Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства - Кристен Перрин

– Держитесь подальше от сада и лужаек у дома и ни в коем случае не приближайтесь к заброшенному фермерскому дому. Там сломалось водяное колесо, и это очень опасно. Я не хочу вытаскивать из реки Димбер трупы. – Он повернулся и окинул меня долгим взглядом, и я почувствовала, как Джон напряг плечи. – Саксон любит шататься по округе. – Лорд Грейвсдаун сурово покосился на племянника. – Так что если снова его увидите, пожалуйста, приведите домой. А ты… Как тебя зовут?

Я откашлялась и пропищала:

– Фрэнсис.

– Фрэнсис, – повторил он и мягко улыбнулся.

Мне показалось, лорд Грейвсдаун оценил, что я не накричала на его племянника, когда тот нас напугал. Когда я вспомнила, что мы обсуждали жену Резерфорда всего за несколько секунд до того, как он появился из леса, к моим щекам прилила кровь, и лунного света было достаточно, чтобы мужчина заметил мой румянец.

Выражение его лица изменилось, а улыбка стала надменной – так улыбаются те, кто знает, сколько в их руках власти, и готовы ее использовать. Он поманил меня пальцем. Мне хотелось прильнуть к Джону поближе. Внезапно я ощутила себя в ловушке, но все-таки подошла к лорду Грейвсдауну.

– Фрэнсис, – сказал он уже тише. – Тебе нравятся головоломки?

Нелепый вопрос сбил меня с толку, и я возмущенно фыркнула. Он что, сфинкс, стоящий на страже перед рухнувшей колоннадой и испытывающий меня? Если здесь и были развалины, то они походили на древнегреческие храмы, воздвигнутые в саду аристократами, все до одного фальшивые. Весь этот разговор теперь казался ненастоящим. Мое сердце учащенно забилось, и я вдруг осмелела.

– Нет, – ответила я. – Я не люблю головоломки. Они хороши только в выдуманных историях, а люди используют их, чтобы выставить напоказ свою фальшивую сообразительность.

Он разразился смехом, запрокинув голову. А когда снова посмотрел на меня, в его глазах отразилось одобрение.

– А ты мне нравишься, – фыркнул Грейвсдаун.

Эмили засопела. Возможно, от раздражения, что ее игра не подействовала на лорда так же, как мой вызов, или просто от зависти, что я вдруг оказалась в центре внимания.

Повисла долгая пауза, и я поняла, что должна что-то сказать. Я не знала, сделал ли он мне комплимент или просто высказал свои мысли.

– Благодарю, мистер… э-э-э… сэр. И спасибо за то, что не выгнали нас и не разозлились, – поспешно добавила я.

Его улыбка стала шире, и в лунном свете блеснули ровные белые зубы.

– Прошу, зови меня просто Форд.

Лорд Грейвсдаун посмотрел на меня так пристально, что я на мгновение поверила в рассказ Эмили о ноже с рубином и реке Димбер. Это был всего лишь взгляд, но он как будто околдовал меня. Эмили втиснулась между нами, и лорд Грейвсдаун отвел взгляд.

– Не волнуйся, Форд, – с легкостью перешла она на «ты», как будто они были старыми друзьями. Я же все равно собиралась называть его «сэр». – Конечно, мы выглядим немного диковатыми, – продолжила Эмили, сбросив маску нервозности с той же легкостью, с какой и надела ее, – но уверяю, ведем себя достойно.

Он не ответил, лишь задумчиво кивнул.

– Идем, Саксон, – наконец сказал лорд Грейвсдаун.

Проходя мимо Эмили, Саксон быстро прошептал:

– Будьте осторожны. Мы любим почудить.

Потом он ухмыльнулся и последовал за дядей в лес.

Никто из нас не двигался с места, казалось, целую вечность. Наконец Эмили расхохоталась, прогнав возникший холод.

– Ну и семейка! – прыснула она.

Роуз прошлась вперед по тропе, вертя головой влево и вправо, и наконец вернулась, немного успокоившись.

– Они и правда ушли? – спросил Уолт.

– Ушли, – подтвердила Роуз.

После встречи с Грейвсдаунами она стала больше напоминать себя прежнюю. Словно наше маленькое приключение ее разбудило.

Признаю, я тоже чувствовала себя бодрее. И спасение, и загадка, и свобода – все сошлось вместе.

Пока остальные шептались о том, что сейчас произошло, Джон подтянул лямку рюкзака и улыбнулся мне. Он снова взял меня за руку, и мы пошли дальше по тропинке среди деревьев, в противоположном направлении от того, в котором удалились Саксон и его дядя.

– И где же развалины этого древнегреческого храма, Эм? – спросила я.

Джон уверенно шел вперед, ведя меня за руку в темноте.

Эмили хихикнула.

– Сверни направо, Джон! – сказала она, но Джон уже и так шел туда.

Наконец мы добрались до поляны, и в лунном сиянии я поняла, почему именно здесь решили возвести загадочную постройку. Лес обступал поляну со всех сторон стеной берез и сосен, а над головой простерлось бескрайнее небо. Ночь была ясной, и я четко различила ковш Большой Медведицы.

– Хватит смотреть в небо, Фрэнсис, – поддразнил меня Уолт. – Давай лучше расслабимся.

Я услышала щелчок еще одной открываемой бутылки с пивом и увидела, как Эмили и Уолт устроились на упавшей колонне храма.

Вокруг раскинулись фальшивые руины – ландшафтный дизайнер тщательно уложил камни, придав этому месту атмосферу загадочности, хотя на самом деле это были просто скамейки.

– Чем займемся? – спросил Уолт, и я учуяла запах его самокрутки.

Эмили затянулась, прищурившись.

– Это очевидно. Мы с тобой будем курить, Роуз продолжит киснуть, а Джон с Фрэнсис уединятся, чтобы перепихнуться.

– Ох, ты такая обломщица, Эм! – рассмеялся Уолт, толкнув ее локтем.

Джон на секунду стиснул зубы, но отвечать не стал. Вполне в духе Эмили вот так все опошлить. Она вытащит на свет то, что лучше бы оставить невысказанным, и вытряхнет из этого душу, выставив все как шутку. Но я не могла позволить ей превратить мои отношения в фарс.

Я снова стиснула руку Джона и расправила плечи. А потом заявила с высокомерным видом:

– Уж не знаю, чем будете заниматься вы, но мы не станем зазря терять время с такими придурками.

Не самый остроумный ответ, но ничего лучшего в голову не пришло.

Однако Эмили напряглась, как будто я объявила ей войну. Она злобно ухмыльнулась.

– Не волнуйся, Фрэнсис, – мягко, почти успокаивающе приознесла Эмили. – Я понимаю, как тяжело остаться последней девственницей в компании. Но у Джона есть опыт в этих делах, так что ты в хороших руках.

– Не слушай ее, Фрэнни, – прошептал Джон. – Давай просто уйдем, ни к чему нам это все.

Я поцеловала его долгим, неторопливым поцелуем, только чтобы показать, что мне плевать на слова Эмили. И он увел меня по другой тропинке в темноту.

Минуту-другую мы шли молча,