семь утра девятого октября я выехал из гаража на своей старой машине. Мой новый мерседес был хорош, но сегодня мне нужна была машина, на которой меня в Роаре ещё не видели.

Я встретился за городом с лучшим в Мэне специалистом по фотографии. Привезя мне снимки, переданные мной ему сутками ранее, он, не улыбаясь, начал докладывать:

– Я тщательно изучил каждый миллиметр Ваших фотокарточек. Это фотошоп, мистер Крайтон. Причём одна из самых качественных работ, которые мне только доводилось видеть. На Ваших фотографиях всё реально, кроме девушки, – он указал пальцем на Терезу, стоящую под рукой у улыбающегося мужчины. – Её изображение мастерски подклеили к общему фону. Невооружённый взгляд не различит столь ловкого визуального обмана. Правда же заключается в том, что все три фотографии вышли из-под руки мастера работы в фотошопе.

– Вы уверены? – я не был удивлён, но отсутствие удивления не задушило болевых ощущений в моей грудной клетке.

– Этой девушки нет на этих фотографиях, мистер Крайтон. Её изображение поместили в общую картину искусственно. Я уверен в этом так же, как в том, что сейчас Вы стоите напротив меня.

Мать.

Домой я вернулся с плотно сжатыми зубами и кулаками около десяти часов утра, и, из-за бурлящей внутри меня злости, не заметил удивления в глазах Ричарда, явно не ожидавшего увидеть меня раньше полудня и сообщившего мне о том, что моя мать только что вернулась от какого-то доктора… Закрывшись в кабинете, весь оставшийся день я провёл за наблюдением, теперь уже наверняка зная, за кем именно мне необходимо следить. Я пересмотрел утренние записи и понял, что пока меня не было мать с Ричардом и вправду отлучались куда-то на полтора часа: о посещении какого доктора Ричард вёл речь? Ричард – человек с повадками верного пса, служащего только одному хозяину. Хотя он и выполнял мои поручения, и поручения моего отца, он всегда служил только моей матери. Пять лет назад я просил его передать Терезе мой номер телефона, от чего, как я теперь понимаю, тогда в буквальном смысле зависела вся моя судьба. Но этот человек служил только моей матери…

Неужели я имею дело сразу с двумя, а не с одним противником?..

Девятое число прошло откровенно хреново. Мать с Ричардом внутри дома ни разу не контактировали, но дважды выходили на улицу через разные выходы в одно время.

Этой ночью я не мог заснуть и в итоге ночевал в кабинете на диване. В доме было тихо, все спали, а я пытался понять и не понимал: Берек её внук, так почему она так отчаянно пытается откреститься от этого факта? Какие мысли и чувства толкнули её на подмену результатов экспертизы? Что она сделала почти шесть лет назад, чтобы разлучить меня с Терезой? Какие цели могут не оправдать, но хотя бы объяснить её действия?

Я не буду даже пытаться вырвать из неё правду. Мне не интересна её правда. Мне интересна только Тереза, только её правда и наш сын. Завтра я приеду к ней и её не спасёт от моих намерений даже нервный срыв. Мы поговорим. Сначала я обрисую ей свою сторону медали, затем она обрисует мне ту сторону, которая досталась ей, после чего мы вместе разберёмся с ребром, разделившим нас на две стороны. Берек – моя кровь и плоть, Тереза – моя душа, и если Лурдес Крайтон причинила им боль, значит она больше не будет считаться моей матерью. Она станет никем.

Глава 55.

Байрон Крайтон.

10 октября – 09:15.

Время отсутствия Терезы Холт: 25 часов.

Мучаясь ночью душевными болями, я смог заснуть на диване в своём кабинете лишь перед рассветом и, не проспав и трёх часов, внезапно проснулся от непонятного кошмара: ярко-красное женское пальто пугающе опасно сорвалось в бездонную дыру и безжизненно распласталось на чёрном дне. Резко распахнув глаза, я понял, что проснулся в дне, который решит для меня всё: он либо убьёт меня, либо даст мне второй шанс на жизнь. Получу ли я приговор или буду помилован, будет зависеть только от Терезы. Выдав мне невозможность быть рядом с ней, она убьёт меня. Но если она позволит мне хотя бы быть с ней рядом не касаясь её кожи, я уже буду помилован, уже буду счастлив. Тереза строгая, но она и добрая. Не верю в то, что она оттолкнёт