Последняя роль примадонны - Марина Серова
Я побежала назад в квартиру. Стремительно переоделась и быстро, насколько позволяли февральские заснеженные дороги и светофоры, поехала к Щеглову. Без толку. Его дома не было. Вездесущая бабка буркнула, что соседушка и не ночевал – как вчера ушел, так и не видать его. После чего я отправилась в салон, размышляя, и где мне теперь искать этого летуна. Собственно, так и поступила.
* * *Войдя в двери салона, с порога услышала укоризненное:
– Ты опоздала на двадцать минут!
– Светик, прости, – виновато улыбнулась я. – Было срочное дело. Но я спешила, как только могла.
– Ладно, не страшно. Пошли в каморку пить чай, а потом я тебя подстригу.
Каморкой Светка назвала маленькую, но очень уютную комнату отдыха для персонала.
Я уселась в мягкое кресло, Светка щелкнула чайник и уставилась на меня, скрестив руки на груди. Мы поболтали под ароматный чай – не особенно люблю этот напиток, но у Светки он почему-то получается невероятно вкусным – и я перешла к делу.
– Свет, нужна твоя помощь. Сейчас я веду новое дело, и ниточка поисков привела меня в ваш салон.
– Только не говори, что у нас стрижется какой-нибудь серийный убийца!
– Нет, – махнула я рукой. – Ну и фантазия у тебя, Светка, кончай читать детективы.
– Никогда! – улыбнулась парикмахерша. – Только с детективом в руках я отдыхаю. Так что за зацепка скрывается в нашем салоне?
– Последнее время около моих подозреваемых крутится одна и та же дама. Везде, куда ни ткнусь, попадаю на нее. Один из свидетелей передал мне вашу визитку, которую данная мадам обронила в его машине.
– У нас все клиенты постоянные, очень мало залетных. Опиши ее, может, и узнаю.
– Блондинка с длинными волосами. Одевается дорого, выглядит стильно. Немолода, около пятидесяти лет, но успешно это скрывает хорошим макияжем.
– Хм… – задумалась Светка. – У нас несколько клиенток подходят под это описание. О! Погоди! Вдруг это и правда она!
Светка подбежала к шкафу и, выудив оттуда свою сумку, принялась в ней активно рыться.
– Ну где же? Где? – приговаривала она. – Неужели выложила?
Я с интересом наблюдала за раскопками.
– Есть! Нашла!
Радостная Светка протянула мне большое фото моей вездесущей дамочки. Внизу фото была надпись, сделанная черной пастой от руки: «Светочка, с любовью. Ляля», и стояла размашистая подпись.
– Она? – спросила Светка.
– Да, – я оторвала взгляд от фотографии. – Откуда у тебя это?
– Ляля – клиентка нашего салона. А еще она знаменитая артистка, выступает в нашем драматическом театре. Я хожу на каждое представление с ее участием! Очень хорошо играет! Иногда она даже дает нам с девочками билеты на премьеры бесплатно. Замечательная женщина! Не капризная и очень приятный собеседник!
– Ляля, значит, – я призадумалась. – Светка, ты моя спасительница. Если бы не ты, я бы так и топталась в тупике.
– Да ладно тебе, – махнула рукой Светка. – Фотку только отдай. На ней автограф.
– Ты, разумеется, не в курсе, где эта Ляля живет? И как ее зовут по-человечески?
– Разумеется, нет. Просто Ляля, звезда тарасовской сцены. Фотку! – требовательно повторила подружка.
– А, да, извини, задумалась, – я протянула фото Светке.
– Думаешь, как проникнуть в театр и побеседовать с Лялей?
– Ага…
– Пошли, подумаешь, пока я тебя стричь буду.
* * *Пообещав Светке, что в ближайшее время запишусь на покраску, села в машину и принялась рыться в бардачке. Ну где же оно? Я же его сюда засунула.
С горем пополам откопала искомое – новенькое удостоверение корреспондента журнала «Звезды». Вот теперь можно ехать в театр.
План был прост, как сибирский валенок. Приехать в театр, прикинуться журналистом, взять интервью у Ляли, попытаться втереться к ней в доверие и вытянуть из нее максимум информации о ее делах с Петром и Денисом.
Двери театра были закрыты. Ожидаемо. Их откроют вечером, когда начнется спектакль. Можно и подождать… Но это же мне придется высидеть весь этот спектакль. А если Ляля и впрямь такая популярная в нашем городе, к ней целая очередь из поклонников и журналистов выстроится. А значит, что? Стучим сейчас. Попробую на репетиции звезду поймать.
Я постучала, и еще, и еще… Тишина. Спят они там, что ли.
Обойдя здание, обнаружила черный ход. Дернула за ручку и, о чудо, дверь оказалась не заперта.
Просочившись в темноту коридора, услышала голоса и направилась на звук. Темно, хоть глаз выколи! Как они тут ходят? Подсветила телефоном, толкнула какую-то дверь и сощурилась, оказавшись на ярком свете. Через пару секунд, уже несколько прозрев, увидела, что надо мной возвышается поп. С длинющей бородой, золотым крестом на толстенной золотой цепи, с круглым пузом и в длинной черной рясе. Поп, видимо, перекуривал, когда услышал мои попытки проникновения в театр, потому что в руке он держал тлеющую сигарету. Рядом с ним на небольшом столике стояла пепельница, около нее початая банка пива и кадило.
– Грешно, батюшка, – кивнула я на стол.
– Грешно, дщерь моя, тайком вламываться туда, куда тебя не приглашали, – прогудел поп. А потом уже нормальным человеческим голосом спросил: – Чего ломишься? Театр закрыт до вечера. Репетиция сейчас идет.
– Я журналист, – ткнула я ему в лицо фальшивое удостоверение. – Я пришла взять интервью у актеров, участвующих в премьере.
– О! – обрадовался поп. – Так это ж я! У меня, между прочим, одна из главных ролей. И целых три выхода на сцену!
– Стоп! У меня задание: сегодня взять интервью у актрисы, исполняющей главную роль. У Ляли.
– А у меня когда? – расстроился поп.
– Давайте я выбью из начальства разнарядку на цикл статей про театр, и тут уж мы с вами развернемся! – Не обижать же аборигена. – Я приеду с камерой, запишем с вами полноценную беседу, все мне здесь покажете! Но сначала мне нужна Ляля.
