Мороз по коже. 22 уютных святочных детектива от авторов мастер-курса Татьяны Гармаш-Роффе - Янина Олеговна Корбут
Он отложил пирог и вдруг остро взглянул на Катерину.
— Ты же с ним в контр-рах была? С лета?
— Не здороваюсь с ним, да. С тех пор, как его пчелы моего внука Тимофея покусали. Я сколько просила, чтобы не ставил свои ульи у моего забора, а он: «У тебя тут цветы шикарные, как раз для моих пчел!» Сволочь. И… в общем, я его не видела, так и запиши. Искать помогать не буду.
Катерина встала, отошла к окну, отвернулась, и подставила свече ладони, будто грелась.
— Да, Геннадий наш «знатный» бизнесмен, вечно носится с какими-то завир-ральными идеями. Ульи вот р-решил в это лето поставить. Только сдохли все его пчелы. В конце лета. Говор-рят, кто-то из дер-ревенских постар-рался, — участковый опять остро взглянул на Катерину.
— Может, болезнь какая-то приключилась, — не поворачиваясь, буркнула Катерина.
— Ну, что пойдем? — Федор, съевший всего один бутерброд с сыром, встал из-за стола, — ты меня обещал на постой к кому-нибудь из деревенских определить, ночь совсем.
— Тетя Катер-рина, а не возьмешь гостя к себе на пар-ру-тр-ройку ночей? У тебя комнаты есть. Дети-то не пр-риехали на пр-раздники?
— А у Генки что? Страшно? — Катерина повернулась и обвела гостей сердитым взглядом.
— Я заплачу, вы не беспокойтесь, — заторопился Федор.
— Я дом Геннадия пока опечатал, до выяснения. Если да завтр-рашнего вечер-ра он не появится, буду вызывать следователя с экспер-ртами, пусть ищут следы, гадают, что пр-роизошло. А Федор-р обещал пр-риглядеть пока за собакой, кор-рмить ее, ну и так, вообще, — Ильич пошевелили пальцами, — в общем, сделай добр-рое дело, тетка Катер-рина, а? Документы его я проверил.
— Пусть остается, — Катерина после небольшой заминки кивнула, и непонятно тихо добавила, — седьмое.
Проводив участкового, заперев за ним ворота, Катерина зашла в дом, где посредине кухни так и стоял Федор, не зная, куда идти.
— Пойдем, я тебе комнату гостевую покажу, — Катерина поманила гостя за собой на лестницу на второй этаж, — денег мне не надо. Лампочки посмотришь в гараже, не горят уже давно. Двор у Генки выметешь, засыпало за день снегом. Альму, собаку его прогуливать в лес будешь, Генка водил два раза в день — утром и вечером.
— А чем кормить ее? Я в обед-то дал ей похлебку, видно Гена утром приготовил, и не дал.
— Тут не скажу. Не знаю. У внука моего Тимофея аллергия на кошек и собак, вот и не завела себе. Придумаем что-нибудь, — Катерина повернулась и прежде, чем впустить Федора в комнату, предупредила, — вот комната, вон туалет. По дому не ходи, не люблю. На кухню можно, но к плите не касайся. Еще есть кладовка, у входа видел дверь? Туда тоже нельзя.
— Спасибо! — Федор вошел, оглядел чистенькую комнатку, кивнул каким-то свои мыслям и спросил, — а вы где будете?
— У меня своя комната, внизу, за кухней. Еще вопросы будут?
— Последний. А что вы там считали? Доброе дело — седьмое?
— Городской… Не знаешь обычаев. Кто в Сочельник семь добрых дел сделает, тому ангелы исполнят одно заветное желание. Всё? Спи.
Катерина пошла вниз, по дороге выключая свет на лестнице, в коридоре и кухне. Дом опять погрузился во тьму. Только одинокая свеча осталась тлеть на окне.
* * *
Утром Катерина проснулась от того, что кто-то громко затопал в прихожей. Она тревожно вскинулась и посмотрела на часы. Восемь утра. Вспомнила вчерашний визит участкового, успокоилась, и через полчаса уже хлопотала на кухне.
Федор вымыл руки, присел за стол.
— Двор я вымел, сейчас Альму покормлю, да пойду с ней в лес. Может, собака поведет меня по тем тропкам, где обычно с хозяином гуляла, погляжу, что и как. Я ведь бывший пограничник. Застава наша в лесу была. Кое-что помню. Наука такая, на всю жизнь.
Катерина слушала равнодушно, накрывая на стол вчерашний ужин. Потом выложила в старую кастрюлю куски хлеба, залила остатками борща и поставила ко входу.
— Вот, дашь Альме. Колбасы покроши еще. Сейчас принесу.
Потом присела напротив Федора, подперев рукой подбородок.
— На пенсии военной? А где семья?
— Не случилась семьи. Сначала по гарнизонам носился, думал, молодой, все успею. А потом как-то криво все пошло: отец погиб, мать слегла, — перелом позвоночника, — ну и вот уже под пятьдесят, поздно теперь. Я словно старый гриб-боровик, и ножка толстая и шляпа без червей, а никому не пригодился. Так и остался один на опушке в лесу.
— Долго мать лежала?
— Десять лет. Я же не приведу невесту в дом, вот, мол, свекровь тебе, ухаживай. Катерина хитро улыбнулась.
— Как это — никому не пригодился? Вон, вокруг полно баб разведенных. Все ищут, хоть к кому бы прилепиться. У меня сестра троюродная в соседней деревне живет. Хочешь, сведу вас? Правда, она тоже не одна живет — со свекровью. Сын их бросил, подался куда-то за деньгами. Там и женился второй раз. А они вот вдвоем остались. Бабка-то не плохая, божий одуванчик, только верующая сильно. Грешить не разрешает, — Катерина засмеялась тихо, — Новый год не отмечает, на Рождество ей вертеп под елку на днях вдвоем мастерили. Хорошая баба — сестра. Или в тебе самом изъян какой есть?
— Посмотрим, — Федор, не ответив на вопрос об изъяне, смел рукой крошки со стола. Затем поднялся, захватил кастрюлю, оделся и вышел. С соседнего двора раздался веселый собачий лай, потом стукнула калитка и все стихло. К двенадцати гостя все не было. Катерина чистила к обеду картошку и уже с тревогой поглядывала в окно. Наконец, в ворота постучали. Но это оказался участковый. Проходить в дом он отказался, предупредил, что направляется в район, вернется — расскажет, когда бригада приедет.
— И это, Катер-рина, ты к гостю пр-рисмотр-рись. Я тут поспр-рашивал. Нашел двух кр-ралей, с котор-рыми Гена хор-роводился. Каждая вчер-ра его ждала, каждой он обещал, что пр-ридет на пр-раздничный ужин. И обе одинаково сообщили, что Гена ни под каким Владивостоком не служил. А хвастался, что в снабжении был, на кухне, здесь, в Подмосковье. Ты с постояльцем как, поладила? Что думаешь? Не чужак? Не он Гену-то…? Где он?
— С собакой гуляет. Снег убрал. Вроде обычный мужик, — пожала плечами Катерина.
— Ну ладно, я еще позже загляну.
Ильич ушел. Вслед за ним пришла давняя знакомая, попросила сделать мужу укол от радикулита. Мол, с вечера на горке накатался, а утром скрутило. Катерина раньше работала фельдшером в районной поликлинике, поэтому местные обращались к ней иногда за помощью. Кому мазь наложить, кому укол сделать, кому вывих вправить. Катерина оставила
