Медная роза - Андрей Михайлович Дышев
– Из какой газеты? – кричит ей на ухо голубоглазый солдат с белесыми ресницами.
Ольга только сейчас поняла, что офицер с контрольного пункта выдал ее за журналистку. Приходится играть эту роль.
– «Боевая подруга», – сходу придумывает она.
Солдат пожимает плечами:
– Первый раз о такой слышу… А почему вы хотите написать именно про разведроту? Напишите про нас. Вчера ночью мы банду взяли. Пятнадцать человек…
БМП съезжает в овраг. Воздух здесь сырой и холодный. Сворачивает в лесок, а затем выезжает на узкую грунтовку. Впереди мост. Перед ним теснятся боевые машины, бегают солдаты с носилками, что-то чадит.
Гусеничная машина сбавляет ход, и открывается страшное зрелище. В кювете, с развороченным днищем, лежит грузовик. Стекла выбиты, кузов покорежен, клубится черный дым. Рядом, на обочине, лежат окровавленные тела людей. У Ольги все холодеет внутри, и она с ужасом узнает лица некоторых из них. Седобородый старик в пиджаке с орденскими планками смотрит в небо остекленевшими глазами. Недалеко от него, поджав к животу колени, словно пытаясь согреться, лежит на боку ее попутчица, с которой Ольга познакомилась в поезде. На ее шее чернеет глубокая рана.
Ольга не может сдержать крика и закрывает лицо руками. БМП останавливается. Детина в платке спрыгивает на землю, подбегает к офицеру с ввалившимися от усталости глазами. Они недолго разговаривают. Офицер размахивает руками, показывает на лес.
– Подорвался на управляемом фугасе, – говорит детина, поднявшись на броню. – Ни одного живого…
Ольга плачет и долго не может успокоиться. БМП несется по пыльной дороге туда, откуда надвигается темнота.
– За что? Почему так? – бормочет она и покусывает губы от бессильной злости.
* * *Из пустых бочек выложен забор. Поверх него – мешки с песком. В стене из бетонных блоков чернеет амбразура. Оттуда прямо на Ольгу смотрит черный глаз пулеметного ствола.
– Здесь твоя разведрота! – кивает ей детина в платке и, прижав к губам микрофон, что-то неслышно говорит. Боевая машина ревет, выпускает облако дыма и трогается с места. Солдаты вскидывают вверх автоматы и машут ей руками.
Через минуту все стихает, и Ольге кажется, что она оглохла. Она стоит с сумкой на плече и смотрит на виднеющиеся за бочками пропыленные крыши палаток. Неужели они сейчас встретятся? Неужели Ольга сейчас прижмет его лицо к своей груди?
От охватившего волнения она не чувствует ног. Нет сил сделать хотя бы шаг.
– Не засыпайте, девушка! – кричит кто-то из амбразуры.
Она медленно проходит через узкую проходную. Солдат в каске и бронежилете листает ее паспорт.
– Идемте, я отведу вас к командиру! – говорит он.
Она идет за солдатом между палаток и смотрит по сторонам. Мелькают фигуры вооруженных людей. В каждом бойце ей видится Сергей. Чем он сейчас занят? Отдыхает? Ужинает? Может, лежит на койке и читает?
Из палаток доносится смех. Кто-то бренчит на гитаре и негромко поет. Двое крепких парней, обмотав руки эластичными бинтами, боксируют. Парень в тельняшке сидит на скамейке и вдевает нитку в иголку. Он провожает Ольгу таким взглядом, словно хорошо знает, кто она и кого здесь ищет.
Они сворачивают и подходят к фанерному вагончику. На ступеньках сидит худощавый молодой мужчина и протирает ветошью промасленные детали автомата. Он в шлепанцах и спортивных брюках. Обнаженный торс отливает бронзой. На шее висит серебряный крестик. Это и есть командир. Минуту он рассматривает Ольгу, а затем его интерес к ней угасает. Ударом ладони загоняет на место крышку и передергивает затвор. Несколько мгновений он любуется автоматом, сверкающим свежей смазкой.
– Что вам надо? – не слишком любезно спрашивает он.
Она отвечает, что приехала к сержанту Рябцеву.
Командир нажимает на спусковой крючок и ставит автомат на предохранитель.
– Разведчики уехали сегодня утром, – равнодушно отвечает командир и кладет автомат на колени.
– Как уехали? – едва слышно говорит она.
– Как обычно. Колонной.
– Куда?
– На кудыкину гору, – отвечает командир и поднимается, словно хочет сказать, что разговор окончен.
Она стоит, как соляной столб. Кажется, что слез уже нет, и чувства все умерли.
– Вы говорите правду? – без всякой надежды спрашивает она. – С ним ничего не случилось? С ним все в порядке?
Она не знала, что случилось с ее лицом, но на командира оно произвело сильное впечатление. Он скривился, будто проглотил горькую пилюлю, открыл дверь и кивнул:
– Зайди!
Она оказалась в маленьком помещении, пропахшем сигаретами и оружейной смазкой. Командир достает из коробки банку тушенки, вскрывает ее большим ножом, затем режет хлеб, луковицу, наливает в стакан немного водки.
– Поешь.
Ольга машинально опускается на стул, смотрит на свое отражение в осколке зеркала. Потом берет вилку и ковыряет ею в банке. Аппетита нет, но она заставляет себя съесть несколько кусочков мяса.
Командир садится на топчан, застеленный синим солдатским одеялом, и смотрит на нее.
– Любовь? – спрашивает он и, не дожидаясь ответа, добавляет: – Все это химера, девочка. Ты любишь сказку… На войне любить невозможно. Это все равно, что пытаться вырастить цветы на ядерном реакторе…
Голос его усталый и чуть хриплый.
– Война – это табу для женщин. Ты должна была ждать его там, далеко, где помытые перроны, духовой оркестр и лживые корреспонденты телевидения… А здесь твоя любовь обречена. Тебя ждет глубокое разочарование…
– Выпейте со мной, – перебивает она командира и берет стакан.
Он встает, подходит к ней, берет бутылку, но тотчас ставит ее на место.
– Ночуй здесь, – говорит он, подходя к двери. – Простыни относительно свежие. Можешь запереть дверь кочергой… В общем, ничего не бойся.
Он вышел,
