Убить до заката - Броуди Фрэнсис
Терпеливая ломовая лошадь с пивоварни била копытом о землю, из ноздрей в утреннем воздухе вырывались маленькие облачка пара.
Когда мы дошли до военного мемориала, я остановилась. Мэри Джейн встала рядом со мной.
На последние несколько часов я выбросила из головы мысль о том, что Мэри Джейн моя сестра. Теперь же я задумалась о том, что недавние годы означали для этой моей семьи, о которой я ничего не знала.
— Мэри Джейн, а кто-нибудь из нашей семьи погиб на войне?
— Да. Наш брат Берт, кузен Джеффри и дядя Томми — брат нашего отца.
— Не слишком ли стар был дядя Томми, чтобы идти на фронт?
— Был. Он воевал почти до конца, думая, что приглядит за их Джеффри и нашим Бертом.
Мэри Джейн смотрела, как я читаю имена на стеле военного мемориала.
— Имя твоего мужа тоже поместят на одной из таких стел, Кэтрин.
— Да.
Я расходилась с семьей Джеральда в одном — не соглашалась с их желанием выбить его имя на плите их местного военного мемориала в списке погибших. Почему он должен там быть, спрашивала я. Пропавший без вести не обязательно означает мертвый. В конце концов они выбили его имя без моего разрешения.
Я немного встряхнулась.
— Идем. Нам нужно в поместье.
В движении Мэри Джейн, похоже, почувствовала себя лучше, ведя меня к началу Таун-стрит и показывая на химический завод и фабрику.
Я пыталась представить, каково ей было приехать сюда юной девушкой и устроиться на работу, далеко от семьи.
— А где дом врача, к которому ты приехала работать?
— Там, недалеко от дома викария.
Мы свернули на узкую дорогу, где Мэри Джейн остановилась.
— Отсюда ты найдешь дорогу сама, иди по Задней улице, мимо водоема и дальше по дороге.
— Мэри Джейн, мы делаем это вместе.
Она насмешливо фыркнула:
— Это бессмысленно. Полковник не побежал бы в каменоломню по требованию Этана. Только не человек его положения. Тебе не нужно вовлекать его в это.
— Ты попросила меня провести расследование. Позволь же мне решать, с кем нам нужно поговорить, а с кем — нет.
Она помедлила, а потом пошла в ногу со мной. Мы молча шли по узкой дороге, между рядами лип. Солнце падало на идущую Мэри Джейн сквозь лиственный узор, так что при каждом шаге она оказывалась то на свету, то в тени.
Ты моя сестра, а я не знаю, что о тебе и думать. Я чувствую подозрение и недоверие, словно ты затянула меня в сеть.
Внушительный дом возник неожиданно, за низкой каменной стеной, сложенной без раствора. Благодаря удаленности от фабричной трубы и дыма песчаник не почернел, но сохранил тепло присущего ему цвета. С безукоризненно содержавшейся подъездной аллеей и обширным парком, жилище сразу производило безошибочное впечатление, свидетельствуя о прочном привилегированном положении своих владельцев.
— Расскажи мне о Леджерах, Мэри Джейн. Полковник Леджер нанял Этана, чтобы сделать солнечные часы. И он владеет каменоломней…
— И всеми здешними каменоломнями, и шахтами. Его семья изначально занималась стекольным делом. Крупные землевладельцы были со стороны миссис Леджер. У них же была и доля в фабриках.
— Что он за человек?
— Доступный. Люди его любят.
По обе стороны от железных ворот сидели вырезанные из камня львы. Я погладила по гриве ближайшего ко мне.
— Прогулка не придала тебе мужества? Полезем в логово льва Леджера? — Она не ответила. — Тебе нужно задать полковнику Леджеру достаточно простой вопрос. В конце концов, он работодатель твоего мужа.
— Я не могу. Не могу унизить себя вопросом. — В ее голосе послышалась горечь. — Этан не ушел бы, не сказав никому ни слова. Просто не мне он сказал, вот и все. Знает кто-то другой, но не полковник.
— А что собой представляет миссис Леджер?
— Она… изысканная. Ты никогда такой не встречала.
— Как ты попала к ним в услужение, если сначала работала у доктора и его жены?
— Я понравилась миссис Леджер, когда приносила сюда лекарства. Она спросила у доктора, могу ли я перейти к ней. Ну, мне было всего пятнадцать лет, и я ужасно радовалась, что меня выбрали. Я работала у них до замужества. — Казалось, Мэри Джейн сейчас заплачет, словно присутствие здесь вызвало воспоминания, которые она предпочла бы забыть. — Когда я уходила, миссис Леджер думала, что я выйду за Боба Конроя и буду жить на ферме. Между их семьями давняя связь. Но я вышла за Этана и знаю, что она была разочарована. А потом, на прошлой неделе, Этан попытался подбить рабочих на забастовку из-за какого-то происшествия на одной из шахт. И я пожалела тех людей на шахте, которым урезали зарплату, и Этан собрал пожертвования. Почему этого было недостаточно? Этан был очень доволен. Он проиграл битву, сказал он, но выиграл войну. Мне так все это не понравилось. Миссис Леджер посмотрит на меня и ничего не скажет, но подумает, что я вышла не за того человека. А это не так, Кейт. Я люблю Этана.
В глазах ее стояли слезы, и теперь я почувствовала себя гадко из-за того, что слишком давила на сестру.
— Возвращайся в коттедж. Я приду туда, когда закончу.
Я в последний раз похлопала льва и вошла в ворота, Мэри Джейн пристально смотрела мне вслед.
Глава 9
Центральная часть Эпплвик-холла могла остаться от усадебного дома шестнадцатого века. Флигели по обе стороны были добавлены позже, выстроенные для размещения большой семьи или для внешнего эффекта. Невысокие стены не отгораживали проживающую семью от соседей. Это говорило о преобладании хороших отношений и о том, возможно, что полковник с супругой и их предшественники осознавали, что положение обязывает.
Один садовник занимался цветочной клумбой. Другой катил вдоль дома тачку. Где-то, скрытый от глаз, вытесывает новые солнечные часы Рэймонд Тернбулл. Обнаружатся также конюх, шофер, дворецкий, экономка и куча задерганных горничных.
Меня не удивило, что, поработав здесь, Мэри Джейн была недовольна коттеджем. Созерцая великолепие этого дома, я немного поняла страсть к улучшениям и равенству, которая двигала Этаном Армстронгом. Какого же он был большого о себе мнения, если послал записку полковнику — землевладельцу, сквайру и барону всего обозримого пространства, — чтобы тот пришел и осмотрел солнечные часы из сланца.
Я постучала в тяжелую дверь, все еще прикидывая, как подступиться к этой семье. С полковником поговорить можно, сказал Рэймонд.
Открывшая дверь служанка настолько удивилась при виде посетительницы-дамы, протягивающей визитную карточку и спрашивающей о возможности увидеть полковника, что дала мне неправильный ответ.
— Миссис Леджер неважно себя чувствует.
— Я здесь, чтобы повидаться с полковником Леджером, если вы будете настолько любезны и отнесете ему мою карточку.
Она тупо кивнула и на мгновение замешкалась, прежде чем открыть дверь достаточно широко, чтобы впустить меня в передний холл с высокими, богато украшенными потолками, теряющимися где-то на полпути к небесам, с просторными комнатами по обеим сторонам, холл уходил в бесконечность, а лестница вела к звездам.
Я не успела достаточно серьезно, чтобы потребовалось медицинское вмешательство, свернуть шею, когда служанка вернулась и провела меня в гостиную.
— Полковник скоро к вам выйдет.
Это дало мне еще немного времени поглазеть по сторонам. Напротив окна со шторами висел семейный портрет. Я предположила, что вижу полковника и миссис Леджер и двух их сыновей девяти или десяти лет вместе с парой упитанных гончих. Миссис Леджер, если сходство было подлинным, уместно смотрелась бы и на портрете кисти Гейнсборо: аристократическая красавица с живыми глазами и веселым ртом. Она сидела на садовом стуле в голубом летнем платье — все в сборках и складках, рукава заканчиваются чуть ниже локтя пеной кружев. Ружье полковника прислонено к дереву, намекая, что он только что вернулся с охоты. Один мальчик стоял на веревочных качелях, другой — прижимался к отцу. Я узнала фамилию художника — несколько лет назад он выставлялся в Королевской академии.
